Гость из будущего. Том 3

— И колбаса, — практически без акцента потребовал иностранец.

— Колбасу нельзя, я её всю пообкусал, и она теперь заразная, — прошипел я и, взяв со стола четыре плавленых сырка, отдал их упрямому потомку самураев. — Держи. От всего сердца. Привет Куросаве и императору Хирохито.

— Хитлый ты селовек, Феллини, — проворчал японец и понёс гостинцы в свою комнату, которую делили с вьетнамскими студентами.

— Что последние деньги прогулял? — усмехнулся Олег Видов, когда за нашим Куросавой закрылась дверь, и мы стали устранять следы беспорядка в комнате.

— От трёх с половиной тысяч, осталось всего триста рублей с копейками, — кивнул я и поставил чайник на электроплиту. — Но хочу заметить, что эти деньги пошли на хорошее и доброе дело. К тому же на следующей неделе будут концерты, заработаю ещё.

— А может мы зря Галю и Наташу спровадили? — вдруг спросил Олег. — Мне Наташа понравилась. Симпатичная, с чувством юмора.

— Чего? — опешил я, подбирая с пола, непонятно как оказавшиеся там тетрадные листы. — Я тебе, конечно, не отец родной и наставлять на путь истинный не имею права, только ты меня внимательно выслушай. Допустим, вначале всё будет у вас хорошо. Но потом фильмы с твоим участием выйдут на большой экран, и у тебя появится множество ненормальных поклонниц, которые будут караулить около подъезда и поджидать около работы. Наталья начнёт ревновать, начнёт попрекать плохими заработками. Актёры у нас, увы, не самые богатые люди. Далее начнутся придирки, что до знакомства с ней ты был нищим и неизвестным актёришкой, и что ничего из себя как личность не представляешь. Хочешь такой судьбы и вечной нервотрёпки?

— Неа, — помотал головой мой друг. — Хотя постой, другие же актёры как-то живут?

— Другие женятся на барышнях из своего круга. Самые крепкие браки: актриса и режиссёр, актриса и кинооператор, актёр и костюмерша или помощница режиссёра. Актёр и актриса в большинстве своём тоже живут неплохо. Иди, помой стаканы, чай попьём с «отравленной» колбасой, — хохотнул я, выключив плиту.

— Может быть, ты и прав, — пробормотал Олег Видов.

— Кстати, а как тебе Вика Лепко? — спросил я, остановив Олега в дверях. — Сыну три года, воспитаешь как родного. Порядочная девушка, трудяга, уже успела поумнеть. Будете вместе ездить на гастроли. Я вас буду снимать в кино.

— Она же на тебя запала?

— Первое впечатление всегда обманчиво, — улыбнулся я. — Включи мужика. Не будь лапшой.

— Поживём, увидим, — буркнул он и пошёл на кухню мыть посуду.

И как только дверь за ним закрылась, в комнату тут же ворвалась Татьяна Иваненко. Она ещё во время танцев порывалась выяснить отношения, но тогда ей помешал Олег Видов, который успел шепнуть, что это очень серьёзные гостьи, и лучше пока не вмешиваться. Зато сейчас Татьяна набросилась на меня с кулаками.

— Кто это такие? И что это такое было? — тарабанила она по моей груди.

— Тихо-тихо, — зашептал я, прижав девушку к себе. — Это была Галина Брежнева, дочь секретаря ЦК КПСС. Праздника ей захотелось, еле выставили.

— А вторая, чёрненькая? Тоже секретарская дочка? У тебя же подруга, как тебе не стыдно? — прижавшись ко мне всем телом, Татьяна притихла.

— Та, что чёрненькая — дочь профессора, который является другом Леонида Ильича, — я погладил девушку по спине. — А с ними ещё сотрудник из КГБ приехал. Нашу комендантшу напугал. Спасибо, что ты прямо в коридоре не устроила скандал, можно сказать, что спасла меня и Олега.

— Не за что, — проворчала Иваненко и, отстранившись от меня, присела на кровать. — То есть у тебя всё получилось? Ну, и что будет дальше?

— Послезавтра в понедельник на худсовете всё решиться, — тяжело вздохнул я. — Пообещали, что помогут.

— И в понедельник ты уедешь в Ленинград? А как же я? — актриса пристально посмотрела на меня большими миндалевидными глазами.

«А ты закончишь учёбу во ВГИКе, придёшь работать в театр на Таганку, и влюбишь без памяти во Владимира Высоцкого, — мысленно ответил я. — Снимешься в парочке простеньких кинофильмах. Дочь от Владимира Семёновича будешь воспитывать одна. Хотя будущее может и измениться».

— А с тобой мы давай договоримся так, — я присел на кровать, которая стояла напротив, — буду вызвать тебя на съёмки и на концертные встречи со зрителями. Годится? — спросил я, протянув ладонь для рукопожатия.

— Годится, — улыбнулась Татьяна Иваненко, пожав мою ладонь.

Глава 23

Если бы мне кто-нибудь рассказал, что в понедельник я буду не на скучнейшем худсовете в Госкино, выслушивать всякую чепуху, а на «Мосфильме» смотреть, как работает мэтр советской кинокомедии Леонид Гайдай, то я бы просто расхохотался. Но случилось то, что случилось.

Хотя сначала на Киевском вокзале мне пришлось выслушать от своей Нонночки целую нравоучительную лекцию о вреде чрезмерных финансовых трат. За время её моя любимая девушка несколько раз назвала меня шалопаем и транжирой. А ещё сказала, что я, наверное, не стремлюсь приобрести собственную кооперативную квартиру, а желаю всю жизнь скакать как стрекоза, которое лето красное уже один раз пропела. Я же заявил, что к стрекозе не имею никакого отношения, и что трудяга муравей — это моя первая и единственная личность. Нонна же проворчала, что мою подозрительную личность к муравью при всём желании отнести нельзя. Я буркнул, что ей конечно виднее и закончил спор таким смачным поцелуем, что до самого театра имени Евгения Вахтангова мы больше не ссорились.

Далее, пообещав красавице Нонне вечерний поход в ресторан, я помчался на родной Ленинградский вокзал. И какого же было моё удивление, когда вместо директора киностудии Ильи Киселёва я там застал нашего ленинградского киноактёра Александра Демьяненко. Кстати, с товарищем Демьяненко мы тоже сначала повздорили. Легендарный гайдаевский Шурик обвинил меня в халатности и разгильдяйстве, заявив, что ждёт меня на вокзале почти 15 минут. И, кстати, тяжеленную киноплёнку он таскать не нанимался. На вопрос: «А где Илья Николаевич?». Шурик ответил примерно так же как и в «Операции Ы»: «Я за него».

После чего мне было вручено секретное письмо, где в первых строках директор киностудии сообщал, что «Тайны следствия» приняли без предварительного просмотра, присвоив почётную первую прокатную категорию. Однако окончательное решение по поводу выхода кинокартины на экраны страны будет принято только в ноябре месяце. В принципе такое развитие событий было ожидаемо — Хрущева снимут в октябре, кино покажут в ноябре. Ну, а дальше в письме Илья Киселёв буквально требовал, чтобы я заканчивал свои дела в Москве и не позднее следующего понедельника выходил на работу.

Вот так транзитом через Госкино, куда мной была доставлена киноплёнка с детективом, я и оказался на киностудии «Мосфильм», сопроводив на неё Александра Демьяненко. Признаться честно, производственные площади «Мосфильма» меня немного поразили. Если на «Ленфильме» было всего 5 павильонов, то на главной московской киностудии их имелось целых 17 штук. Толпы костюмированного народа сновали по территории так, словно дело происходило на каком-то праздничном карнавале.

Даже в павильоне №7, где работал Леонид Гайдай, одной массовки было примерно человек 30. В этот день снимался эпизод, когда студенты в волнении толпятся перед дверями экзаменационного кабинета, и ассистентка Гайдая сама расставляла так называемых учащихся по учебному коридору, воссозданного в кинопавильоне.