Госпожа управляющая

— У нас все компактно, нам не нужно ничего лишнего. Наша жизнь проходит в служении долгу. Мы излечиваем. А хасины любят яркие цвета, ткани, меха, перья, ковры, много подушек, много красивой посуды. Их дома… они переполнены вещами. И одежда им нравится, и украшения. Ты видела, да? — Он покосился на мою обувь. Я как раз надела длинную юбку и новые кожаные туфли с открытой пяткой. Футболка, увы, все еще моя старая, земная.

— Хасины мне показались очень симпатичными и такими… "вкусными". Не знаю, как описать. Они явно любят жизнь и все то, что она им дает.

— Это так, — кивнул Ориэль. — Но их проблема в злоупотреблениях. Едой, напитками, дурманящими травами, безудержными занятиями тем, что их увлекло в данный момент жизни. От этого они становятся зависимыми и начинают болеть. И однажды они создали цейлинов. Мы спасаем им здоровье, восстанавливаем тела и разум, а они обеспечивают нас всем. Мы ни в чем не нуждаемся.

— Занятный уклад жизни, — улыбнулась я. — Но не самый плохой симбиоз.

Маленький симпатичный пушистик пожал плечами, а я задала вопрос, который меня мучил:

— Ориэль, но почему вы зеленые? Все могу понять. Но зеленый мех — это очень странно.

— А никто не знает, — засмеялся цейлин. — И все до сих пор недоумевают. Наверное, те ученые, которые более двух тысяч лет назад занимались генетическими опытами, очень любили этот цвет. И кошек, — смешно пошевелил он носиком.

— И вот это тоже странно. Ты так легко говоришь "генетические опыты", но при этом вы практикуете магию, хотя и называете ее энергией, а в другие миры попадаете не на космических кораблях, а как-то иначе. Мне так показалось из разговора с одной из хасинок, что была моим гидом.

— А что в этом странного? — нарисовалось недоумение на зеленой мордашке. — Генетика — это генетика. Наука. Опыты. А магия — она просто есть, так же как ауры, энергия, биополя, которыми мы оперируем. Они прекрасно существуют рядом и никак не мешают друг другу.

— Ну да, — с кислой улыбкой отозвалась я, пытаясь представить вот такое тесное соседство науки и магии на Земле. Не получилось. — Феликс ушел спать, его смена закончилась?

— Да. А я тут подежурил пока. Мне можно?

— Почему нет? — флегматично пожала я плечами. — Нас мало, будем помогать друг другу.

ГЛАВА 16. В черной-пречерной мгле черный-пречерный человек

Время подходило к вечеру, и я начала маяться. Неспокойно было на душе. Побродила по своим покоям. Вышла и прошлась по обоим этажам. Заглянула в разные помещения. Ориэля видно не было, наверное, он у себя в комнате. Феликс отсыпался после своей смены.

Нашу единственную постоялицу обнаружила в библиотеке с книгой в руках. Я тихо выскользнула, чтобы не мешать, и снова вышла в коридор.

Наконец не выдержала, постучала тихонько костяшками пальцев в стену и спросила у отеля:

— Ты это чувствуешь? Давай-ка туда.

И сразу же меня отпустило. Появилось ощущение правильности происходящего, а не зудящее смутное беспокойство.

Осознав перемены, я решительно направилась в холл. Подошла к входной двери и уставилась в окно.

Туман начал не рассеиваться, как я ожидала, а словно бы чернеть. Похожее на манную кашу нечто снаружи стало сначала светло-серым, потом темнее, приобрело графитовый оттенок, и наконец, превратилось в непроглядную мглу.

Ой. Кажется, я знаю, какие из апартаментов подойдут тому существу, что мы сейчас увидим.

Было ли мне страшно? Да не то слово. Сердце колотилось перепуганной птицей, а во рту пересохло. Но я смело сделала три глубоким вдоха и выдоха. Повторила мысленно мантру, что я на работе в волшебном месте, со мной ничего не случится. И стала отпирать замки.

— Приветствую вас, кем бы вы ни были, — проговорила я, глядя во тьму. — Я управляющая "Отеля потерянных душ". Это гостевой дом. — Добавила, вспомнив, что не всем, оказывается, понятно значение слова "отель". Недоработка, — Если вам нужен приют для отдыха, кров, ночлег и еда, то вы можете остановиться у нас. К оплате принимается практически все: золото, любые ценные вещи, магические штуки, реактивы или ингредиенты…

— Силу примешь? — Голос скрытого во мгле существа оказался густым, низким, с хрипотцой.

— Э?

— Магическую силу. Могу зарядить ваши "магические штуки", — с легкой иронией передразнил он меня.

Я оглянулась и взглянула на люстру. Подумала пару мгновений, после чего ответила:

— Примем. Я не маг, не знаю, как происходит передача. Но, да, мы примем такую оплату. Проходите.

— Свет приглуши, человеческая женщина.

Я опять повернулась и попросила люстру:

— Нам бы освещение не такое яркое…

Меня услышали и отель, и тот, кто планировал войти. Первый просто пригасил все свои лампы и светильники, второй насмешливо, но устало хмыкнул.

И на крыльцо вступил высокий, метра в два ростом, мужчина, закутанный в черное одеяние. Плащ его был из плотной черной кожи и скрывал силуэт полностью, а глубоко надвинутый капюшон прятал лицо.

— Прошу вас, подойдите к стойке. Я сейчас заполню книгу регистрации, — вежливо попросила я и принялась запирать дверь.

Спустя минуту я, вооружившись ручкой, принялась задавать стандартные вопросы и записывать ответы:

— Ваше имя, раса, на какой срок желаете остановиться? Какие покои выбираете: болото, пустыня, открытый космос, тропический или сосновый лес? Также сейчас свободен номер с непроглядной мглой. Но если вам хочется стандартную человеческую комнату, то есть несколько свободных.

— Я выбираю мглу, человеческая женщина. Остановлюсь у вас на двое суток. Меня ждет путь. А раса и имя… Не стоит тебе знать, смертная. Запиши просто "господин… Э".

— Как скажете, — не поднимая на него взгляд, я быстро записала, что некий господин Э остановится на двое суток.

Как только я дописала предложение, на стойке, прямо перед мужчиной в плаще, возник большой хрустальный шар в серебряной чаше.

И если для меня сие было непонятным, то господин Э кивнул, судя по движению объемного глухого капюшона. Из-под полы плаща вынырнула крупная смуглая рука, поросшая черными жесткими волосками. Вместо ногтей красовались впечатляющие черные же когти.

Я с трудом удержалась, чтобы громко не сглотнуть.

Обладатель этой жутковатой конечности возложил ладонь на шар. Миг, и тот сначала ярко вспыхнул багрянцем, а после в нем заклубилось нечто столь же непроглядное, как и то, что находилось сейчас за входной дверью.