Грабители
Шрифт:
После заключительной фразы зал буквально взорвался шквалом аплодисментов, и, захваченный этим всеобщим порывом, Фредди бил в ладоши изо всех сил.
— Эй, давай на выход! — прокричал ему на ухо Царик. — Время получать халяву!
55
Следуя по задымленному коридору, который все глубже уходил внутрь горы, Шапиро, Монро и Лутц вышли к узкой горловине, прорубленной в крепкой слоистой породе. Видимо, этот отвод был сделан значительно позже основных магистралей, поскольку потолок и стены в нем еще хранили следы острых заступов.
Новый
В воздухе стоял удушливый запах горелого мяса, а громкие голоса и смех позволяли предположить, что обитатели пещеры чувствовали себя в полной безопасности: потайная дверь и небольшой караул до сих пор без труда справлялись с непрошеными гостями.
Монро и его солдаты осторожно выползли на широкий уступ, который расходился вдоль стен пещеры в виде площадки второго яруса.
До пирующей компании, состоявшей из нескольких десятков человек, было не больше двадцати метров, и этого было достаточно, чтобы рассмотреть, что именно жарилось на большом костре.
Рвотный спазм едва не вывернул Жака наизнанку, когда он понял, что это обгорелый труп. Гомонящие существа то и дело нетерпеливо тыкали в него ножами, проверяя готовность.
— Теперь вы поняли, сэр, что я имел в виду, когда говорил о волчьих зубах? — бесцветным голосом спросил Ральф.
Монро кивнул и, чтобы заглушить тошнотворные спазмы, закусил рукав.
— Вон там, слева под потолком, висит еще один, — тихо произнес подползший ближе Лущ.
Жак посмотрел, куда указывал Тони, и действительно увидел разделанную человеческую тушу, уже обезглавленную, с отрубленным руками и ногами. Она висела на стальных крюках, видимо для того, чтобы стекла кровь.
Шапиро поднял бинокль и стал рассматривать висящие останки. Жак не понимал, зачем он это делал, ведь даже невооруженного взгляда хватало, чтобы понять, что выглядело это ужасно. А запах подгоревшего человеческого жира мог свести с ума кого угодно.
— Нет, это не Марк. Скорее, это Торнстен — я узнаю его широкие плечи, — произнес Ральф.
— Точно, — отозвался Лутц, который тоже смотрел в бинокль. Затем он перевел взгляд на костер и добавил: — А кого они там жарят, уже не определишь.
В это момент один из «поваров» отхватил от жаркого небольшой кусок и засунул в рот.
Жак снова вцепился зубами в свой рукав, не в силах смотреть на это.
— Какие предложения, сэр? — все так же спокойно спросил Шапиро. Жака поражал его отстраненный тон. Пока он собирался с силами, Тони Лутц сказал:
— А чего тут думать — кончать всех. Две кислотные гранаты — и они не будут отличаться от нашего парня на костре.
— Пожалуй, так мы и сделаем, — сказал Монро, стараясь придать своему голосу твердость.
Это не ускользнуло от внимания Ральфа Шапиро.
— Не напрягайтесь так, сэр. Если хотите сблевануть, сделайте это сейчас. Мне, между прочим, тоже худо да и Тони не в восторге…
— Это точно, — подтвердил Лутц. — Не хотел бы я, чтобы меня сожрали вот такие мерзавцы, как какого-нибудь барана. Уж лучше пусть все достанется червям.
— С чего это червям такая привилегия? — поинтересовался Шапиро, наблюдая за костром в бинокль. —
Стоп, кажется, я что-то вижу, — вдруг сказал он. — Лутц, посмотри — вон там, за грудой камней деревянная клетка…— Ага, — подтвердил Лутц, — и в ней кто-то сидит. Теперь уже и Жак поднял бинокль.
— Это местный человек, — сказал он. — Скорее всего, житель Урюпина… Вариант с гранатами отпадает.
— А почему это? — спросил Лутц. — Какой смысл возиться из-за одного урюка?
— Если он не бродяга, то может понимать наш язык. В Урюпине это дело обычное… Стало быть, это потенциальный проводник.
Шапиро и Лутц переглянулись и одобрительно закивали.
Монро опустил бинокль и повернулся к Шапиро:
— Давай, Ральф, предлагай — ты у нас самый опытный.
— Нужно сделать все предельно просто, сэр. Я поползу вдоль правой стенки, Тони — вдоль левой, а вы останетесь здесь. Договариваться будем по рации. Когда все выйдем на позиции, положим их с трех направлений.
56
Жак припал к прицелу и навел винтовку на самого крупного воина. Несмотря на то что его одежда ничем не отличалась от одежды остальных, Монро безошибочно определил в нем командира.
Здоровяк громче всех смеялся и скалил зубы, которые сделали бы честь даже бойцовому псу. Он и его товарищи разрывали куски мяса и мгновенно их пожирали, а Жак старался не думать о том, что они едят.
Лейтенант еще раз пересчитал врагов. Теперь их было тридцать восемь, а первый раз тридцать шесть. Они все время перемещались, словно муравьи, и сосчитать их точно не было никакой возможности.
Впрочем, это было уже не важно.
— Я на месте. — передал Лутц.
— Понял, — отозвался Монро. Он подумал, что неплохо было бы связаться с Вильямсом, но события развивались настолько быстро, что выкроить небольшую паузу для связи было невозможно. К тому же пришлось бы громко говорить, а это могло привлечь внимание шайки людоедов.
Вспомнив о полковнике, Жак невольно представил себе Саломею. Как она там? Наверное, возится с подраненным «скаутом».
«О чем ты думаешь, Жак, находясь в пещере, где поедают твоих солдат?» — одернул себя Монро.
— Сэр, я на месте, — подал голос Шапиро.
— Хорошо, какие предложения?
— Выбирайте цель, сэр, и стреляйте. Мы с Тони поддержим.
— Спасибо, братцы, это право дорогого стоит, — поблагодарил Жак и, наведя перекрестие на грудь вожака, нажал на курок.
Людоед резко дернулся и, падая, выронил берцовую кость, которую глодал. Жак тотчас перевел прицел на другого и снова выстрелил. Он заработал, как машина, отслеживая каждое движение врагов и упреждая их действия своими быстрыми пулями.
Застигнутые врасплох, людоеды падали и падали, а Жак с удивительным остервенением все давил на курок, чувствуя настоящий охотничий азарт.
Неожиданно один из них рванулся по трупам своих товарищей и дернул потайной рычаг, спрятанный в нише. И, прежде чем пуля Шапиро сразила людоеда, за спиной Жака грохнул взрыв. Все содрогнулось, когда огромные пласты горной породы стали засыпать коридор — единственный путь к отступлению.
Каменный обломок докатился до Жака и больно ударил его по ноге.