Говорящие с...

– Это, конечно, логично, - задумчиво сказал Михаил, - но я никуда не пойду.

– Я рад, что вы, наконец, поговорили, - вмешался Ейщаров.
– А теперь замолчите! У меня к вам рабочее предложение, Эша, и насколько оно серьезное, вы можете су-дить по тому, что я бросил все свои дела и потратил время на то, чтобы вытащить вас из камеры! Кстати, за что вы избили сына мэра?

– Я избила сына мэра?!
– с восторгом спросила Шталь.
– А какого города?

– А это важно?

– Нет, - поразмыслив, ответила Эша.
– К тому же, я все равно этого не помню. Между прочим, а где мы сейчас?

– В Калаче. Но вы поедете в Нижнеярск. Это недалеко отсюда.

– Но я не хочу в Нижнеярск, - кисло отозвалась Шталь.
– Вот в Верхнеярск - еще куда ни шло, а Нижнеярск... звучит как-то безнадежно. Я и так две недели была в депрессии. Фу!

Михаил выразил опасение, что наперсток, возможно, дал побочный эффект, но Ейщаров покачал головой и сказал, что это нормальное состояние Шталь, просто для Михаила это в новинку, потому что он общался с Эшей слишком мало. Водитель за-метил, что чрезвычайно рад этому обстоятельству.

– Как я уже и говорила, пусть он уйдет!
– вновь потребовала Эша.

– Вот она, благодарность!
– Михаил сделал мученическое лицо.
– Я тебя тащил всю дорогу до машины, а потом еще и сюда, и ты мне обслюнявила всю рубашку...

– Я сейчас и тебе надену наперсток!
– пообещал Олег Георгиевич.

– Не надо!
– быстро сказал водитель, вжимаясь спиной в подоконник. Ейщаров, хмыкнув, встал и вышел из кухни. Эша и Михаил с минуту сверлили друг друга пре-зрительными взглядами, потом водитель, вызывающе насвистывая, отошел от окна и принялся исследовать содержимое холодильника. Шталь побарабанила пальцами по столешнице, потом схватила лежащую поблизости вилку и деловито спросила:

– Ладно, а что на завтрак?

– Вот, - вернувшийся Ейщаров хлопнул перед ней на стол пачку бумаг. Эша уро-нила вилку и посмотрела на нанимателя с укоризной.

– Я никак не имела в виду пищу духовную. Благодаря вашему наперстку у меня в желудке абсолютный вакуум. Дайте мне много всякой еды или я вас и слушать не стану! Желательно, чтобы присутствовал нешлифованный рис. И мяса побольше!

– Это единственное условие?
– в обращенных на нее синих глазах зажегся на-смешливый огонек, хотя лицо Ейщарова осталось совершенно серьезным. Эша по-чувствовала раздражение и легкий дискомфорт. Разговаривать с Олегом Георгиеви-чем по телефону было гораздо проще, при личной же встрече она предпочла, чтобы Ейщаров держал глаза закрытыми или надевал солнечные очки.

– Нет, не единственное, - она встала и отошла к окну.
– Карты на стол, Олег Геор-гиевич! Все ваши недосказанности и тайны - все то, чего я не знаю о происходящем - здесь и сейчас, если хотите, чтобы я хотя бы начала вас слушать!

– Хорошо, - Ейщаров скрестил руки и привалился спиной к стене.
– Задавайте во-просы, я отвечу.

– Ну, это свинство, Олег Георгиевич!
– возмутилась Шталь.
– Вам прекрасно из-вестно, что я не знаю, какие нужно задавать вопросы!

– Блестящий журналистский ответ! Ладно, я вам помогу, - сказал Ейщаров тоном сочувствующего профессора.
– Я не знаю, кто такие Говорящие, откуда они взялись и для чего. Я не знаю, исчезнут ли их способности так же неожиданно, как и появи-лись. Но я знаю, что пока Говорящие ведут вольготный образ жизни, вокруг них про-исходит множество мелких и крупных неприятностей. Я знаю, что некоторых из них это приводит в ужас, а иным напротив это очень нравится. И я знаю, что ни один из Говорящих не только не способен просчитать последствия своих разговоров, но и, как правило, вообще не берет на себя труд задумываться над этим. Последствия вы видели сами.

– А вам-то за...

– Глупо было бы отрицать, что я не извлекаю выгоды из их умений, - Олег Геор-гиевич сделал небрежный жест.
– Это было бы нерационально. Но ни один из их ны-нешних собеседников не уходит в большой мир. Мы изымаем все вещи, которые мо-гут представлять угрозу для... обычных людей. Говорящие охотно помогают нам в этом, они довольно легко соглашаются на сотрудничество, - Ейщаров ехидно ух-мыльнулся, - без пыток и истязаний, как вы сейчас подумали.

– Уж не хотите ли вы сказать, - Шталь тоже ухмыльнулась, - что создали для Го-ворящих нечто вроде карантинной зоны?

– Как по-вашему, если б Ольга Лиманская и Юля Фиалко остались на свободе, мир изменился бы к лучшему?

– Ой, нет!
– Эша вздрогнула.
– Но зачем вы вообще за это взялись? В благие наме-рения спасти мир я, уж простите, поверить не могу. Вот если б мне было лет пять...

– Ну да, да, я - злодей, охотящийся на бедных магических людей, чтобы посадить их на цепь и начать страшным образом эксплуатировать, а потом, возможно, с их по-мощью создать армию Тьмы и поработить человечество на веки веков...
– Ейщаров чуть наклонился вперед, глядя на собеседницу заговорщическим взглядом.
– В такое поверите?

– Вот если б мне было лет десять...

– Хорошо, - он подпер щеку ладонью.
– Деньги. Конечно же деньги. Я понастрою себе замков по всему свету, куплю какой-нибудь материк, у меня будет гигантский гарем, полный знойных красавиц, и персональный трон.

В этой версии Шталь понравилось все, кроме гарема, но она промолчала. Совер-шенно очевидно, что Ейщаров не скажет ей правды.

– А тот ненормальный...

– Кто он, не знаю, - быстро ответил Ейщаров, и Эша заметила, что смешливый Михаил внезапно стал очень серьезен и как-то болезненно дернул губами.
– До меня доходили слухи, но точных подтверждений до некоторых пор не было. Многогран-ный Говорящий, к тому же, спец по иллюзиям. Сейчас мы его ищем и я надеюсь, найдем раньше, чем он еще что-нибудь натворит. В любом случае, согласитесь вы вернуться на работу или нет, советую почаще оглядываться. Он знает вас в лицо. И он знает, что вы можете. Он очень опасен.

– Спасибо, я уже это как-то поняла...

– На его личном счету семеро Говорящих, включая Дмитрия Фиалко. Это те, о ко-торых я знаю. Сколько он убил из второго поколения, мне неизвестно, но я точно знаю, что этот факт имел место.

Эша ругнулась и несколько минут сидела очень тихо, внимательно разглядывая столешницу, потом подняла голову.

– Но зачем? Он из первого поколения, насколько я могла заметить... Своих же - зачем? Таких, как Лиманская, я бы еще могла понять, но...

– Правда могла бы?
– спросил Михаил неожиданно злобно.

– Две версии у нас есть, - Олег Георгиевич посмотрел на водителя долгим, задум-чивым взглядом.
– Либо он хочет остаться единственным Говорящим в этом мире, либо этот тип вообразил себя кем-то вроде врача.

– Искореняет заразу, чтобы спасти мир?
– Эша скривилась.
– Есть и третий вари-ант - он псих!

– Ну, это не исключает ни одну из наших версий, - подытожил Ейщаров.