Говори со мной по-итальянски

[1] — разновидность популярной итальянской выпечки.

Глава 19

Ева

Когда я поступала дистанционно в университет «Тор Вергата», мне было предложено выбрать кафедру сразу. И я даже не стала думать над этим вопросом. Мой филологический факультет включает в себя кафедру иностранных языков. С ее заведующей, Марией Коста, мы общались еженедельно, присылая друг другу электронные письма на почтовые эмейл адреса. И наше общение было абсолютно формальным, Мария помогала мне во многом, так как я была далеко и, возможно, в некотором роде отставала от других студентов. Но только в конце августа, обсуждая с нею мое будущее очное обучение, оплату, список дополнительных курсов и подобные темы, я заметила, что Мария, будто бы прониклась ко мне некой симпатией. Дело не в смайлах, вдруг появившихся в конце длинных содержательных сообщений. Дело в ее манере разговаривать со мной — она изменилась. Стала менее холодной и более вежливой. Наши беседы могли вылиться в философские размышления, и мне это нравилось. Я боялась, что сегодня, в первый день в университете, я не понравлюсь Марие. Не знаю, почему я вбила себе это в голову. И хоть папа утром уверил меня, что я несу бред и искренне, впрочем, как и всегда, пожелал удачи, я все равно не могла перестать волноваться.

Именно поэтому ноги несли меня по, уже пустым тихим, коридорам очень медленно. Каждый шаг давался тяжело. Я читала надписи на дверях аудиторий. Ровными печатными буквами на белоснежных крупных, буквально пару часов назад приклеенных к дереву, листах были написаны названия факультетов, кафедр и номера групп. Я искала свою. Что-то знакомое. И все время это было не то. Я свернула направо. Ощутила, как мои балетки скрипят, касаясь только что вымытого пола. Не знаю, что мною правит, но страх, что все провалится, слишком силен. Не могу понять, что произошло, и почему я так сильно переживаю.

Кафедра германской и кельтской филологии. Филологический и философский факультет. Второй курс.

Зачем-то останавливаюсь у этой двери, сжимая в руках большую тетрадь и ручку. Прижимая длинный ремень сумки подмышкой. В этом помещении сейчас находятся Селест и Доминик. Они вместе выбрали одну специальность. А Пьетра двумя этажами выше: вместе с кузеном и его друзьями выбрала юридический факультет. Точнее, перед ней не стояла никакая дилемма. К счастью или к сожалению. Маркус полностью относит себя, по словам подруги, к британской диаспоре. И его родители в этом поддерживают, а отец и мать Пьетры идут на поводу предков Марка. В этом и вся правда.

Они просто отправили ее «под крылышко» к брату. И так она ближе к тем, кто общается на английском, а значит, сможет его усовершенствовать. Наверное, родители Пьетры невероятно счастливы, что сумели так много чего предупредить, однако они совершенно не учли того, что моя лучшая подруга мечтала изучать историю зарубежной литературы, а не финансовое право. У нее с Маркусом один факультет — только курсы разные. Но он с ней на одном этаже — и если что произойдет, всегда рядом. Вообще-то, исходя из слов Пьетры, как брат, он идеален.

Сейчас ее английский, и впрямь, стал лучше: на юридическом факультете создалась небольшая английская община. Многие выбрали этот университет не потому, что он один из лучших в Риме и второй по дате основания, а потому, что в самом крутом универе Рима — «Ла Сапиенца» — их не приняли. По разным причинам: для кого-то не нашлось места, кто-то не прошел по баллам и уровню знаний итальянского языка. По слухам, знаменитый Лукас Блэнкеншип вместе со своей вечной компанией когда-то учился в стенах университета «Ла Сапиенца», но ребята были исключены оттуда за серьезную драку, после чего их отцам пришлось немало договариваться, чтобы не иметь проблем с законом.

Лукас, Маркус и Дейл — как что-то целое и не разъединимое — были приняты в «Тор Вергата». Пьетра рассказывала, что поначалу никто не надеялся, что они продержатся здесь, но, как ни странно, все было достаточно гладко до недавнего шумного конфликта с Алистером Шериданом и его бандой.

— Сеньорита? — Из мыслей меня внезапно выдергивает взрослый женский голос.

Я моментально разворачиваюсь в направлении, откуда он послышался. На меня смотрит женщина лет пятидесяти.

Вероятно, она — одна из преподавательского состава. Очки в узкой оправе, кажется мне, делают ее моложе и добавляют строгому лицу мягкости. Держа несколько тонких книг в одной руке, она слегка грозной походкой надвигается на меня. Я же стою, словно пригвождённая к этому месту.

— Нужна ли вам помощь в поисках нужного кабинета? –

Поправив свою короткую стрижку со свежим, чего нельзя не заметить, мелированием, она не дожидается ответа и протягивает ладонь вперед. — Какой курс? Первый? Будьте добры, ваш студенческий билет.

Я мгновенно теряюсь, не зная, что ответить на это, хотя должна бы уже что-то сказать. Но получается только негромко лепетать, еле шевеля губами. Находясь в абсолютно некомфортной ситуации, я впадаю в панику, и столько раз уже ругала себя за это — все равно ничего не меняется.

— Прошу прощения, — начинаю нервно и едва слышно, — но я ещё не забирала свой студенческий из секретариата.

Эмоциональная итальянская, — без всяких сомнений, — преподавательница, взмахивает руками, громко опуская их по швам. Одна книга в мягкой обложке чуть не упала на пол, но собеседница, обладающая быстрой реакцией, зажала ее между своей широкой ладонью и упитанным, массивным бедром.

— Так чего вы ждете, сеньорита? — укоризненно вопрошает она.

Не входя со мной более в дискуссию, женщина в темно-зеленом брючном костюме разворачивается на месте и стремительно покидает данное крыло университета. Я слышу, как она продолжает ворчать, свернув за угол:

— Первый курс!.. Первый курс…

Еще какое-то время я смотрю ей вслед, пока сама не заставляю прийти в себя и начать, наконец, искать нужную аудиторию. Я нахожу ее в правом крыле — это самая последняя дверь, расположенная возле большого французского окна в коридоре. Как только вхожу внутрь, меня встречают несколько сотен пар глаз. Без всяких преувеличений! Мария Коста, стоящая у огромной доски во всю стену, прекратила говорить, тоже обратив свой взгляд на меня. А вместе с нею это сделала незнакомая мне женщина, что расположилась за столом педагога. Она отвернула свое лицо от многочисленных студентов и полностью сконцентрировалась на мне одной.

Большей неудачницей я себя давно не чувствовала.

Понятно, почему я так хотела учиться на одном факультете с лучшими подругами. И почему я так переживала, что буду совсем одна среди целой толпы незнакомцев. Словно, впрямь, только что поступившая. Хотя это ведь можно так назвать, если взять в счет тот факт, что весь первый курс я ни разу не переступала порог универа.

Не выдавая наших хороших теплых отношений — невольно или целенаправленно, я так и не поняла — Мария указывает на просторные ряды сплошных парт, которые полностью забиты.

Но несколько мест я все же высматриваю.

— Прошу вас, сеньорита Мадэри, — чинно обращается Мария ко мне, убирая назад длинные черные волосы. — Присаживайтесь. Я благодарю ее и киваю. Быстро по ступенькам поднимаюсь вверх и выбираю себе место в конце у окна, между миловидной веснушчатой девушкой и парнем с синими волосами. Он смотрит на меня, когда я сажусь рядом с ним, и я, при взгляде на него, запоминаю каждый пирсинг на его идеальном овальном лице. Линзы выдают слишком яркие глаза. Точнее, их цвет — что-то вроде серебристого. Черная помада на красивых губах и выбритые виски, как ни странно, придают ему некого обаяния. Не думаю, что смогла бы увлечься таким парнем, но он всерьез симпатичный.