Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

— Для тебя… — говорит торговец, наклоняясь ближе, — Я предлагаю особую цену. Всего десять тысяч имперских рублей. И только потому, что тебя порекомендовал Омутов, которого я безмерно уважаю. Так сказать, хорошая цена для своих.

Я не уверен, хорошая это цена или нет, но у меня возникает искушение согласиться на сделку. Уж очень хорош меч.

Правда… у меня таких денег нет. Их не хватит, даже если я отдам все имеющиеся сбережения. Но есть кое-что другое.

— Хорошо, а сколько дадите за эти кристаллы? — я полез в сумку, где у меня лежали прибереженные для такого случая духовные кристаллы.

Торговец внимательно осмотрел каждый кристалл, используя для этого что-то вроде специального монокля с особым увеличительным стеклом.

— Хороший товар. Три тысячи двести рублей, — сказал он, закончив осмотр, — За всё.

Я быстро прикинул в уме цифры. Хм… эта цена заметно получше того, что предлагали перекупщики на поверхности. Вот что значит работать с минимальным числом посредников. И цена за меч уже не так кусается.

И тем не менее… денег мне не хватает.

— Кредит возможен? — спросил я у Олега.

— Нет, — сухо отрезал тот, — Никаких кредитов и прочих спекуляций. Я это не признаю. С меня товар, с покупателя деньги. Строго наличкой, без переводов электронных. Здесь и сейчас. Или до свидания.

Можно попросить Омутова о помощи финансовой. Он, в общем-то, обещал как раз помочь со снарягой. Но пройдет какое-то время, прежде чем деньги дойдут до торговца.

— Я могу попридержать этот меч для тебя, — кивнул Олег, — Какое-то время. Пока не добудешь нужную сумму.

Эх… похоже, это единственный вариант. А ведь так хочется получить этот меч уже сейчас. Для своей цены он, черт возьми, просто великолепен.

Я уже открываю рот, чтобы заговорить, но тут снаружи раздается громкий треск. И он очень похож на… выстрелы из автомата!

Кто-то открыл пальбу на поверхности?

— Шалавин! — донесся сверху чей-то зычный сипловатый ор, — Выходи! Мы знаем, что ты здесь!

Шарик поднял морду и глухо залаял.

Глава 25. Риск ради выгоды

Мы поднялись из подвала на первый этаж. Из окна я увидел группу вооруженных людей, стоявших во дворе перед домом. Они были одеты в потрепанную одежду, и их грубый вид давал понять, что с ними не стоит шутить. Вперед вышел главарь группы, высокий мужчина с окладистой бородой и черной повязкой на одном глазу.

— Кто вы такие? — произнес резко торговец, — Я вас не звал.

— Где наши деньги, Шалавин? — потребовал главарь.

— Здесь такого нет, — усмехнулся Олег.

— Как нет? — нахмурился главарь, — А с кем я разговариваю?

— Олег Шаравин, отставной офицер Российской Империи, — последовал ответ.

— Кароч, — ухмыльнулся главарь, — Где наши деньги?

— Какие деньги? — ответил торговец, его голос звучал ровно, — Я вам ничего не должен.

Глаза бандита сузились.

— Да что ты? Ты должен нам, и мы не уйдем, пока не получим свое.

— Ты что-то не похож на налогового инспектора, чтобы я тебе платил, — последовал ответ.

Мужик усмехнулся.

— Мы лучше любого инспектора. Мы теперь защищаем этот район, и ты должен нам за эту защиту. Ты же не хочешь, чтобы твою лавочку завтра разнесли Аномалии?

Я чуял напряжение, сгустившееся в воздухе. Ситуация могла стать жестокой в любой момент. Но торговец оставался спокойным, даже когда бандиты вели себя все более дерзко.

— Я буду только рад, если они сами явятся ко мне, — ухмыльнулся он, — Не придется их искать, вылавливать и платить истребителям.

— Ты хорошо подумал, Шаравин? — поинтересовался главарь и сплюнул, — Туз таких дерзких как ты на завтрак ест. Офицерские медальки тебе не помогут.

— Я всё сказал, — сказал торговец, — Будете продолжать давить на меня — пожалеете.

Главарь слегка натянуто рассмеялся.

— Это угроза, старик? Тебе не по масти идти поперек Туза.

— Передай Тузу, — спокойно сказал Шаравин, — Если хочет поговорить — пусть сам приходит. А не присылает своих шестерок.

Наступило напряженное молчание, пока бандит обдумывал слова торговца. Наконец, он произнес.

— Хорошо. Мы пока уйдем. Но разговор еще не окончен.

Когда бандиты уходили, я заметил облегчение в глазах Олега. Такое ощущение, что все висело на волоске.

Очевидно, что это еще далеко не конец. Бандиты вернутся, и в следующий раз их будет не остановить словами.

— Это местные крутые? — спросил я у торговца.

— Пришлые, — ответил Шаравин, — Старые бандюки, которые здесь орудовали ранее, были умнее, и ко мне не лезли. Но их выперли эти новенькие. Беспредельщики. Понятия не уважают. Их авторитета кличут Туз. Мутный тип. По слухам вроде как сам из бывших истребителей, но это не точно.

— Вам нужна помощь? — спросил я, — Я готов.

— А чем ты подсобишь? — в голосе Шаравина слышался скепсис, — Твой уровень духовной силы пониже моего будет и заметно.

— У меня сильный Дар, — усмехнулся я, подразумевая Отражение.

— Ты за меня не волнуйся, — сказал Шаравин, — У них в бандах в основном обычные быки. Одаренных мало. А те, что есть, мне не соперники. Разгоню гопоту, как шавок. И их пукалки им не помогут.

Торговец говорил очень уверенно. Как человек, который не раз попадал в переплет. Как отставной одаренный офицер, он далеко не слабак. Пусть со странностями и паранойей.

По идее у него должно быть много знакомых истребителей среди клиентов. Может попросить их о помощи. Хотя мне кажется, что Шаравин слишком гордый, чтобы кого-то просить об услуге. В том числе и князя Омутова.

— В жопу эту гопоту, забыли о ней, — задумчиво произнес Шаравин, — На счет меча. Думаю, я смогу предложить тебе альтернативу.

— Да? — я заинтересованно приподнял бровь.

— Я готов дать тебе большую скидку на него. Или даже вовсе почти даром отдать. Но тебе придется попотеть.

— Так-так?

— Здесь неподалеку недавно появилась Аномалия первого уровня, — сказал торговец, — Но о ней пока что знаю только я. Принеси мне её Ядро. И тогда меч твой.

О, это удача! Такого предложения я не ожидал.

Конечно, я не в лучшей форме… но как минимум одно щупальце Отражения в бою смогу использовать. Для Аномалии первого уровня этого должно хватить.

— Ну что, сынок, готов послужить Родине и избавить страну от очередной опасной твари? — торговец подмигнул мне, — А Родина тебя, как водится, не забудет.