Государственник. Восхождение

Из толпы горцев вышел мужчина средних лет. Он был лишь в одних штанах, мало то что в долине их практически не носили, голый торс там считался неприличным. Он приблизился к Джиа. Она узнала его:

— Папа!

— Дочь, — горец подошел к ней вплотную.

Кин ожидал, что мужчина обнимет ее. Однако произошло, то что в голову землянина в жизни бы не уложилось. В последний момент Чжао успел перехватить руку отца, что сжимала нож. Солдаты тут же среагировали и попытались обнажить мечи. Но Чжао скомандовал:

— Стоять на месте! Старик, объясни свои действия? Что за отец готов убить свою дочь?

— Она ослушалась меня, — заявил тот, все еще пытаясь освободиться от хватки Чжао, но офицер с равнин обладал невероятной силищей.

— Она уже получила сполна! — Чжао сдавливал запястье горца, не обращая внимания на обступивших его воинов племени.

Джиа же в это время спряталась за Кина и что-то тихо шептала под нос. Чжао же оттолкнул мужчину, оглядел его соплеменников и заявил:

— Да что вы за люди такие. Готовы убить своих. Такой народ не ждет ничего кроме позора...

— Господин, — с намеком сказал Кин.

Чжао слегка запнулся, затем продолжил:

— Мы пришли из низин, как и те преступники, что сделали это с Джиа. Мы пришли их покарать и нам очень пригодится ваша помощь, или вы и дальше будете прятаться в горах, пока разбойники не разрушат ваш дом?

Днем ранее

— Ты в своем уме предлагать такое? — Чжао задал этот вопрос невероятно спокойным голосом. — Ты предлагаешь выделить несколько десятков человек, в том числе и меня, чтобы отправиться к вершинам?

— Да, — Кин оперся на походный стол своего господина, — мы уже много дней охотимся за разбойниками, но пока лишь нашли пять покинутых лагерей, да я зарубил троих. Пленный конечно показал нам путь до их основного лагеря. Но нам нет никакого смысла идти туда, пока по горам снуют их разведчики.

— Почему ты уверен, что кучка горных дикарей нам поможет? — задал командир резонный вопрос.

— Потому что до прихода разбойников у них была гораздо более сытая жизнь, а теперь они забрались на вершины, где им жрать нечего. Банда Лунных Тигров им такой же враг как и нам. В ее племени есть следопыты, они знают эти места. Господин, у нас уже двоих задрали пещерные медведи, скольких мы еще потерям, пока будем скакать по этим горам за преступниками?

Чжао крепко призадумался. Действительно больших успехов они не достигли. А у армии тем временем ситуация с продовольствием становилась все хуже. Обычно войско кормилось за счет фуражировки от местных крестьян, но в горах их не было. На худой конце солдаты могли сами применить свои навыки стрельбы на животных, а не людях. Но в горах и с этим совсем было худо. Конечно и разбойники от этого страдали. Но их концентрация была гораздо ниже чем у армии, так что отдельные отряды вполне могли прокормиться сами, или вовсе совершить вылазки в долины. Наверняка не все перевалы перекрыты. Так что сейчас численность армии играла против нее же. В открытом бою она бы наверняка победила, но вот только открытого боя сейчас им никто не даст.

Наконец командир вздохнул:

— В конечном счете, мы сможем стать или спасителями всей кампании, или же погибнем. Ладно, Кин, я последую твоему совету.

— Так что скажете? — Чжао вопрошал народ горцев.

Те стояли в гробовой тишине. Кин прекрасно видел ярость на их лицах. Некоторые молодые парни исподлобья смотрели то на чужаков, то на Джиа, которая украдкой смотрела из-за спины своего спасителя. В итоге несколько мужчин хором сказали:

— Мы поможем вам.

Глава 12

Объединение отряда Чжао и воинов племени Тиутиу, так оно называлось, принесло свои плоды почти сразу же. Хотя воинов в племени было совсем мало, меньше полусотни, большинство мужчин погибли от рук разбойников, либо вовсе присоединись к ним. Чжао совместно с Кином изобрел новую тактику для войска. Двое-трое горцев придавались в усиление десятку солдат и таким образом они прочесывали горы. В первые три дня удалось накрыть два небольших бандитских лагеря и убить около десятка бандитов. Так же, используя информацию от разбойника плененного Кином и знания местных, удалось составить маршрут до главного лагеря бандитов в этой части гор. Именно из него подонки совершали дерзкие вылазки с целью нападения на деревни в предгорьях, что ухудшало положение самой армии и конечно же вызывало недовольство князя. Какому правителю понравится выслушивать челобитные от крестьян и чиновников, в которых те мягко обвиняли его в бесполезности. "За что мы платим наши налоги?" — эту фразу человечество высекло в граните мировой истории. Ведь в первую очередь государство это защита от других государств и разбойников, конечно же.

Джиа осталась в своем племени. Союз был заключен под гарантии ее безопасности. Хотя она порывалась тоже пойти в поход. Она явно тяготела к Кину. Но то не стал нарушать устав и идти в поход с женщиной. "Хотя уверен в главном лагере у офицеров свой бордель имеется" — вспомнил Кин уровень местной дисциплины. С другой стороны он о Джиа в таком ключе никогда бы не подумал.

Григорий удивился своей выдержке. За все время кампании он не почувствовал себя подавленным, наоборот его окутывало чувство эйфории. Ему нравилось, что они находят настоящих ублюдков и уничтожают их без всякой жалости. "Погорячился я когда говорил Цао, что скоро цены на рабов в Хэйбу упадут" — подумал землянин, когда смотрел как бандитов сбрасывают со скалы на закате. Все было залито красным светом закатного солнца и такого же цвета кровью на камнях. Поэтично. В такие моменты они с командиром иногда вели разговоры на различные темы. Кин ухватился за своего господина как клещ, Чжао был кладезем полезной информации. Тот же Водай окружающим миром интересовался, чуть менее чем никак. С Цао особо поговорить не удалось о чем-то кроме бизнеса. А вот Чжао явно получил не только узкое военное образование. Оно и понятно, аристократия прошлого была как военной так и гражданской, приходилось знать что-то помимо меча.

Особенно важными Кину показались знания о стране, жителем которой ему посчастливилось оказаться. Княжество Хато на западе граничило со степями из-за которых приходили различные товары и завоеватели. Тот бледный работорговец, что встретился Кину в городе, как раз и пришел оттуда. На севере, западе и востоке оно граничило с другими такими же княжествами. Чжао рассказывал об этом стоя на скале и безошибочно указывал стороны. При своем рассказе о них Чжао так раздухарился, что заявил: "Однажды все они склоняться перед славой Хато!". Его благоразумный советник конечно не стал озвучивать свои взгляд на политику, войну и в частности на такие заявления.

Спустя пару дней отряд смог продвинуться по ущелью в сторону главного лагеря разбойников. Время играло тут ключевую роль. Наверняка противник уже понял, что его разведчиков в горах перебили, потому вероятно попытается скрыться с добычей. Чжао не собирался упускать их. К тому же как любой хороший офицер он был честолюбив и амбициозен. А головы десятков разбойников проложат его дорогу к славе, как и награбленное добро. И тут Кин не стал дерзить и возражать. Эту задачу действительно необходимо было выполнить. Ведь неизвестно куда потом уйдет эта банда, может быть она разбежится по лесам предгорий и вновь начнет угрожать селениям Хато. В том числе и Хюэ. А может присоединится к еще более крупной группировке и тогда будет еще хуже. Так что быстрого марша и боя им точно не избежать. Победа в этой битве облегчит положение основной армии.

Однако началось очередное Схождение. И солдатам, и разбойникам пришлось попрятаться от лунного света под навесами и палатками, тогда как горный народ предпочел укрыться в пещере. Кин же лишь симулировал страдания, в то время как сам лишь напивался силой.

Когда все уснули, он выбрался из палатки, чтобы опробовать свои возможности. "Водай помниться умел растирать камни в пыль" — вспомнил Григорий. И направился к ближайшей скале.

Он приблизился к каменюге, на вершине которой росло чахлое деревце. Тут внезапно на него вскочила знакомая фигура: