Грабли

"В основном я смотрю новости Би-би-си, спортивный канал. Иногда Top Gear".

"Ты такой британец".

"Да, мадам".

"Почему вы здесь, если вы все еще любите и так скучаете по дому?"

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза лучились, когда он смотрел на меня сверху вниз, играя с локонами моих волос.

"Я не знаю", - честно ответил он, и мое сердце упало. "Теперь, когда моего отца больше нет в живых, я бы мог вернуться, если бы не тот факт, что у меня теперь есть ребенок, которого нужно растить в Америке".

"Так ты собирался переехать обратно?"

"Нет". Но я знал, что нет, я говорил это сотни раз, когда на самом деле имел в виду да.

"Дев..."

"Я не хочу быть нигде больше. А теперь давай посмотрим что-нибудь, что заставит тебя немного подумать. Как тебе это?"

"Ужасно", - призналась я.

Он еще немного посмеялся. "Хорошо. Покажи мне, что я этого стою. Пострадай немного вместе со мной".

Мы выбрали что-то среднее между BBC News и моими шоу.

Игровое шоу под названием "Есть ли у меня новости для вас".

Предположительно, оно должно было быть смешным. Публика и Девон, конечно, смеялись.

Но для меня это было лишь напоминанием о том, что ему не место здесь со мной. Я окажу ему огромную услугу, если освобожу его и позволю ему жить своей жизнью с Луизой.

К тому же, я не могла не подчеркнуть это - не было ни единого шанса, что я не испорчу все это дерьмо.

"За мной все еще следят".

Мое признание пришло из ниоткуда.

Грудь Девона затвердела подо мной. Я чувствовала, как учащается его пульс между нашими телами.

Я закрыла глаза и продолжила. "Сегодня мотоциклист подрезал меня в пробке и наклеил записку на лобовое стекло. В ней говорилось, что я должен покинуть Бостон. Это было мое последнее предупреждение. Самое странное, что..." Я перевел дыхание: "...я получаю два разных набора угроз. В одном говорится, что они хотят меня убить, а в другом - что мне нужно бежать. Это похоже на то, что есть две силы, которые хотят, чтобы я исчез, но не по одной и той же причине. Люди, которые не имеют ничего общего друг с другом".

"Две?" - повторил он, его голос был холодным и созерцательным.

"Две".

"Черт."

Это был знающий трах. Или, по крайней мере, так прозвучало. Но как это могло быть? Как он мог догадаться, кто за мной охотится?

Девон встал, с силой засунув ноги в трусы. "Мы сейчас же звоним в полицию".

Горький смех застрял у меня в горле. Я хотела сказать ему, что я уже была там, делала это, и ничего из этого не вышло.

Но тон, который он взял со мной - такой надменный, такой покровительственный - напомнил мне, почему мужчин, как и детей, нужно видеть, а не слышать.

"Вы не можете указывать мне, что делать". Я вскочила на ноги и помчалась на кухню.

Малышка Уайтхолл подняла во мне бурю, давая понять, что она так же напугана и зла, как и я.

Девон сардонически хихикнула. "Я могу, и я, блядь, так и делаю. Ты подашь жалобу в полицейский участок, я пойду туда с тобой, и еще, ты официально в декретном отпуске от мадам Мейхем".

Его слова не сулили ничего хорошего моему правилу "не контролировать мужчин".

Я издала пронзительный смех, возвращаясь к старым привычкам, старым репликам, старому, старому, старому диалогу женщины, которая просто не может отпустить прошлое. "О, Девон. Ты такая милая, когда думаешь, что имеешь надо мной власть".

"Дело не во мне и моей власти. Речь идет о твоей безопасности. Ты пойдешь в полицию". Взгляд его глаз разбил меня на куски. Я могла поклясться, что он вот-вот заплачет. Плакать от разочарования, потому что он не мог достучаться до меня.

Сейчас самое время остановиться.

Сделать глубокий вдох.

Скажите ему, что вы уже обращались в полицию, что это не помогло.

Может быть, вы сможете найти решение вместе.

Но потом я подумала о мистере Локене, обещавшем мне, что он достанет для меня стипендию в Калифорнийском университете. Говорил мне, как сильно он заботится обо мне.

И о папе. О нем я тоже думала.

Почему-то это напоминание ранило сильнее всего.

"Правда?" Я взяла с прилавка коробку с хлопьями и высыпала половину ее содержимого в миску. "Думаю, мы еще посмотрим".

Он повернулся и пошел в сторону своего домашнего офиса. Вскоре я услышал, как за ним захлопнулась дверь.

"Я больше не могу иметь с ней дело!" - прорычал он из-за двери.

Коробка с хлопьями выскользнула у меня из пальцев, и ее содержимое высыпалось на пол.

Я прижалась лбом к прохладной стойке и закрыла глаза.

Почти.

Тебе почти удалось одержать верх.

Но не удалось.

27

Бель

Четырнадцать лет.

Папа покупает бейсбольную биту, чтобы отгонять мальчишек.

"Это хорошая стратегия". За ужином он пихает меня локтем из-за запеканки и содовой, подмигивая. "Вы двое становитесь такими высокими. Вы уже не дети. Мне нужно эффективное оружие, чтобы прогнать всех мальчишек. Что скажешь, Перси? Смогу ли я их всех завалить?"

Она хихикает, прижимая палец к крошке и обгладывая ее. "Ты можешь все, папа".

"А ты, Белли-Белль? Думаешь, твой старик все еще может?"

Я тыкаю вилкой в запеканку из зеленой фасоли, пытаясь изобразить улыбку.

Приближается мой пятнадцатый день рождения, и я не знаю, как сказать папе, что единственный так называемый мальчик, с которым у меня что-то есть, - это тридцатилетний отец, который женат и, похоже, не понимает, что между нами все кончено.

Прошло три недели с тех пор, как тренер вернулся на работу. Он почти каждый день пытается загнать меня в угол. Я всегда уклоняюсь от него, но это становится все труднее и труднее. Дело в том, что я не могу никому рассказать. Может быть, если бы он не был женат... если бы все не восхищались его ребенком, которого его жена привезла в школу на днях на своей новой голубой машине. Она толкала Стивена в маленькой коляске и останавливалась, чтобы все могли поглазеть на него. А когда тренер увидел ее там, он выглядел очень взволнованным - почти извиняющимся, - но все же поцеловал ее в губы, прежде чем уложить ее в учительской.

История о том, как тренер и ученица занимаются вместе, достаточно постыдна, но когда ты становишься еще и разрушителем домашнего очага? Нет, спасибо.

"Не задерживай дыхание, папа", - говорю я, наконец. "Мне не нравится вся эта сцена свиданий".

"Когда-нибудь будешь", - с сожалением вздыхает папа.

Моя мама накладывает ему на тарелку еще запеканки и смеется. "Оставь ее в покое, милый. Может, она еще не готова".

Я начинаю думать, что никогда не буду готова.

На следующий день тренер Локен в плохом настроении. Он делает ошибки. Кричит на нас во время тренировки. Заставляет нас делать сто отжиманий, потому что говорит, что мы опоздали, хотя на самом деле это не так.