Gothick

С перекошенным от злобы лицом, я выволок Таласа наружу и велел встать раком на трибуне, с которой некогда Юберион вещал о добром, мудром, вечном.

– Ма-ма-марвин!
– орал, трясясь от ужаса, Послушник.

– Стоять, подлец!

Он то стоял раком, на виду у всех. Думал, что я по злобе своей хочу отыметь его при всем честном народе. Идиот! Извращенец! Мы такое давно не практикуем, и кобылы обозные наши, чтобы к девкам ездить, а не похоть сгонять! Я слегка отступил назад, как Роберто Карлос перед самым главным в своей жизни штрафным ударом, и что было силы пнул мерзавца под зад...

...Однажды, в прошлой жизни, мой подвыпивший сосед сообщил мне, что у хорошего футболиста сила удара ногой по мячу составляет около полутонны. Как оно замеряется - я не знаю и знать не хочу, но думаю, что в этот вечер его любимчик - Роберто Карлос мной бы гордился. Сила моего волшебного пендаля была такова, что его объект пролетел по воздуху около десяти метров и воткнулся в каменные плиты площади под приличным углом. То есть, его летные качества оставляли желать лучшего. После произведенного злодеяния я вернулся в Храм и сел за обеденный стол, сервированный знакомой мне женской рукой. Достал из рюкзака бутылку вина, налил себе кружку, выпил. Не то.

Снова полез в рюкзак и достал бутылку мерзости, известной в Колонии под названием рисового самогона. Этакое саке с многократно усиленной крепостью. Я успел вылакать не менее половины бутылки, когда в Храм вернулся встревоженный Кор Ангар. Увидав горюющего Марвина и хнычущую в углу Натали, он хлопнул меня по рудному магическому плечу и махнул предварительно налитый стакан. К нему тотчас подсела невесть откуда взявшаяся Хани.

– Чертовски рад, дружище, что ты жив!
– выдохнул он, переводя дух после ста пятидесяти граммов горлодера.

– Я тоже рад, - ответил я, - хотя кому-то очень хотелось, чтобы я умер.

В спальне протестующе взвыла Натали. Я сделал вид, будто не заметил, и продолжал:

– Застукал. In flagranti, понимаешь. Хотя вы, наверняка, уже к этому привыкли. Я то думал, что ты его за горным мхом отправил...

– Натаскал, подлец, он столько мха... ладно!

– Да дура Ташка!
– воскликнула Хани, - я ей сколько раз говорила!

– Чуть задницу не разорвал!
– всхлипнула Натали, - зверь!

– Щас и рот порву!
– спокойно заявил я, - тот самый, которым этого ублюдка ублажала бляжьим способом! Не веришь, сука?

За перегородкой донесся испуганный всхлип и девушка затихла. Кор Ангар опрокинул еще стаканчик и сказал:

– Этот педрила уже успел нажаловаться Гуру. Ты не в курсе, что отсутствие Кор Галома его функции исполняет Идол Намиб? Ну так готовься к тому, что он вскоре заявится!

Намиб заявился не вскоре. Уже на Болотный Лагерь спустилась тьма, а на болоте принялся выть от одиночества последний, оставленный в живых болотожор, когда он приплелся в Храм и осуждающим взором посмотрел на накрытый стол. Поняв намек, уже довольно теплый Кор Ангар налил ему в бокал грамм триста вина.

– Учитель, разве вы позабыли, что мы, Гуру, не употребляем...

– Садись и пей!
– приказал ему Кор Ангар, - а то щас как двину!

– Т-трезвенник!
– с трудом выговорил я, - а кто Послушников разбаловал так, что женщины героев прилюдно у них отсасывают? Пей, пока я добрый!

Намиб выпил половину бокала и вытаращил глаза:

– Прекрасное вино!

– Х-херни не держим! Это в-вино из подвалов орочьего Х-храма!

Пьянка продолжилась с новой силой. Одурев от рисовой горилки, я познакомил присутствующих с тостом на брудершафт. Брудершафт всем понравился настолько, что его повторяли "на бис" несколько раз. Утром мы втроем отмокали в море, чтобы священная вода унесла из нас лишние шлаки и выгнала вчерашнюю скорбь.

– Марвин!
– внезапно спросил Идол Намиб, морщась от зверской головной боли, - зачем ты все-таки на людях избил Послушника. Талас заслуживает порки, согласен, но можно было ему накостылять где-нибудь за углом. Ведь если бы твоя Натали не захотела, ничего бы и не случилось.

Кор Ангар в ожидании моего ответа открыл правый глаз.

– Батюшка!
– лениво начал я, - ты у нас такой дурень только с похмелья или всю жизнь? Если бы Талас ходил к Наташе тайно, то я бы тихонько угостил его трупом последнего болотожора, что по моему недосмотру нынче распевает по вечерам "Sole survivor". А поскольку это все свершалось открыто и с вашего молчаливого одобрения, то налицо явное проявление неуважения ко мне, Марвину. А за неуважение мы бьем очень больно.

Не знаю, что понял из моей помпезной речи Намиб, но его голова тотчас скрылась под водой.

– На свой счет принял!
– лениво катая во рту слова, произнес Кор Ангар, - ничего, пусть отмокает. Ему полезно - совсем Гуру обленились, сволочи!

– Не утонет?
– обеспокоился я.

– Куда он денется! "Дыханье Спящего" позволяет ему даже спать под водой. Мудреное заклинание, во всем лагере им владеет от силы несколько Гуру. Ты сегодня куда-нибудь пойдешь, или продолжим?

Я как представил вкус рисового самогона, так едва не уподобился Идолу Намибу. Хоть у меня еще сутки "отпуска", но с пьянкой пора завязывать.

– Нужно пробежаться по побережью!
– ответил я, - хочу помочь Тиону. Обещал найти ему остальные тома Хроманина.

– Чего?
– не понял Кор Ангар. Тут из воды вынырнул Намиб и ответил:

– Писание Святого Пилигрима. Его никто не видел, но многие слышали о нем и его скитаниях по Колонии.

Замогильным голосом он поведал нам историю этого Святого Пилигрима. В самом начале Святой Пилигрим был простым рудокопом, который работал в Старой шахте. После случившегося обвала ему отдавило ногу крупным куском породы, и он стал хромать. Из-за этого ему пришлось бросить работу. Тогда было только два лагеря: Старый и Новый. Но ни один из лагерей не приютил хромого калеку. Так он стал изгоем. Изгоем среди изгоев. С тех пор он скитается по Колонии, стараясь не попадаться никому на глаза, и время от времени записывает свои наблюдения. Хроманин - не первое найденное его наследие.

– А что еще принадлежит его перу?

– Кажется, "Битва при Варранте" и второй том "Арканум Голум", - напряг память Намиб, - и еще - "Астрономия".

– "Астрономия" у меня есть, - сказал я, - в Свободной шахте нашел.

– Неисповедимы пути Святого Пилигрима!
– вздохнул Идол Намиб.

Послушал я их, да чего-то мне с похмелья совестно стало. Даже о проклятом Таласе и вероломности Наташи позабыл. Лежим мы трое в теплой водице, отмокаем от трудов праведных, а этот бедолага скитается по всей Колонии ночами темными в поисках чего-то того, в чем наверняка до конца не уверен и сам. Вылез я из воды, надел свои великолепные доспехи и решил наведаться к Ксардасу. Авось, тот вспомнил о лозунге "пятилетку - в три года!" и состряпал заклинание передачи магической энергии!

Однако вышло не совсем так, как мне хотелось. Проклятое похмелье по прежнему вносило сумятицу в мою расстроенную душу, так что я слегка ошибся и прочел вовсе не то заклинание. Вместо того, чтобы очутиться в башне Ксардаса, я очутился в чертогах Магов Воды.

– Ага!
– злорадно провозгласил Сатурас, - вот и наш герой! Где это ты пропадаешь? Держу пари, что у Ксардаса ты так и не побывал!

– А вот и побывал!
– огрызнулся я, - аж три раза побывал!

– Ну, и что?
– подался вперед старик, - что он тебе сказал?