Гостья Озерного Дома

Теперь, разжившись транспортным средством, они прошлись по базару и прикупили с собой в дорогу необходимый провиант и гигиенические мелочи.

В маленькой лавчонке, торгующей кофе и пряностями, барон не утерпел и завел разговор о пустошных свистунах — мол, говорят, их здорово побили…

Словоохотливый продавец как будто ждал вопроса. Цокая языком, он рассказал потрясающую по количеству вранья историю, в которой на банду свистунов напал целый отряд рыцарей в сияющих доспехах, в сопровождении тигров-оборотней, коих насчитали не менее пяти штук. Трое разбойников едва ноги унесли, так и скакали без остановки аж до самого Зорхатама.

— Да где ж они теперь? — Затаив дыхание, скучающим тоном спросил Готтар, в то время как Велирин бдительно следила, чтобы их не обвесили.

Продавец кофе вытянул руку с мерным совочком, показывая куда-то в окно:

— Вон там, почтенный… На городской виселице, что в квартале отсюдова… Полюбопытствуете взглянуть, так я найду провожатого!

С Готтара сталось бы отправиться к виселице, чтоб убедиться в личностях обклеванных воронами разбойников, но девушки гневно возразили. Особенно Марина, которой претило пополнять свою коллекцию негативных воспоминаний за счет лицезрения повешенных.

***

Город отдалялся, а всадники между тем гнали своих коней на северо-запад. Где-то там, в далекой уже пустоши, протягивала руки к небу чужая богиня, и бесконечной вязкой чередой тянулись дни Даккальмана Вечного. Где-то там, может быть, думал о белокурой голубоглазой чужестранке Тха-Джар; где-то там зыбучие пески давно поглотили тела убитых в схватке разбойников. «Где-то там» навсегда уходило в прошлое… Или в будущее?! Кто знает…

Велирин подала голос, также вспомнив пустошь Зорхат, но без философской подоплеки:

— Ух! Я рада покинуть сей невозможный край!

— Отчего так?

— Хотя бы оттого, что выражение «сбегать в кустики» звучит тут совершенно издевательски. Как вспомню… бр-р…

Марина была вполне согласна.

На первом же постоялом дворе, — маленьком степном хуторе, — после доброго ужина барон арендовал у хозяйки кухню и устроил там сеанс одновременной выпечки лепешек на трех сковородках. Он орудовал с завидной ловкостью, перебрасывая лепешки с одной сковороды на другую, жонглируя ими и даже ловя за спиной.

В дверь то и дело заглядывала то хозяйка, то стряпуха, то сам хозяин, чтобы воочию узреть, какие штуки выделывает заезжий господин. Ведь в нем легко было угадать настоящего вельможу, которому не полагается пачкать руки в муке.

А показательные выступления, между прочим, преследовали единственную цель — научить будущую супругу процессу приготовления пищи. На всякий случай.

— Ну-ка, девочки! — Командовал самозваный шеф-повар. — Живенько взяли в руки тесто — и вперед!

Велирин умоляюще посмотрела на подругу, ища поддержки, но сочувствия не встретила. Марина пообещала ей поучаствовать, не более того. У нее-то самой все получилось с легкостью, поскольку опыт имелся. И потом, плита на чистенькой кухне — не лесной костерок, а тесто — не заячья тушка. Плавали, знаем.

Через несколько минут несчастная принцесса была по уши в муке. Внемля вполуха наставлениям двух инструкторов, она привычным образом делала все по-своему, то есть, шиворот-навыворот. Как известно, любой труд вознаграждается. С победным кличем, она пришлепнула к сковороде свои первые изделия и даже удостоилась похвал.

— Где ты так навострился готовить, Готтар? — Спросила Марина, вытирая руки полотенцем.

— Велдина школа. После смерти моих родителей она вбила себе в голову, что отпрыск их должен обладать всеми мыслимыми достоинствами обоих. И поскольку моя матушка была отменной хозяйкой, я и пострадал. Зато теперь мне вполне по плечу сварить варенье и засолить грибы на зиму.

— Да ты — завидная партия в браке! А что стряслось с родителями? Прости за бестактный вопрос…

— Пустое. Я плохо их помню. Вышел трагический случай, пожар в замке… По словам Рейлина, вскоре после того, как Общество получило от отца очередной отказ в продаже замка. Сам Рейлин уцелел чудом, хоть и обгорел изрядно. У него на животе и плечах жуткие шрамы.

— Рейлин — твой родственник, если не ошибаюсь?

Готтар не сразу ответил, загибая пальцы и высчитывая что-то.

— Кажется, троюродный дядя по линии отца…

Закончить фразу ему не удалось. Все трое подозрительно принюхались, ловя носами запахи горелого теста.

Причина была проста, как колесо: Велирин и в голову не пришло, что лепешки надо переворачивать! Они превратились в угли, не пригодные к употреблению.

— Горим!!! — Заорал Готтар и хватанул сковороду голой рукой, что было очень опрометчивым поступком. — Конец Приходящего и все его… ах ты!… у нас будет королева- неумеха!

— И консорт-матерщинник! Сам виноват!

Пытаясь куда-нибудь пристроить злополучную посудину, Готтар крутанулся на месте и едва не упал, потому что под ноги ему метнулась перепуганная хозяйская кошка с котенком в зубах. Почуяв запах паленого, она торопилась спасти потомство от возможного пожара.

Переполох в кухне вызвал всеобщее оживление. Прибежала хозяйка и замахнулась полотенцем на святотатца, испортившего ее лучшую сковородку. Прибежал хозяин, но, как типичный подкаблучник, устроился в уголке сторонним наблюдателем. Прибежала за вторым котенком киса… Кончилась суматоха приступом жалости к обожженному герою и процедурой врачевания.

Ночью, когда «герой» уже свистел носом за тонкой перегородкой, отделявшей одну комнату от другой, девушки долго не засыпали, болтая о разных пустяках.

— Как так вышло, — тихо говорила Марина, — что мы с Тавелем, да и вы тоже, по дороге к пушеням не встретили никакого жилья, а от них и до Зорхатама — полно постоялых дворов?

Велирин почесала кончик носа.

— От южной границы Горного Дома простираются Ничьи Земли.

— Дед о чем-то таком говорил, но я не обратила внимания.

— Так вот, Земли — резервная территория. Видишь ли, некогда все Дома были единым государством — Ольмлинной, распавшейся через несколько веков спустя после Холодной Смерти. Население звалось ольмами, а уж потом мы стали озерцами, холмянами, горянами. Поэтому у нас один язык, у хальгсов вот свой, они всегда жили обособленно… Жаль, карты нет. — Принцесса натеребила из тюфяка соломинок и принялась раскладывать их на полу. — Допустим, вот Ольмлинна. Вверху слева — Хальгсенлен, а внизу и справа — Ничьи Земли. Теперь они так называются, после окончания последней войны принадлежат всем Домам. Насчет пушеней не знаю, никаких бумаг между нами не подписано, я вообще про них читала только в книгах… В случае истощения пахотных угодий и нехватки жилого места будет позволительно занять резервные пространства. На моей памяти их никто не трогал.

— Ясно… Почему распалась Ольмлинна?

Забираясь обратно в постель, Велирин состроила забавную рожицу.

— Из-за человеческой дури. Стали жить лучше, богаче, кровь взыграла — или моча в головы ударила, как тебе больше нравится. Профессор Дориенн в своем труде «Раздумья о коллизиях исторических и курьезах общества» пишет так: «В лихую годину ропщет чернь, в дни благоденствия бунтуют эльды». Думаешь, отчего к Готтару прибилось столько знати?.. Им чего-то не хватает или обострилось чувство справедливости? Кулака с два! Им нечем заняться!