Говори и ты

* * *

Вырежь богомольную руку из воздуха клешнями глаз, обрежь пальцы, охолости поцелуем: сложенное теперь происходит, захватив дух.

* * *

Оставлена мне, перечёркнута балками накрест, единица: по ней я должен гадать, пока ты, завернувшись в дерюгу, вяжешь чулок-тайну.

* * *

Богомол, опять, в затылке^{23} того слова, в которое ты зарылся —, в сторону нрава смещается смысл, в сторону смысла нрав.

* * *

В обратную сторону произносимые имена, все, из них крайнее, ржанием в цари возводимое перед изморозью зеркал, окружённое, осаждённое многоплодными родами, просвет между зубцов в нём, который тебя, единичного, среди прочих имеет в виду.

Из книги Schneepart Партитура снега

* * *

Неразборчивый текст этого мира. Всё двоится. Сильные часы признают правоту время-раскола, с хрипом. Ты, втиснут в собственную глубину, выбираешься из себя навсегда.

* * *

Я слышу, топор зацвёл, я слышу, место не называемо, я слышу, хлеб, когда смотрит на повешенного, излечивает его, хлеб, который испекла ему женщина, я слышу, они называют жизнь единственным прибежищем.

* * *

Мир, вслед которому следует заикаться, мир, в котором я буду побывавшим в гостях, имя, испариной стёкшее со стены, которую лижет снизу вверх рана.

* * *

Ты, с сумеречной рогаткой, ты, с камнем: Уже перевечер, я свечу вслед себе самому. Отведи меня вниз, займись нами.

* * *

Листок, лишённый дерева, для Бертольта Брехта: Что это за времена, когда разговор уже почти преступление, потому что он многое из того, что было сказано, подразумевает^{24}?

Из стихотворений, опубликованных посмертно Aus dem Nachlass

* * *

И как сила иссиливает, чтобы действовать: противоображает в «теперь», извечает в «за», Мышкин целует Баал Шему^{25} подол^{26} покровской молитвы, телескоп принимает лупу.

* * *

В продажности нет надежды, нормы, они же: мир до сотворения мира, иссякают по сю сторону свободы^{27}. Наследуется скрытое в открытом начало. Догадался? Ума на грош у тебя достало? У меня соседняя деревня взобралась на моего коня^{28}. На месте, где должен бы лежать камешек^{29}, гора вскармливает своё дерево к разговору.

* * *

Я пью вино из двух бокалов и цезуру царскую мучаю, мучаюсь как тот с его Пиндаром^{30}, Бог становится вилкой настройщика как один из малых праведников, жребий из барабана, выпадает наш грош.