Государыня

— Я хочу посмотреть на восход солнца. Слышала я из предания, что великая княгиня Ольга поднималась на крепостные стены Киева, чтобы увидеть утреннюю зарю.

— Если тебе нравятся днепровские рассветы и восход солнца, почему не остаться! Я не намерен тебе супротивничать и никуда не спешу. Кстати, мы устроим ночную рыбную ловлю. Говорят, в Днепре водятся чуть ли не саженные осётры. Не пойдёшь ли с нами?

— Это мужская справа, — ответила Елена.

Вскоре в стане взялись готовиться к рыбному лову.

День пролетел незаметно, а как стало смеркаться, придворные во главе с Александром потянулись к Днепру, где слуги уже приготовили снасти для лова рыбы.

В этот же час княгиня Елена позвала канцлера Сапегу и повелела:

— Отправь ныне же в полночь гонца к могилёвскому наместнику. Пусть предупредит Товтовила, что государь и государыня прибудут в город в день Святого Духа. И чтобы как в православных, так и в католических храмах шла служба при нашем приезде. Наместнику именем государя накажи никуда не отлучаться.

— Исполнено будет, государыня, как сказано, — ответил Сапега и добавил как-то смущённо: — Конечно, если пан Товтовил окажется дома.

Елена бросила на Сапегу строгий взгляд:

— Никаких уловок, канцлер, и гонца на том наставь. Пусть ищет Товтовила. Времени у него достаточно.

Покинув шатёр великой княгини, канцлер отправился к отряду литовских воинов, которые были в его распоряжении для посыльной службы. Их оставалось одиннадцать. Четверо, как докладывал Сапега государю, куда-то таинственно исчезли.

Пока Сапега наставлял гонца, Елена вышла из шатра и прошла с Анной Русалкой к восточной опушке рощи. Там её ждал князь Илья.

— Государыня, что должен сказать наместнику наш гонец? — спросил он тихо. — Когда отбудет?

— В полночь и уедет. Велено передать Товтовилу, чтобы в Духов день готовился к встрече государя и в храмах шла служба.

— Таки будет, — ответил Илья и скрылся за деревьями.

Спустя каких-то полчаса покинул становище гонец Сапеги. Князь Илья знал его. Это был сильный и бесстрашный воин Виттен. В отличие от сказанного Еленой Илье, он услышал от Сапеги иное. Канцлер велел ему:

— Скачи в Могилёв к наместнику пану Товтовилу. Скажи ему, что на Духов день в город прибудет государыня и чтобы ей не было никакой торжественной встречи, в храмах не шла служба, горожане сидели сиднем дома, а вельможи уехали в свои имения. Всё передай слово в слово и скажи, что сделать так надо по одной простой причине: государыня недомогает.

— Запомнил, вельможный пан. А мне потом куда? — спросил Виттен.

— Отправляйся в Вильно. Вот тебе деньги на прокорм. Явишься к епископу Войтеху и обо всём расскажешь. Понял?

— Да, вельможный пан.

— Тогда с Богом в путь. Да помни: сделаешь не так, не сносить тебе головы. Руки у нас длинные, достанем всюду.

Виттен был спокоен и надеялся, что с ним ничего не случится и повеление он выполнит. Он покинул лагерь и лёгкой рысью ушёл в ночь.

Как только гонец скрылся на лесной дороге, следом за ним двинулись ещё три воина. То были князь Илья и его верные ратники Глеб и Карп. На ноги их коней были надеты толстые холщовые чехлы, и бежали они бесшумно. Князь Илья не спешил догнать Виттена в пути и схватить его. Бывалый воин знал, что на рассвете наступает тот час, когда любой человек, будь он самый крепкий, после ночного бдения станет искать место, где бы хоть на несколько минут смежить глаза. Приходит неодолимое желание склонить голову. Привычный к седлу всадник может какое-то время подремать в седле, другому же нужно спуститься на землю и, привязав к себе коня, окунуться в спасительный или губительный сон. Этого часа и ждал Илья. Им, троим, было легче. На русских равнинных пространствах всадники умели отдыхать в седле, потому каждый найдёт своё время вздремнуть. Короткая июньская ночь была тёплая и тёмная. Илья отправил Карпа вперёд, дабы держать Виттена под оком, сам продолжал путь с Глебом.

Всё шло, как было задумано. Близился ранний рассвет, и когда восток заалел, появился Карп. Поравнявшись с Ильёй, он доложил:

— Княже Илья, наша дичь пошла в лёжку.

— Далеко ли она залегла? — спросил Илья.

— Вовсе рядом. Купу берёз увидим, туда и путь держать.

— Вот и славно. Пора брать ту дичь в силок, — ответил князь.

Всё той же бесшумной рысью Карп повёл Илью и Глеба к «лёжке».

Проскакали совсем недолго и увидели под купой берёз Виттена. Всадники сразу же спешились и, ведя коней на поводу, крадучись, пошли вперёд. Когда до Виттена оставалось полтора десятка шагов, его конь заржал. Но было уже поздно: Илья и Крап в мгновение одолели короткое пространство, Илья в прыжке упал рядом с Виттеном и выдернул из его ножен саблю. Виттен очнулся и бросился на Илью, но напоролся на острие клинка.

— Что тебе надо? Я государев гонец! — крикнул Виттен.

— Остынь, Виттен, остынь! Разве не видишь, что свои, — предупредил Илья.

— Отдай саблю! — вновь крикнул Виттен.

— Отдам, если утихомиришься и ответишь честно на мои вопросы.

— Чья воля надо мной, что допрос учиняешь?

— Государя и государыни.

— И я их волю выполняю.

— Их ли?

Илья смотрел в синие глаза Виттена и видел, что они бесхитростны, но тверды. Виттен обманывать и выкручиваться не должен, но то, о чём ему велено умолчать, сохранит любой ценой.

— Кто тебя отправлял в путь?

— Сам знаешь.

— Знаю, но хочу услышать от тебя.

— Чего же мне скрывать? Ясновельможный пан Сапега послал в Могилёв к пану Товтовилу.

— А что он велел тебе передать наместнику пану Товтовилу? — Илья заметил, как Виттен прищурил глаза, как изменилась их синь, будто льдом её затянуло. — Ну, говори. В том тайны нет, потому как мне ведомо, с чем ты едешь.

— Зачем же спрашиваешь, ежели знаешь? От меня не пытайся узнать, пан князь, с чем еду. То не моя тайна. Как же мне чужое кому-то отдать?

— Но ведь мы с тобой оба служим государям. Нужно ли скрывать? Лучше по–доброму выкладывай.

— И вельможный пан Сапега служит им, а велел же весть донести только до наместника. Вот и отпусти меня.

— Нет, Виттен, по–твоему не будет.

Илья понял, что продолжать словесную перепалку — лишь трата времени, но и силой принудить Виттена не хотелось. Честный воин исполнял свой долг и не был врагом ему, князю Илье. Однако и Илье надо было выполнять волю государыни. Самый горячий из троих, Глеб, воскликнул:

— Княже, что ты с ним цацкаешься! Давай мы его прижмём, и сразу откроется.

— Охолонись, Глеб, — заметил Карп. — Князь знает своё дело.

— Знаю, други, знаю. Только мы этого Виттена и его вельможу Сапегу на козе объедем. Ну-ка вставай! — приказал Илья Виттену.

— Ну, встану. Чего ты от меня хочешь?

— Говорю тебе: волею государыни я отлучаю тебя от дела. Иди на все четыре стороны, но в Могилёве не появляйся. Худо тебе будет, ежели тебя там застанем: в железо попадёшь.