Готика. Становление

Да, скорее всего, я бы успел нейтрализовать одного из стражей до того, как он даже выхватит меч. Но вот второй… Второй стоял слишком близко, всего в каких-то четырёх-пяти метрах – один длинный рывок и широкий взмах, и я буду разрублен пополам, не успев даже повернуться в его направлении. В рефлексах муштрованных храмовых стражей я не сомневался. В мыслях я попытался разработать оптимальную тактику для подобного рода столкновений. Очевидно, что единственным моим преимуществом была дистанция. Кроме того, можно было использовать другую руну, например, огненного шара, и попытаться одним ударом накрыть сразу двух стражей. Для этого, нужно было сначала отступить и подгадать момент так, чтобы стражи оказались как можно ближе друг к другу. Обдумав все варианты, я пришёл к выводу, что такая позиция крайне маловероятна и без более мощных заклинаний, бьющих по большим площадям, такой бой мне не выиграть ни при каких обстоятельствах, разве что меч одного из стражей застрянет в ножнах.

Задумавшись о гипотетической драке, я отвлёкся от происходящего вокруг и пропустил не только, как Лестер зашёл внутрь храма, но и как он оттуда вышел. Определённо, я уже практически дремал стоя, и был слишком уставшим для серьёзного разговора. Потому, слова Лестера меня даже обрадовали:

– Юберион сейчас погружен в транс, принимая послания Спящего. Однако, нет сомнений, что он будет рад посещению мага огня. Идол Люккор дежурит возле пророка, записывая его откровения. Он велел приходить нам завтра сразу после рассвета.

– Я что, зря проделал весь этот путь? – разочарованно спросил я.

– Конечно, нет! – удивлённо возразил Лестер, – тебя примут как дорого гостя, ты можешь переночевать в одной из хижин на верхнем ярусе – вдали от болотожоров, слепней и других докучливых тварей. Пойдём со мной.

Я хотел было возразить, что не могу так сильно задерживаться, что Корристо будет обеспокоен... Однако мои ноги взмолились об отдыхе, к ним присоединилась ноющая поясница, а пульсация в висках довершила дело:

– Пойдём. Мне срочно нужен отдых.

Лестер оглядел меня сочувствующим взглядом:

– Это верно, дружище. Выглядишь ты неважно. Чего стоят одни только подглазины. А покрасневшие глаза? Да с тебя можно резать статуэтку совы, символизирующую Спящего. Я провожу тебя. Но для начала, у меня есть идея, как тебе помочь.

– Боюсь даже представить, что ты мне предложишь.

– Ничего чрезвычайного. Я подготовлю тебе кальян.

– Нет-нет! Ни в коем случае, – запротестовал я.

– Да не переживай ты так, смеси в нём гораздо слабее даже «зелёного новичка». Вот увидишь – ничего с тобой не случится, а усталость как рукой снимет. Солнце только начало клониться к закату, ещё рано отправляться спать. Посидим, отдохнём немного, а потом, глядишь, подойдёт как раз и время сна. И не возражай – я угощаю, а от угощений отказываться невежливо.

– Белиар подери, Лестер, ты же знаешь, как я к этому отношусь.

– Не богохульствуй. Здесь не место упоминать никого их трёх богов. И не вредничай. По-твоему, настоечки на грибочках, что вы клепаете у себя в лаборатории, пить можно, а нормальное человеческое курево – это грешно? Забыл, как тебе от магического варева память отшибло? Возражения не принимаются – идём.

Лестер взял меня под руку и буквально потащил куда-то вглубь лагеря. Я был слишком усталым, чтобы противиться. Мы дошли до ровной дощатой площадки, на которой стоял кальян. Один из послушников сидел и курил, делая глубокие затяжки через идущий из колбы шланг. Сам кальян имел довольно странную форму, походил на три шара, уложенных друг на друга. Сверху в них была будто бы воткнута шпага с широкой дисковидной гардой. Присмотревшись поближе, я сообразил, что это всего лишь блюдце. Я никогда не интересовался устройством подобных аппаратов, зато Лестер, очевидно, знал их в совершенстве. Бесцеремонно прогнав сидящего послушника, мой друг приступил к промывке и перезаправке кальяна, при этом причитая:

– Ну кто же так обращается, сколько раз им говорить, что вещь хрупкая. Где этот прохиндей, что тут курил? – Лестер оглянулся по сторонам, но послушника уже и след простыл, – а чтоб его, – продолжил ругаться друг, – а трава? Ну что это такое вообще? Кто даёт болотнику разгореться? Он же должен медленно сохнуть, ну тлеть в крайнем случае… Недоумки! Пора запретить им подходить и на десять ярдов к курильням. Почему только Намиб меня не слушает.

В конце концов, работа была закончена и Лестер удовлетворённо затянулся. К этому времени я уже успел практически задремать, и потому голос друга застал меня врасплох:

– Эй! Ты что, заснул что ли?

– Я? Эм… Нет. Вовсе нет, – пробормотал я.

– Оно и видно, – кивнул Лестер, – бодр, как никогда. Давай, присаживайся, что стоишь как столб?

– Нет, спасибо, не надо.

– Ты что, собрался курить стоя? – удивился Лестер.

– Курить? Я не собираюсь курить эту дрянь, – возразил я, вспоминая что вообще происходит.

– Что? Нет, друг, с тобой определённо что-то не так. И в таком состоянии ты собирался говорить с Юберионом? Хвала Спящему, что он оказался занят.

– Просто…просто надо немного поспать, – сказал я, широко зевая.

Лестер опять взял инициативу в свои руки и усадил меня на доски настила.

– Не бойся, здесь чисто, – заверил он, – послушники после возвращения с болот снимают и ополаскивают тряпки, которыми защищают ноги от пиявок.

Впрочем, мне было всё равно, грязно там или нет. Я сел и почувствовал, как глаза закрываются сами собой. Техника «священный часовой» позволяла мне оставаться на ногах по меньшей мере неделю, но теперь, когда я уже целый день обходился без неё, вся накопившаяся усталость навалилась разом.

– На, втяни, – сказал Лестер, пытаясь всунуть мне трубку, которой оканчивался шланг кальяна. Я попытался вяло протестовать, но в итоге бросил эту затею, всё же вдохнул тёплый дым и закашлялся от неожиданности.

– Тише-тише, – пробормотал мой друг, – не так сильно, сначала сделай затяжки покороче. И не забывай вовремя выдыхать! А то надуешься как обожравшийся болотожор. Вот так, – Лестер взял у меня шланг и показал, как нужно курить. Я последовал его примеру, и стало на самом деле лучше. Дым болотной травы, отфильтрованный через воду и смешанный с какими-то дополнительными ароматами, непостижимым образом успокаивал. Обволакивающее тепло медленно растеклось по телу, а скованные мышцы расслабились. Через минуту мысли тоже немного прояснились, накатывавшее забытье отступило, и я вновь стал осознавать происходящее.

– Чёрт, Лестер! Как тебе удалось заставить меня это попробовать? – искренне удивился я, выдохнув очередную порцию густого дыма, – это что, какая-то хитроумная магия Спящего? Признайся, это ты усыпил меня!

– Ничего подобного, – возмутился друг, – не надо всё валить на меня, ты сам падал с ног от усталости.

– Почему же тогда сейчас я чувствую себя хорошо?

– Ты, видно, совсем меня не слушал! Болотная трава творит чудеса. Эта смесь ещё ерунда. Ты бы пробовал «северный тёмный»! Вот после него такое бывает… это не пересказать – надо испытать самому.

– Думаю, я как-нибудь обойдусь.

– Скажи ещё, что тебе не понравилось!

– То, что один раз может помочь, при долгосрочном употреблении зачастую убивает, – сказал я, делая очередную затяжку. –Мастер Дамарок много раз предупреждал – ни одним эликсиром нельзя злоупотреблять, ещё не придумали такого, который не вызывал бы побочных эффектов. Усиливающие регенерацию зелья, к примеру, часто приводят к неизлечимым опухолям.

– Скажешь тоже, – махнул рукой Лестер, – да, бывает у нас, конечно, всякое, но в основном от людской дурости. Вон, взять хотя бы того разгильдяя, что заправлял кальян до нас. Конечно, от такой горе-смеси можно ожидать чего угодно, да и прибор не мудрено испортить.