Говорящий со зверями

Мы с Ил охраняли, пока другие умывались и Аальст выдергивал из реки бьющиеся на воздухе зеленовато-серебристые тела горной форели. Тут же, у воды, их почистили и выпотрошили.

«Будет вкусно! – подумала я, проводив глазами рыбин, которых уносили с собой Дана и Кира, продев пальцы им в жабры. – Действительно, сухомятка уже надоела… Аальст прав».

Утро началось со скандала. Ночью Эриэлла превратилась в Эри. Илона это как-то учуяла или увидела, не знаю, но, короче, все проснулись, когда проснулся Аальст.

– Ты… заколебала! – коротко сказал он, отдирая от себя обвившую его со спины руками и ногами Илону. Больше он ничего не сказал. Похоже, проснулся не в лучшем расположении духа. Пока мы все на него глазели, осознавая его новое превращение, он подошел к спящей Ри, потрогал ладонью ее лоб, постоял с минуту рядом, закрыв глаза, и повернулся к нам.

– Завтрак, – хмуро произнес он с мрачным выражением на лице, – и валим отсюда! Мне уже тут остохренело. Ри не будите. Пусть спит, пока сама не проснется. Повезу ее так. Как вчера. По воздуху.

Позавтракали, выбрались на поверхность. Выражение лица Аальста стало не таким угрюмым, каким было с утра. Кира, видно, решила воспользоваться сменой его настроения и, подойдя к нему сбоку, вежливо задала вопрос:

– Скажите, господин Аальст… а вот то, что случилось с Ри… Есть какой-нибудь способ, чтобы она… не слышала чужих мыслей? Может, можно что-то сделать для этого?

– Госпожа Кира, я вижу, вас по-прежнему сильно беспокоит возможность разглашения тайн вашего мадридского двора? – косо глянув на нее, с иронией поинтересовался тот в ответ.

– А что такое мадридский двор? – обернувшись, спросила Илона, делавшая до этого вид, что она совершенно не прислушивается к разговору.

– А там всем чересчур любопытным рты заклеивают. Чтобы не спрашивали все подряд, – ответил ей Эри.

Ил фыркнула в ответ обиженной кошкой и сделала вид, что не очень-то и нужен ей его ответ.

– И все же, – вновь вернулась Кира к своему вопросу, обращаясь к Аальсту. – Можно что-то сделать?

– Вариант первый, самый простой, – ответил он, – удушить Ри, пока она не проснулась. Вариант второй: держаться от нее подальше. Чем больше расстояние между магом разума и его жертвой, а вы же жертвы, не так ли? Тем труднее ему читать мысли. И третье – найти какой-нибудь амулет, ограждающий вас от копания в ваших мозгах. Но где его взять… И есть ли они вообще в природе? Не знаю… У меня, по крайней мере, такого нет.

– Ри – маг разума? – искренне удивилась Дана.

– Ну… не то чтобы… – неопределенно ответил Аальст. – Это я так, для простоты сказал. Чтобы вам было понятнее. Конечно же она не ментальный маг. Просто у нее есть способность, которая, пожалуй, является вершиной карьеры ментального мага, – чтение чужих мыслей. А всего остального из того, что умеет он, – она не умеет. Поэтому, если по правилам, магом называть ее не стоит. В общем, ваша Ри начала не с той стороны. Если нормальные маги начинают с начала, то она начала – с конца! И что вы теперь с ней будете делать, я, честно говоря, не представляю!

– А какое расстояние нужно? – поинтересовалась Илона. – Чтобы нельзя было слышать чужие мысли?

– Ну… – глубокомысленно ответил Аальст, – где-то в древних книгах мне попадалась цифра – от десяти шагов… Но конечно же многое тут зависит от силы и умения мага… Поэтому однозначно тут ответить нельзя…

– А вы… господин Аальст? – спросила Ки. – Вы не боитесь того, что кто-то узнает ваши мысли?

– А вы слышали выражение, госпожа Кира, «Ворон ворону глаз не выклюет»? – ответил ей Эри. – Так вот, чуть перефразируя его, скажу: «Маг магу мозга не высосет»…

– Следует ли понимать ваши слова так… – после длительной паузы произнесла Кира, смотря при этом в землю, – что вы тоже… ментальный маг?

Она бросила на него быстрый взгляд, глядя на его реакцию.

– Я – ментальный маг? – широко улыбнулся Эри, но глаза при этом у него сверкнули льдинками. – Право слово, это смешно слышать. Каждый маг умеет ставить ментальный щит, сберегающий ему голову. Это простое заклинание, которое может сотворить каждый, у кого есть способности к магии.

– Значит, вы тоже – маг?

– А что, вы были до сих пор в этом не уверены?

– Нам была поставлена задача – охранять архивариуса. Ни о каком маге речь не шла! И вообще. Нам сказали, что вас пытали Камнем слез!

– И что с того? Ну вернулось ко мне все вдруг. Бывает. Все течет, все меняется… Вон к примеру, Ри. Вчера еще только ножички кидать умела – а сегодня одной силой своей мысли монстрам мозги выносит. Что? Разве я не могу все вспомнить, тем более то, что раньше уже знал?

– А как же… Камень слез?

– Не так страшен черт, как его малюют, – ответил Аальст и ухмыльнулся. – Да, от него у меня на руках и ногах остались на память несколько замечательных отметин…

При этих словах он оттянул край левого рукава и продемонстрировал темную кольцевую полоску ниже запястья. С виду издали она ничем не отличалась от следа от кандалов, какие были у каторжников, которых присылали в Эторию.

– Но, – продолжил он, возвращая рукав на место, – мои мозги оказались крепче, чем предполагали создатели Камня слез. И вот я вновь свеж, бодр и весел. И опять все помню. Вы рады этому, госпожа Кира?

– Несомненно, – кивнув, ответила ему Ки его словечком, которое он любит употреблять.

– Что-то заставляет меня сомневаться в вашей радости, – с прищуром глядя на нее, произнес Аальст. – То ли ваше выражение лица… То ли ваша странная интонация…

– А кто такой – черт? – спросила Илона.

– А это очень нехороший дядька с рогами и длинными вилами, – ответил ей Аальст. – Он делает всякие нехорошие вещи с варгами. А с любопытными варгами – просто ужасные вещи!

– Н-да-а? – неверяще отреагировала Ил. – И что же это за вещи… такие… нехорошие?

– Мне будет просто больно об этом рассказывать… – ответил Аальст, закатывая глаза к небу.

– Жаль, – искренним голосом сказала Ил, – я бы с удовольствием послушала страшную историю…

– Н-да?

Теперь Эри несколько озадачился.

– Ил, смотри по сторонам, – приказала Илоне Кира. – Вон как Анжи. Смотрит и молчит… У нас и так достаточно страшных историй в жизни, чтобы еще о них слушать…

В общем, так, за разговорами, наблюдая за окрестностями, мы вышли к неширокой реке, текущей откуда-то с гор, где и был объявлен привал.