Гости из Вестероса
Шрифт:
– Ну, теперь ты говоришь, как ребенок!
– А ты разве не слышал фразы «Устами младенца глаголет истина»? Это мой мир, я сделал его таким, каков он есть. Не хочу менять его только потому, что кто-то привязался к тому или иному персонажу.
– Я уже стал забывать сюжет, – покачал головой Тео.
– Но в целом, там вообще никому хорошо не было. Все страдали. И добрые и плохие.
– Однако эти книги стали популярными. Как думаешь, почему?
– Потому что… - тут вдруг до Тео дошло, - Потому что там все, как в жизни!
Мартин лишь улыбнулся, давая парню самому додумать.
–
– Вспомни первую мировую войну, – сказал Мартин.
– Данные о количествах погибших можно найти в любой библиотеке и в интернете. А теперь представь себе, что среди тех миллионов погибших была, ну скажем, молодая девушка, которая мечтала выйти замуж за красавца-соседа. У нее были свои планы, которые она лелеяла с детства. А потом началась война, и эту девушку уже никто не спрашивал ее мнения. Это справедливо? Нет.
В новостях рассказывали про то, что случилось здесь у вас в ту ночь. Все ужасались: кто бы мог подумать - живые мертвецы, напавшие на меленький городок! Приводились цифры – число погибших. Да только через десятки лет, да чего там, через пару лет, все забудут детали, все будут помнить только о самом факте нападения зомби – этот факт войдет в историю. А про жертвы уже не вспомнят, точнее, вспомнят лишь их количество. Но ведь среди этих погибших была твоя подруга. Личность. Она значила что-то.
– Она значила все.
– Понимаешь теперь? Я пишу про них, про своих персонажей, заставляю читателей их полюбить, чтобы потом смерть этих персонажей не стала лишь сводкой. Ты вот, никогда не сможешь узнать о трагедии каждого погибшего на войне человека. А если я напишу историю Сансы Старк, опишу досконально ее натуру, ее мысли, ее чувства и мечты, а потом разобью все ее иллюзии о суровую реальность, тогда история той безымянной девушки на войне, нет, тех девушек, сотен и тысяч девушек, обретут хоть какое-то бессмертие.
Я не жестокий автор, ставящий перед собой цели поубивать всех персонажей, лишь бы шокировать читателей. Я пишу то, что может случиться с такими, как Эддард Старк или Тирион Ланнистер. Я не приукрашаю добрых героев, я не делаю злодеев однозначно плохими. Я показываю правду.
В реальной жизни такие благородные «Неды Старки» гибнут, потому что в нашем мире нет благородства. Во всяком случае, его нет среди сильных этого мира. Нед – слабый игрок, поэтому он должен был погибнуть. А вот «Мизинцы» живут, потому что они сильные. Убирая одного персонажа, я даю ступить на сцену другому, более сильному. Я пишу поучительную историю, парень.
– То есть, ты пытаешься сказать нам, читателям, что для того, чтобы выжить, нужно становиться подлыми лизоблюдами? Что надо втыкать ножи в спины, чтобы остаться на плаву?
– Нет, я пытаюсь сказать, что если ты – «Робб Старк», то лучше не суйся в Большую игру. Если ты - «Тайвин Ланнистер», то не стоит думать, что ты бессмертен, потому что…
– Валар моргулис.
– Так точно. Я хочу, чтобы читатели смотрели на мою историю широко, понимая логичность
моих поступков. Вы же просто цепляетесь за любимчиков и плачете, когда я их «убиваю».– И ты хочешь убить Сансу и Сандора?
– Для начала они должны вернуться ко мне. Только не так, как в тот день, когда они решили отдохнуть на одном из Летних островов, - проворчал Мартин.
– А? – не понял Тео.
– Проехали. У меня ведь были на Сансу какие-то планы. Ничего выдающегося в ней нет. Красивая, глупая, трусоватая. Но ведь я зачем-то держал ее при себе. Ничего не помню. Представляешь, какая глупая ситуация складывается? Я ведь в своем выдуманном мире – Бог. У меня на каждого свой план.
– А у обычного Бога что за план был, когда он позволил твоим монстрам убить девочек? – посмотрел на Джорджа Тео.
– Какой план, я не знаю, но то, что он был – это точно. У Бога всегда и на всех есть свой план.
– Хреновый план. В Бога я не верю. Никогда особенно не верил.
– Надо верить хоть во что-то, дружище.
– Хоть во что-то я верил. В тебя!
Мартин невесело усмехнулся.
– Верить в меня не надо, лучше помоги мне: ты должен дать мне дописать эту историю, дружок. Верни моих ребят назад. И еще, отдай мне эти книги, мне будет спокойнее, если они будут у меня. Оставь себе одну, и когда вернешь Клигана и Сансу, сожги эту книгу, хорошо? Когда перепишу все заново, буду высылать тебе эксклюзивно новые тома.
– Без подписи? – криво улыбнулся Тео, не глядя, на Мартина.
Пустота теперь была в каждой клеточке его тела, если такое вообще возможно. Сказка закончилась. У него нет Сэнди, у него забирают Сансу и Сандора.
Через силу он выдавил:
– А ты не хотел бы взглянуть на своих персонажей, увидеть их во плоти?
– Лучше не стоит. Так труднее будет писать о них.
– Вот, значит, как! А мне, значит, будет легко читать о них! Скажи, они будут помнить все, что с ними тут произошло?
– Нет.
– Они не вспомнят обо мне?
– Нет.
– А о том, что любили друг друга?
– Нет, но это не значит, что…
Мартин замолчал. Затем тряхнул головой и поднялся на ноги.
– Я надеюсь, что ты избавишься от книг. И что ты все сделаешь правильно. Если для тебя мои персонажи что-то значат, то ты дашь мне возможность закончить их историю. Помни – вы из разных миров, и каким бы невероятным не было твое маленькое приключение этим летом, оно должно закончиться, и никогда больше не повторяться. Выдуманные миры гораздо лучше настоящих, однако они навсегда останутся выдуманными, - с грустью сказал писатель.
Когда Мартин ушел, Тео тяжело опустился на диван и посмотрел на «Игру Престолов», лежащую перед ним. Он решил оставить себе именно ее. Ведь именно с ее помощью он вызвал сюда Сандора и Сансу.
Тео вспомнил о том, как Санса впервые посмотрела на него своими чудесными глазами. Какой она была милой и скромной. Как она дружила с Янни. Как она во всем полагалась на Сэнди. Тео вспомнил, как Клиган постоянно ворчал на него и подкалывал по любому поводу, но который, не задумываясь, бросился на его защиту там, в бухте. Он вспомнил, какое лицо было у Сандора вечером после похорон Сэнди.