Граф Лазарев. Том III

Внутри дворец поражал великолепием так же, как и снаружи. Высокие расписные потолки, тяжелые хрустальные люстры, лепнина и картины на стенах. И гости, гости, бесконечные гости, все прибывающие и прибывающие. Мужчины во фраках и женщины в длинных струящихся платьях, украшений на которых хватило бы на небольшой алмазный прииск.

Я тоже приоделся — на мне красовался черный фрак, такие же черные брюки, которые стоили мне целого состояния, и тонкие белые перчатки.

Наверху меня встретили молодой дорого одетый мужчина с женой. Средний сын князя, вспомнил я. Самого хозяина пока что видно не было. Вместе с другими дворянами я проследовал в зеркальный зал и охнул. Зал и правда был зеркальным.

Множество зеркал в человеческий рост на стенах в золоченых рамах, грандиозная роспись на потолке и стоящие по бокам столы с закусками сделали бы честь и Императорскому дворцу. Да в таком зале не стыдно провести коронацию, не меньше!

— О, Виктор! — Я оглянулся. Мне протягивал руку какой-то парень моего возраста. Кажется, мы вместе учились в Академии. — Как я рад тебя видеть! А почему ты без жены?

— Она очень занята, — сказал я полуправду.

На самом деле мысль взять Лидию в столицу у меня возникала, но моя благоверная терпеть не могла светскую жизнь. И, что тоже верно, действительно была очень занята в Академии.

Некоторые смотрели на меня с интересом, особенно дамы, некоторые с тщательно замаскированной неприязнью — похоже, стремительный взлет какого-то мелкого графа нравился не всем, а некоторые и вовсе с недоумением. Их взгляд словно бы вопрошал: а это еще кто? Периодически кто-то дружески кивал мне, я кивал в ответ и обменивался парой слов, одновременно судорожно пытаясь вспомнить, кто это. Но в целом я по большей части стоял один, и это начинало меня напрягать.

Вдруг на другом конце зала я с удивлением увидел знакомое лицо. Прихватив бокал шампанского с подноса и извинившись перед каким-то дворянином, которому чуть было не наступил на ногу, я двинулся туда.

— А ты здесь каким судьбами? Мне казалось, ты светские приемы терпеть не можешь.

— Не могу. — Анна Блэйд усмехнулась и взяла со столика бокал вина. Выглядела она ослепительно в черном платье с вырезом и длинным шлейфом. Эх, если бы не ее несносный характер и то, что эта дама уже занята Императором… — Но меня, к сожалению, не спросили.

— Приходится присутствовать, как главе Тайной Канцелярии? — понимающе спросил я.

— Скорее уж как фаворитке Императора. Сам Александр не смог приехать, чем изрядно расстроил семью Шереметьевых. Так что приходится отдуваться за него, как особе, так сказать, наиболее приближенной.

— А Северин не с тобой?

— Боюсь, если на прием заявится все руководство Тайной Канцелярии в полном составе, князь начнет чувствовать себя неуютно. К тому же, люди нервничают в присутствии вампиров.

— А в присутствии оборотней?

— Тоже, но к нам все-таки уже привыкли. Когда то тут, то там тебе в городе попадаются вервольфы, их перестаешь бояться. А вот вампир у нас такой один. Ну и, разумеется, есть и третья причина. Ему просто лень. И это при том, что живопись он любит.

— Так нам сегодня действительно будут показывать картины?

Блэйд кивнула.

— У Шереметьевых лучшая художественная коллекция во всей Империи, если не на всем континенте. Ради того, чтобы взглянуть на знаменитую «Даму в красном», съехались дворяне даже с другого конца страны. Этой выставки гости ждут даже больше, чем возможности поглазеть на монстров. А некоторые и вовсе лелеют отчаянную надежду попытаться выкупить у князя какую-нибудь картину и увезти к себе. Оглянись вокруг, здесь полно коллекционеров.

Я огляделся. Полного атласа коллекционеров Империи у меня, увы, не было, но некоторые из собравшихся и правда были похожи на ценителей высокого искусства.

— Потанцуешь со мной сегодня? — Я очаровательно улыбнулся.

Анна подняла бровь.

— А не боишься, что Его Величество приревнует и упечет тебя в дворцовые подвалы, где ты и сгинешь? К тому же, я терпеть не могу танцевать.

— Да брось, мы с тобой друг другу не подходим. К тому же, если Император захочет меня угробить, ему достаточно будет просто взвалить на меня еще одну кучу работы.

— Глава Рода князь Андрей Шереметьев! — торжественно объявил слуга, и большие двери на другом конце зала распахнулись.

Разговоры затихли. В зал, улыбаясь, зашел высокий мужчина в орденах и безукоризненно подогнанном фраке. Под руки он вел двух жен.

— О, а вот и хозяин вечера, — шепнул я Анне.

— О нет. — Блэйд тонко улыбнулась. — Поверь, это совсем не хозяин.

— Почему? Он же глава Рода.

— Так-то оно так. — Анна снова усмехнулась. — Но глава он скорее номинальный. О, а вот сейчас выйдет тот человек, который по-настоящему здесь всем заправляет.

— Кто?

Я постарался припомнить ближайших родственников князя. Какой-нибудь не в меру резвый дядюшка?

— Ты же книжку должен был читать. — Анна подняла бровь.

— Две даже. Но у меня, как ты понимаешь, не было особого времени, поэтому я не обращал внимания на всяких родственников, концентрировался на главах Родов и старших наследниках.

— Ну тогда тебя ждет сюрприз.

Вновь распахнулась дверь, и слуги почтительно преклонили головы. Опираясь на руку какого-то рослого молодца, в котором я опознал одного из многочисленных отпрысков Шереметьевых, в зал входила сухонькая бабуся. Та самая, которая спасла меня в поезде.

— Княгиня Антонина Ивановна Шереметьева! — объявил дворецкий.

Бабуля просеменила к сыну и обвела взглядом зал. Я заметил, что на нее и правда смотрят с уважением. Даже с большим уважением, чем на князя. А некоторые, кажется, даже со страхом.

Заметив меня, княгиня улыбнулась и подмигнула.

— Я ее знаю! — прошептал я Анне.

— Рада, что ты хоть немного поинтересовался, кто имеет наибольшее влияние в Империи.

— Да нет, ты не поняла. Это она! Та самая бабуля из поезда!

Блэйд оторопело уставилась на меня.

— Вик, ну ты и… Ты ехал вместе с княгиней Шереметьевой и не узнал ее?!

— Говорю же, я пропускал всяких родственников. По женской линии особенно, — оправдался я. — Она, кстати, тоже не сказала, из какого она Рода.

— Княгиня Антонина любит при случае поизображать из себя немощную бабулю. Мне следовало догадаться, когда ты сказал, что она превратила тело в прах.

— А я еще удивлялся, почему такая хрупкая бабушка ездит одна без охраны, — посетовал я. — Хотя после того, как она умело использовала «Атлас», мое удивление несколько уменьшилось.