Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию

Я вскинул меч, готовый встретить чудище достойно. Волны силы одна за другой вливались в чудо-оружие. Но тут произошло странное. Червь обогнул меня по дуге и… бросился на диван! Мимо меня замелькали с огромной скоростью сегменты червеобразного тела. Я ощутил запах сырости и гнили.

Диван злобно заскрипел и протянул щупальца навстречу монстру-червю. Червь схватил подлокотник дивана зубами, приподнял мутировавшую мебель в воздух и начал яростно трясти, словно хотел выбить из него всё содержимое. Диван в долгу не остался, лупил червя щупальцами и пытался проткнуть остроконечными хитиновыми лапками.

Я приподнял бровь. Аномальные твари дрались друг с другом? Ну, не то чтобы это редкость. Твари, порожденные одной и той же Аномалией частенько жрали ближнего своего. Особенно когда подъедали всё съестное в пределах доступа. Но, если рядом появлялись люди, обычно они всегда предпочитали человечинку.

Значит, червь-монстр решил, что диван для него почему-то опаснее, чем я.

Подскочив к туше червя, я полоснул его по брюху. Духовное лезвие разрезало упругую плоть, на меня брызнула белесая дурно-пахнущая кровь. Червь взвыл и выпустил диван, тот с громким стуком упал на пол.

Гигант придвинул ко мне свою рожу, его массивные челюсти сомкнулись в нескольких дюймах от моего лица, и я попятился назад, сердце колотилось в груди.

Однако мечом я успел полоснуть это чудо-юдо по шее. Червь взревел, заливая всё вокруг себя своей мерзкой кровью.

Диван набросился на него со своей стороны. Червь мотал головой из стороны в сторону, не зная, на кого из нас двоих реагировать.

Наконец, он выбрал и рванулся к дивану. Шире прежнего распахнул пасть, выпустив из нее толстый шип. Резким движением он проткнул им диван насквозь, пригвоздил его за сидение к полу. Диван оглушительно и протяжно заскрипел, скребя лапами по полу. Но сил освободиться у него не хватало.

Враг моего врага — мой друг?

Подскочив к морде Червя, я резким взмахом меча разрубил шип, торчащий из его пасти. Из обрубка хлынула кровь, забрызгивая всё вокруг. Пол под ногами стал таким скользким из-за пролитой крови, что я лишь чудом не поскальзывался.

Червь снова заревел, но движения его стали заметно медленнее. Он потерял уже очень много крови — неудивительно, что ослаб. Я пошел в яростную атаку, нанося ему один удар мечом за другим.

Вскоре огромная туша рухнула мне под ноги, заставив пол содрогнуться, а мелкие предметы на нем — подпрыгнуть.

Щупальцами Отражения я пригвоздил морду червя к полу. Тот судорожно дергался своим огромным телом, но сил освободиться ему не хватало.

Резким движением я вырвал Ядро из правой глазницы Червя. Из недр башки за Ядром с хрустом потянулась паутина тонких сосудов, но я рассек их мечом.

Червь жалобно всхлипнул и обмяк. Его туша все ещё конвульсивно подергивалась, но особой опасности больше не представляла.

Я ожидал, что Червь сейчас обратится в пепел, как и гигантский пес до него. Но не тут-то было. Аномалия не торопилась разрушаться. Хотя я заполучил её Ядро и отделил его от «кровеносной» системы духовных потоков.

Я задумался. Этому могло быть несколько объяснений. Например, у этой Аномалии очень много энергии. И она какое-то время может просуществовать без Ядра.

Ладно. Уговор с Шаравиным был на Ядро. Не на уничтожение Аномалии. Так что технически свою часть сделки я уже выполнил. Аномалия сама собой отомрет со временем, когда у нее закончатся силы.

Но Червя лучше все-таки добить. Без Ядра его внутри Аномалии больше ничего не держит. Даже раненный может вырваться наружу и причинить много бед.

Я поднял меч над подергивающимся телом монстра. Надо бы разрубить его в нескольких местах. И быть поосторожнее при этом. А то дернется и случайно зацепит. Я не хочу, чтобы мне все кости переломало. Да, покров и Отражение меня защитят, но лучше лишний раз не рисковать.

Внезапно Червь затих. Его жуткое гротескное лицо с провалами-глазницами повернулось ко мне.

— По… — произнесли его губы, — Пощади…

Я застыл… Аномалия просит пощады. Впервые такое вижу. Обычно даже разумные Аномалии дерутся до конца.

— Прошу… — прохрипело гигантское лицо, — Я хочу жить… Я больше никогда… не причиню никому вреда…

Я, право, слегка растерялся. Меч в моих руках ярко сиял, готовый карать. Нельзя медлить.

— Я чувствую в тебе… нашу кровь… — прохрипел умирающий монстр, — Позволь служить тебе… господин…

Я опустил меч. Никогда… никогда до этого Аномалии не разговаривали со мной в таком ключе. Это всегда были озлобленные чудища, жаждущие крови и плоти. Даже на пороге смерти безумие не покидало их, и они дрались до последнего.

Аномалия, просящая пощады… это нонсенс.

И тут тварь резко рванулась ко мне, воспользовавшись моим замешательством. Она оторвала кусок пола, к которому ее пришпилило Отражение, и вновь обрела подвижность. Огромная пасть распахнулась, целясь мне в лицо. Я увидел кошмарную алую глотку, похожую на портал в ад, в которой клокотал обрубок языка-шипа…

Отражение среагировало молниеносно. Его щупальца самозаточились, став острыми, как острейшие лезвия. Они пронзили морду твари насквозь, заставив ее с громким щелчком захлопнуть пасть.

Ещё парой щупалец Отражение перехватило мой меч и одним мощным движением отсекло Аномалии голову. Отрубленная башка, вращаясь, по дуге пролетела через ресторанный дворик и с громким всплеском рухнула в обмелевший пруд. Темные воды заплескались, перехлестывая через борт. Башка быстро превратилась в уменьшающееся темное пятно, стремительно уходящее на дно.

Я перевел дух. Если бы не Отражение, пришлось бы мне солоно. Впрочем, без Отражения я бы в такое место и не сунулся бы.

Розовые щупальца втянулись в меня назад. Отражение своими действиями как бы намекало мне — хватит играться с железякой, я же намного лучше, хозяин, правда?

Что ж… Я осмотрел сверкающее Ядро в своей ладони. Оно светилось мягким светом, озаряя всю мою руку. Внутри него плескалась сырая духовная энергия.

Из моей ладони выросло маленькое розовое щупальце и начало ласково гладить Ядро. Отражению уже не терпелось сделать кусь-кусь. Ядра Аномалий для него — любимое лакомство.

Погодь, родное, твое время придет, но позже. Сейчас возвращаемся к Олегу Шаравину с чистой совестью. Но сперва надо решить, что делать с диваном.

Диван-паук-краб все ещё не мог самостоятельно освободиться. Шип крепко пришпилил его к полу. На коже-обивке дивана виднелись следы зубов. Но кровь из его ран почему-то не сочилась.