Государство Катар. Отражения во времени

Однако планам Насира ибн Мубарака так и не суждено было сбыться. Когда в начале декабря 1880 г. он посетил приморские поселения Эль-Рувайс и Абу аз-Зулуф, дабы обзавестись там парусниками, а если потребуется, то и наемниками для набега, то обнаружил, что парусники затоплены. Дело в том, что жители тамошних мест состояли в дружественных отношениях с правителем Бахрейна; получали от него чрезвычайно важную для них финансовую помощь, и ссориться с шейхом ‘Исой никак не хотели. Так и не реализовав им задуманного, Насир со своими людьми вынужден был покинуть Катар. Немалое значение в принятии такого решения сыграло появление у побережья Катара британской канонерки, отправленной туда (04.12.1880) английским резидентом в Персидском заливе.

Выказывание «неугомонным Насиром», как его называли англичане, враждебной настроенности против сородичей на Бахрейне, и зачастую — с территории Катара, полковник Росс счел необходимым купировать. И первым делом обратился к шейху Джасиму с призывом не участвовать в акциях, организуемых Насиром против Бахрейна. Подчеркнул, что в случае, если Насир еще хоть раз использует для набега на Бахрейн территорию его, шейха Джасима, удела и «покачнет мир», то ответственность за это понесет и он, правитель Эль-Бида’а.

Находя уместным сделать аналогичное предупреждение шейху Джасиму и от имени британского правительства, полковник Росс 26 февраля 1881 г. внес соответствующее предложение на рассмотрение английской колониальной администрации в Индии. Рекомендовал поручить ему информировать шейха Джасима от имени британского правительства, что в случае его участия, в какой бы то ни было форме, во враждебной акции против Бахрейна, организованной будь то Насиром, либо кем-то другим, отвечать за все ими содеянное будет и он.

Предложение Росса нашли обоснованным и своевременным, и дали ему соответствующее указание. Одновременно с этим британские колониальные власти в Индии предписали Т. Плоудену, английскому генеральному консулу в Багдаде, предпринять дипломатический демарш. Незамедлительно уведомить турецкие власти в Багдаде о том, что они оказались не в состоянии ни предотвратить враждебные акции в отношении Бахрейна, находящегося под протекторатом Англии, ни наказать организаторов набегов на Бахрейн с территории, которую, согласно заявлению Порты, она считает подвластной Османской империи. Поэтому британскому правительству не остается ничего другого, как взять это дело в свои руки.

В ходе последовавших затем контактов с шейхом Джасимом у англичан обозначилась перспектива выравнивания отношений с правителем Эль-Бида’а, главным уже на тот момент «центром силы» на полуострове Катар. Несмотря на то, что он поднял турецкий флаг и именовался османами каиммакамом (вице-губернатором), докладывал полковник Росс (май 1881 г.), своим вассальным положением в отношениях с Портой этот свободолюбивый шейх явно тяготился. Подумывал о том, чтобы отпасть от турок и сблизиться с Англией. Возможно, путем возобновления договора от 1868 г., заключенного с Британской империей его отцом, шейхом Мухаммадом.

Разворот шейха Джасима в сторону Англии определенно отвечал бы интересам и британцев, и правящего на Бахрейне семейства Аль Халифа. Но в конце 1881 г. раздраженность шейха Джасима деятельностью индийской торговой коммуны в Эль-Бида’а несколько затуманила такие перспективы. Неудовольствие шейха вызвало то, что индусы-торговцы (банйаны), обосновавшиеся в Эль-Бида’а и покупавшие вначале жемчуг только у него, у правителя Эль-Бида’а, стали приобретать его со временем напрямую у ловцов. Поскольку платили они за жемчуг больше и рассчитывались наличными, а не брали на реализацию, как шейх Джасим, то превратились в серьезного конкурента семейства Аль Тани в жемчужной торговле.

Имея в виду избавиться от банйанов, заметно урезавших его доходы, шейх Джасим задался мыслью потеснить их с местного рынка. Распорядился позакрывать их лавки. Постоянно повышал налоги, установленные к тому же специально для индусов, дабы сделать для них торговлю в Эль-Бида’а непривлекательной.

Убытки от конкуренции с банйанами несли, к слову, и торговцы Бахрейна. Единственное, что сдерживало их, чтобы не последовать примеру катарцев и не выпроводить индусов с острова, доносил Россу его агент с Бахрейна (11.09.1882), так это опасение жестких ответных мер со стороны Англии, подданными которой те индусы являлись.

Рост недовольства и неприязни по отношению к банйанам в шейхствах Прибрежной Аравии среди местных торговцев жемчугом (таввашей) и правящих семейств мог обернуться для британско-индийских коммерческих интересов в Персидском заливе неприятными последствиями. Дело в том, что большую часть торговли в данном районе мира, объемом в 52 млн. рупий в год, держали тогда в руках подданные Англии, представленные главным образом индусами. Примерно половина этой суммы приходилась на Индию.

В январе 1882 г. полковник Росс отправил капитана Нешама, командира канонерки «Вудларк», со специальной миссией в Эль-Бида’а. Цель ее состояла в том, чтобы повстречаться с шейхом Джасимом и выяснить, считает ли он договор его отца с англичанами от 1868 г. действующим или же утратившим силу. Шейх Джасим, как отмечал в рапорте о встрече и беседе с ним капитан Нешам, прямо заявил, что рассматривает данный договор остающимся в силе. Более того, высказался в пользу укрепления отношений с Англией. Недвусмысленно дал понять, что хотел бы избавиться от турок, которым позволил «войти в Эль-Бида’а», о чем теперь сожалеет.

С учетом таких настроений шейха Джасима полковник Росс внес на рассмотрение английских колониальных властей в Индии предложение насчет того, чтобы официально объявить о возобновлении отношений с шейхом Джасимом, вождем племен Катара, в рамках договора от 1868 года. Однако реакция на это предложение последовала отрицательная. В ответе, полученном Россом из Индии, говорилось, что британское правительство не хотело бы появления осложнений в отношениях с турками, и что они определенно последуют, если англичане попытаются сблизиться с шейхом Джасимом. Подчеркивалось, что ситуация в Эль-Бида’а, по сравнению с 1868 г., кардинальным образом изменилась, и что турки де-факто подвели Катар под юрисдикцию Османской империи.

Видя, что англичане в отношениях с ним и с османами явно лавируют, и подтверждением тому — их реакция на его действия в отношении банйанов, ограничившаяся простым высказыванием насчет неаргументированности таких действий, шейх Джасим стал притеснять индусов-торговцев еще больше. И они вынуждены были покинуть Эль-Бида’а (22.07.1882). Вместе с ними оставил Эль-Бида’а и Мирза Абу ал-Касим, тайный агент Росса в Катаре, выявленный шейхом Джасимом.

Надо сказать, что с учетом высказываний шейха Джасима в пользу укрепления отношений с англичанами такие его действия, ударившие по престижу британцев не только среди индусов, но и арабов Прибрежной Аравии, немало удивили Росса. И ему не оставалось ничего другого, как рекомендовать английским колониальным властям в Индии «остепенить шейха Джасима». Направить к побережью Катара английские канонерки и потребовать от шейха Джасима принести извинения за акты давления на банйанов. Кроме этого, получить с шейха Джасима компенсацию за имущество, изъятое у банйанов, а также добиться от него обязательства насчет свободного в будущем доступа в Эль-Бида’а торговцев-индусов (2).

Следует отметить, что время для демонстрации англичанами неудовольствия поведением шейха Джасима было не совсем подходящим. Дело в том, что и без осложнения отношений с турками по «катарскому вопросу», отношения эти переживали весьма непростой в их истории период, вызванный действиями британцев в Египте (июль 1882 г.) — бомбардировкой Александрии и высадкой войск. Тем не менее, предложение Росса, переданное на рассмотрение из Индии в Лондон, там одобрили. И британское внешнеполитическое ведомство информировало (06.11.1882) английские колониальные власти в Индии, что «катарскую инициативу» Росса оно поддерживает.