Gothick

– Соскучился?
– недоверчиво спросила она, - моему Герою нужно много еды и выносливая женщина. Он просто чудо какое-то!

– Кто он?
– ворчливо спросил я.

Подобно многим мужчинам двадцатого и двадцать первого века, я ревную даже к собственному хрену. По моим понятиям, потенция не должна затмевать уникальности моей души, а только подчеркивать ее. Наталья в такие дебри не влезала, поэтому искренне озадачилась.

– Что-то не так, мой Герой?

– Да! Зови меня просто - Марвин. Договорились?

Натали пожала плечами. Мы опять начинали бесконечный спор о героях и их женщинах. Грубо говоря, Натали считала, что у Героя баб может быть сколько угодно. Ведь это - Герой, личность неподвластная никому и ничему. В Болотном Лагере ко мне вообще относились, как к ожившему кавалеру Ордена Славы трех степеней. Отсюда и отношение Натали. Мне же по извечной интеллигентной привычке хотелось чего-то возвышенного, каких-то искренних чувств, купанию голышом под луной. Стоп, какой Луной? Не видал я здесь Луны... может, ее и нет вовсе?

– Наташа, слышишь?

– Что, мой Герой... Марвин!
– встрепенулась она.

– А там Луна вообще есть?

– Где это - там?

– Ну, на небе!

Она недоуменно посмотрела на меня.

– А что это?

– Ну... фигня такая, висит на небе. Светится по ночам.

– Типа фонарика?

– Типа звезды. Только размером с... ну, с половину задницы.

Натали задрожала всем телом.

– Как страшно! И откуда она взялась?

Я вполголоса выругался. Вот попробуй объяснить человеку, никогда не видевшему луны, что это такое! У них наверное и лунатиков даже нету! Заметив, что я снова чем-то расстроен, Натали всхлипнула. Я еще раз, но уже помягче выругался и вылез из лохани.

– Подай полотенце, пойдем в кровать. Завтра мне рано поутру отправляться к Сатурасу. Чует мое сердце, что не зря меня там прикармливают - видать других волонтеров попросту нет. Слышишь, Наташа, не хнычь. Вот разрушим Барьер, возьму тебя замуж. Хочешь?

– А что это?

– Станешь моей женой. Будешь мне карапузов рожать и все такое...

– О, мой Герой!

– Марвин!

– Ага! Только вот у Героев жен не бывает!

– Как не бывает? А кто у них бывает?

– Только наложницы. Всегда так было...

Я пожал плечами. Что-то неправильно в этом мире. Хотя, почему неправильно? Героями в моем времени были певцы и киноактеры. Информация об их семейном положении всегда считалась "горяченьким", а холостяки были всегда популярнее, нежели примерные семьянины. Потому как любая девушка могла вообразить себя в его законных объятиях. Жениться актерам в одно время было вообще непопулярно.

– Обещаю, что ты станешь первой женой Героя, если тебе так уж нравится меня называть этим словом. А теперь давай спать!

– Спать?
– изумилась она, - а как же...

– Приучил к дозе!
– хмыкнул я, - давай-давай! Там разберемся, кто кого спать будет!

Утром я вышел из Храма и взглянул на типично лондонский туман. Стражи лениво отмахивались от самых наглых сгустков влаги и вовсю грелись косяками. При виде меня они вытянулись, аки сосновые столбики.

– Собаки еще не пролетали?
– деловито поинтересовался я.

Стражи растерянно покачали головами.

– Значит, восьми еще нет. Крепче затягивайтесь, а то так их никогда и не увидите.

Раздался звук бегущего по асфальту страуса. Цокая отросшими ногтями по мрамору, наружу выбрался Кор Ангар в одной набедренной повязке и пожелал мне доброго утра.

– У вас здесь утро до омерзения одинаковое!
– скривился я, - а ты куда собрался в таком прикиде?

– Пробегусь перед завтраком. Что-то кровь застоялась...

– Ну-ну! Смотри, встретишь болотожора - на всю жизнь набегаешься.

Кор Ангар рассмеялся.

– Не такой я дурак, чтобы по болоту бегать. Я до Кладбища орков и обратно. Не желаешь компанию составить?

– Спасибо. Я лучше спортивной ходьбой до Нового Лагеря, так для сердца полезнее.

Он пожал плечами и рысцой спустился на площадь перед Храмом. Я вернулся к Натали, слопал на завтрак некое подобие толокняной каши и подкрепился традиционной ветчиной с вкраплениями бекона. После наступила прощальная церемония, во время которой Наталья пылко клялась мне в режиме вечного ожидания. Я даже пробормотал пару глупостей насчет того, чтобы жить долго и помереть в один вечер... сентиментальным становлюсь не в меру. Хани кивнула мне ободряюще, когда я водрузился на возвышении рядом с Идолом Тионом и прочел свиток переноса в Новый Лагерь.

Только что вокруг воняло тиной и большими лягушками, а нынче до меня доносится аромат пронафталиненых шмоток Сатураса, которые он не снимает с момента возведения в высший круг. Вновь он на своем обычном месте - у книжной стойки и за своим обычным занятием.

– Здорово!
– поприветствовал его я, - вам кто-нибудь говорил, что сидя в кресле читать гораздо приятнее?

– Я не читаю, а изучаю!
– проворчал он, - а стоя - лучше входит. Что-нибудь случилось?

– Ага! Пришел глянуть на взрыв магической горы. Любопытное, должно быть, действо. Никогда не прощу себе, если не увижу.

Верховный Маг Круга Воды фыркнул, точно крокодил, которому в ноздри попала пыльца синего лотоса. Характерно скривился, как профессор, закуривающий у студента, произнес с расстановкой:

– Не все так просто, юноша! Погодите...

– Чего? Еще что-то нужно найти? Я ведь и так...

– Погоди!
– вежливо но твердо перебил меня Сатурас, - никогда не обрывай мысль старших. Иначе они ее после не вспомнят. Особенно - если это Верховный Маг Круга Воды. Ты хотя бы представляешь, сколько мыслей я обрабатываю за раз?

Он что-то прикинул и замер, сам потрясенный такой многозадачностью. Я проникся уважением и тоже молчал. Так прошло несколько минут. Наконец, старик вышел из состояния "зависа".

– Когда возводили Барьер, то для этого потребовалась вся мощь и усилия двенадцати магов. Следовательно, разрушить его можно также только при участии всех двенадцати. А нас здесь только шесть. Улавливаешь мысль?

– А то!
– осклабился я, - шестерых для этого мало. Ведь нужно сообщить юниторам одинаковое количество отрицательной энергии для погашения Барьера. Энергию даст магическая руда, а Маги будут только распределять ее в равной степени. Ты чего, старче?