Град огненный

— Нордар слишком велик. Слишком хорошо вооружен. Мы не сможем его взять.

— Первая разумная мысль за последние сутки, — говорит Торий и заходится в кашле.

Жду, пока он прокашляется, спрашиваю снова:

— Считаешь, возможно устроить там базу?

— Считаю, возможно, — усмехается Торий. — Теоретически. А вот что там найдете на самом деле — этого не знаю даже я.

Хмуро смотрю на карту. Линия, обозначающая маршрут, бледным шрамом проступает на бумаге. Заброшенный город Помор обозначен желтой точкой. Наверное, нам стоит попытаться еще раз? Наверное, это — наша последняя надежда…

Я сворачиваю карту и поднимаюсь без слов, давая понять, что разговор окончен. Но Торий окликает меня.

— Что вы сделали с пленными? — спрашивает он. — Вы ведь… не убили их?

Смотрит на меня с опасением и надеждой.

— Убили, — отвечаю, и надежда гаснет.

— Всех?

— Всех.

Он закусывает губу и отводит глаза.

— Что ж… — бормочет. — Может, они и не были примером для подражания… Остается только надеяться, что это принесло тебе облегчение…

И на этот раз я не удостаиваю его ответом.

* * *

Идея осесть в заброшенном Поморе встречает энтузиазм далеко не у всех. В наших рядах начинается брожение — особенно это чувствуется в отряде Рона.

— Опасаюсь бунта, — так и докладывает он.

— Что хотят? — спрашиваю.

— Отдыха. Продовольствия. Женщин.

— Кто ж не хочет, — усмехаюсь в ответ. А умом понимаю, что дело дрянь.

— Они говорят, надо было сдаться еще в Улье, — продолжает Рон. — Говорят, в Даре появился новый хозяин. Собирает армию васпов. Кормит. Тренирует. Так же, как при Королеве.

— Так же не будет.

Наши взгляды пересекаются. Лицо Рона заостряется, на нем проступает какая-то болезненность. Я знаю: это воет его пустота. Без Королевы он — только сломанный радиоприемник. К тому же, Рон растерян и измотан не меньше моего. И он тоже видел головы, нанизанные на колья. Он не верит в доброго хозяина Дара. Он верит в смерть.

— Сдерживай, сколько возможно, — устало говорю я. — При необходимости — убить зачинщиков. Предатели не нужны.

— Так точно, — отвечает Рон и, уже собравшись уходить, вдруг вспоминает что-то и бросает через плечо: — Идет слух, что ты на стороне людей. Что среди нас — человек.

Я спокойно выдерживаю его взгляд.

— Я не покрываю людей, Рон. Я их убиваю. К тому же, человеку не выжить в таких условиях.

На самом деле, мой ответ уже ничего не решает. Кризис все равно случается.

Все начинается с появления вертолета — не военного, обыкновенного гражданского. Не думаю, что его пилоты заметили нас: мы научились хорошо прятаться. Не думаю, что военные разведали нашу дислокацию: если бы они знали, то отправили из Нордара отряд спецназа. Я думаю — такие вертолеты посылались наугад. В лесах по всему Дару прятались васпы. Их надо было деморализовать, сломить волю к сопротивлению, склонить к сотрудничеству. Именно это и делают агитаторы Морташа.

Они сбрасывают листовки. Так я во второй раз узнаю о Шестом отделе.

В листовках написано:

"Солдаты Дара! Друзья!

Знайте правду: генералы не умирают, они сдаются в плен!

Многие васпы уже перешли добровольно в Шестой отдел! Чтобы запугать Вас, преторианцы лгут, что с пленными плохо обращаются и убивают их. Не верьте! Длядобровольцев действителен новый приказ N 247-Д начальника Шестого отдела пана Э. Морташа: васпы проходят переподготовку, получают специальное удостоверение и возможность продолжить службу на подведомственных участках! Королевы больше нет — но есть пан Морташ! Шестой отдел — вот Ваша гарантия!

Помните: всякое сопротивление отныне бесполезно!

Зачем Вам приносить бесполезные жертвы, идти на верную смерть? Спешите к нам, и война кончится скорее!

Эта листовка действительна как пропуск для перехода к нам!

ПРОПУСК — для неограниченного числа бойцов, старшего и младшего командного состава".

У солдат загораются глаза. Не у всех, но у многих. Я держу листовку в руках и почти ощущаю исходящее от нее тепло, запах типографской краски. Бумага невесома, а мне кажется — тянет, как хороший валун.

— Враки! — говорит Торий.

Вздрагиваю: люди не умеют двигаться бесшумно, но здесь я отчего-то пропускаю момент его приближения.

— Ты знаешь не хуже меня, — продолжает Торий. — Это ложь, чтобы ослабить вас, обмануть, использовать.

— Разве не то же самое предлагаешь ты? — спрашиваю бесцветно.

— Я предлагаю свободу! — распаляется Торий. — А не участь цепного пса!

Переворачиваю ладонь. Бумага падает. Кружится, как осенний лист.

— Не вижу разницы, — упрямо говорю я. — Не верю. Верю своим глазам. Я был подопытным зверем. Я видел пленных. Я видел, как убивают васпов. Я видел головы на кольях, — догадка вмиг осеняет меня, и я поднимаю взгляд. — Тебя послал Шестой отдел? Ты — шпион?

Торий вздрагивает. Не его лице слишком явно проступает страх, потом возмущение.

— Нет! Вовсе нет…

Он отскакивает прежде, чем я успеваю замахнуться для удара. Хорошая реакция. Сразу видно: пошел на поправку. Тогда я хватаюсь за стек — и в ту же минуту слышу выстрелы.

"Атака!" — первое, что приходит на ум.

Но я ошибаюсь.

Спотыкаясь, ко мне бежит рядовой.

— Офицер Рон, — выдыхает он, — застрелен!

Застываю с поднятым стеком в руке. Выстрелы слышатся снова. Криков нет — в бою васпы молчаливы. Вместо этого издалека доносится топот бегущих ног — земля сотрясается, хрустко ломаются ветки. Забываю о Тории, разворачиваюсь и бегу тоже.

Я до сих пор думаю: на что они рассчитывали тогда? Горстка едва вышедших из тренировочных залов неофитов, бунт которых очень быстро подавили мои ребята и вовремя подоспевшие бойцы Расса. Я не запомнил имен бунтовщиков, не запомнил лиц. Зато хорошо запомнил Рона.

Стреляли на поражение. В голову. И я гляжу на него и вспоминаю солдата, чье лицо превратили в кровавую кашу при налете на Улей. Рон выглядит почти также. Как и у того безымянного васпы, мышцы еще сокращаются, руки дергаются, скребут по земле, колени сгибаются и разгибаются — нанизанная на булавку оса.

— Сделай что-нибудь… Сделай что-нибудь… — повторяю я Полу.

Словно он — Бог этого мира. Словно по щелчку пальцев можно повернуть время вспять, и тогда черная кровь втянется в раны, ткани зарубцуются, Рон поднимется, будто его потянули за нити, после чего, пятясь, приблизится ко мне и скажет: "Слышал? В Даре появился новый хозяин".

А потом, наверное, время помчится еще быстрее. Назад, мимо Нордара, мимо разграбленной деревни, мимо разгромленного приграничного Улья. Еще дальше — мимо лабораторий, Дербенда, Королевы, ученых, военных, налетов, пыток, крови, пота, слез, кокона…