Граф Сен-Жермен

Когда он ушел, моя мать стала насмехаться над его рассказом об изгнании и прощании с высокородной матерью, и я сильно расстроилась. Ведь обещанное вознаграждение за голову семилетнего ребенка и это бегство в леса с гувернером давали понять, что он был сыном свергнутого монарха. Я верила его истории, и она мне казалась возвышенно-романтичной, поэтому меня так возмутили шутки моей матери.

Потом Сен-Жермен никогда больше ничего особенного о своем детстве не рассказывал. Он говорил лишь о музыке, искусствах и разных занимательных вещах, которые видел во время путешествий».

Даже если считать, что записанное почти семьдесят лет спустя после происходивших событий свидетельство, мягко говоря, не совсем верно излагает факты, не подлежит сомнению, что мадам де Жанлис записала по памяти эпизод, глубоко врезавшийся в ее память. Пусть память подвела ее и в рассказе что-то упущено или, наоборот, добавлено, либо нарушен ход событий, либо несколько эпизодов соединены в один, либо для пущей живописности рассказ несколько приукрашен и драматизирован, все же представляется несомненным, что писавшая мемуары перенесла на бумагу значимые для нее детали, а не выдумала это происшествие с начала до конца.

Сен-Жермен был допущен в узкий круг избранных посетителей, приглашаемых на «малые ужины» у мадам Помпадур в Версале в Малом Трианоне. [76] На них обычно присутствовали близкие и приятные королю люди, числом не более восемнадцати-двадцати. После ужина составлявшие «ядро» этого интимного кружка гости переходили в небольшую гостиную, слуг отпускали, и господа развлекались карточной игрой или беседой. Никакого этикета, каждый мог выражаться свободно. Любимым времяпрепровождением на этих ужинах были остроты, яркие реплики, дворцовые и городские пересуды, вперемежку с принятием важных решений.

76

В паркетном полу одной из столовых сохранился люк с подъемником, позволяющий поднять накрытые столы для «малых ужинов» Людовика XV, дабы освободить его от утомительного обслуживания лакеями.

Здесь, как и везде, граф Сен-Жермен удивлял присутствующих оригинальностью идей, готовностью к импровизации, интересными притчами [77] или занимательными «анекдотами», примерно так же, как в течение десяти дней тешило себя рассказами на определенные темы избранное общество укрывшихся от чумы из «Декамерона» Боккаччо; некоторые из таких приписываемых Сен-Жермену историй можно вкратце здесь привести для иллюстрации.

Молодой дворянин очень распущенных нравов добился посредством магии расположения вампирки. Будучи не в состоянии избавиться от влияния им же вызванного духа, неосторожный молодой человек обратился к графу Сен-Жермену, который изгнал эту сущность с помощью заклинания. Молодой человек удалился в монастырь и спустя некоторое время умер там в святости. [78]

77

«Король слушал с явным интересом рассказы о путешествиях в Азии и в Африке, завораживающие анекдоты о русском, австрийском, оттоманском дворах. Казалось, граф больше знает о тайных делах каждого двора, чем королевские послы и атташе» // Капефиг Ж. Цитир. произв. С. 269; см. также его же «Герцогиня Крюднер». Париж: изд-во Эмио, 1866. С. 192–193.

78

См.: Ламот-Лангон. Цитир. произв. Т. I. С. 300–306.

Молодая вдова, зная, что граф Сен-Жермен всегда приходил в гости с богатыми украшениями, попыталась отравить его, чтобы завладеть камнями. Граф догадался о западне. В панике женщина вызвала своих слуг, чтобы те убили его, но он ввел их в такое состояние, при котором они не были способны осуществить этот замысел. Всех арестовали и повесили. [79]

Богатый далматский дворянин давал ужин своим друзьям. Пришел иностранный господин. При виде его каждый испытывал удивительное отвращение. Веселья как не бывало, гости стали расходиться. Незнакомцу отвели комнату с окнами на поля. Около полуночи раздался крик, затем — тишина. На следующий день недалеко от замка был найден труп крестьянина. А чужеземец исчез. [80]

79

Там же. С. 306–310.

80

Ламот-Лангон. Граф Сен-Жермен и графиня де Помпадур. Париж, 1838. Т. II.

Часто пересказывают еще два «анекдота», из которых первый — чистый вымысел, а второй основан на источнике, который указал дотошный господин Шакорнак.

Некая девушка, Елена дю Пал… была отведена в Парк-о-Сер [81] с согласия отца и несмотря на усилия ее возлюбленного. В отчаянии девушка решила отравиться. С помощью графа Сен-Жермена она разыграла трагедию, попытки присутствующих медиков привести ее в чувство были тщетны. В условленное время явился граф Сен-Жермен, якобы дал девушке противоядие, и она была спасена. [82]

81

Буквально «Парк с оленями». Это тот самый основанный маркизой де Помпадур для короля тайный публичный дом-парк под Парижем, где господа устраивали своеобразную охоту, в которой роль дичи играли молодые девушки. Благородные олени, давшие свое название парку, были статуями.

82

Пешэ Ж. Воспоминания, извлеченные из архивов полиции. Париж, изд-во Левавассер, 1838. Т. II. С. 202. Эти «Воспоминания» на самом деле целиком написаны Ламот-Лангоном.

Мэтр Дюма, бывший прокурор в Шатле, был сказочно богат. Он занимался астрологией в верхних покоях, за двойной железной дверью. Каждую пятницу таинственный человек приходил к нему за закрытые двери и оставался там в течение часа. Однажды вместо пятницы он пришел в среду, что привело мэтра Дюма в замешательство. Последовал разговор. После ухода посетителя бывший прокурор закрылся на ключ, а когда на следующий день жена и сын открыли дверь, мэтр Дюма исчез. Дело происходило в 1700 году.

Людовику XV эта история была известна, и он рассказал о ней графу. Следуя указаниям последнего, полученным им на основе изучения астральной хорарной карты мэтра Дюма, было обнаружено подвальное помещение, куда можно было попасть из верхних покоев по винтовой лестнице, а там — труп уснувшего навсегда под воздействием сильнодействующего наркотика мэтра Дюма. [83] В «Тайных воспоминаниях» Дюкло можно прочесть удивительно похожий рассказ. Некий Пекой из Лиона сказочно разбогател, начав с нуля, и смог купить для сына высокую должность. Он не наслаждался своим богатством, наоборот — только копил деньги. В доме он велел построить подвал с тремя дверями, из которых последняя была железная. Время от времени от спускался туда, чтобы насладиться видом своего богатства. Жена и сын заметили это. Однажды, когда домашние думали, что он вышел, Пекой спустился в подвал. Вечером он не вернулся. Жена и сын подождали два дня, затем спустились в подвал и выломали две первые двери. Железную им выставить не удалось. Пришлось ждать до следующего дня. Когда им удалось проникнуть в подвал, они нашли его мертвым, лежащим рядом с сундуками, с обожженными до кости руками. Рядом лежала сгоревшая лампа. [84] Все похоже, кроме присутствия мэтра Дюма.

83

Пешэ Ж. Цитир. произв. Т. II, переиздание, Париж, 1933. Гл. IV. С. 52–56.

84

Дюкло. Тайные воспоминания времени царствования Людовика XIV, Регентства и Людовика XV.

Поздней осенью 1758 года в число таких избранных гостей «малых ужинов» вошел и граф де Стенвиль, получивший титул герцога Шуазёля. Он только что вернулся из Вены, где был послом, чтобы сменить скомпрометированного неудачами Франции в Семилетней войне де Берни на посту министра иностранных дел. Назначение Шуазёля состоялось 3 декабря 1758 года. Вместе с ним в этом узком кругу присутствовала его изящная и утонченная жена Луиза Гонорина, урожденная Кроза, его сестра герцогиня де Грамон и зять его жены герцог Гонто, королевский ювелир. Шуазёль, несмотря на непривлекательную внешность, отличался большой живостью ума и искрометными остротами. Он мог очаровать людей своим остроумием, но если кто-то становился врагом герцога, его шутки делались злобными и жестокими. Вначале Сен-Жермен часто посещал роскошный дворец Шуазёлей, но постепенно Шуазёль начал проявлять всё большую враждебность, завидуя близости Сен-Жермена к королю, и принялся всячески его компрометировать и преследовать. Шуазёль пытался выставить Сен-Жермена шпионом, и по его распоряжению письма графа вскрывались и перлюстрировались. Но ничего предосудительного обнаружить не удалось. Тогда Шуазёль сменил тактику.

Некий молодой англичанин по имени лорд Гауэр появился в ту пору в Париже, выдавая себя ради забавы светского общества за Сен-Жермена. Таким образом наиболее вздорные и глупые истории о графе, которые с большим удовольствием смаковались в так называемых салонах того времени, насквозь пронизанных духом слухов и дешевых сенсаций, происхождением своим обязаны нелепым россказням этого молодого человека. Сама легенда о сверхъестественном возрасте графа Сен-Жермена была плодом работы «гримасничающего мима» — члена труппы балаганных актеров, руководимой неким «графом» д’Албаретом, происходящим из Пьемонта, у которого тогдашние хроники отмечали «большое остроумие». Этот мим был «гибридом, полуфранцузом-полуангличанином, мог быть и мошенником, и мистификатором, игроком, шпионом. Вопреки тому, что говорили о нем по всему Парижу, он часто бывал скучным». [85] На самом деле он был француз, по фамилии Гов — поставщик фуража, а прозвали его милордом Гором (Гауэром или Коуэем) за то, что он прекрасно подражал англичанам. «Именно этого господина Гора недоброжелатели показывали в салонах и на улицах парижского квартала Марэ под именем господина де Сен-Жермен, чтобы удовлетворить любопытство дам и зевак этого уголка Парижа, более легковерных, чем жители квартала Пале-Рояль. Именно в театре этот ложный адепт исполнял свою роль, сначала с опаской, затем, видя, что его игра воспринимается с восхищением, он стал «вспоминать» столетие за столетием, вплоть до Иисуса Христа, [86] о котором он говорил с большой фамильярностью, как будто тот был его другом. «Я знал его близко, — говаривал он, это был самый лучший человек в мире, но он был романтичным и безрассудным, я всегда ему говорил, что он плохо кончит». Затем актер распространялся об услугах, которые пытался оказать Христу посредством госпожи Пилат, в доме которой он регулярно бывал. Он утверждал, что знал близко святую Марию, святую Елизавету и даже их старую мать — святую Анну. «Ей-тo я оказал большую услугу после смерти. Не будь меня, никогда бы она не была произведена в святые. К ее счастью, я оказался на Никейском соборе и знал некоторых из епископов, которые в нем участвовали, я им так долго повторял, какой замечательной женщиной она была, что дело было сделано». Шутка, которую повторяли довольно серьезно в Париже, привела к тому, что графу Сен-Жермену приписали овладение омолаживающим лекарством, возможно даже, эликсиром бессмертия. На основе этой шутки была также сочинена сказка о старой горничной: ее хозяйка спрятала флакончик с божественной жидкостью: [87] «Старая служанка обнаружила его и выпила столько, что вновь стала маленькой девочкой». [88] Сен-Жермену неоднократно приходилось выслушивать оскорбления за слова, которых он не произносил. Процитируем по этому поводу господина фон Сипштайна: «Большинство дошедших до нас нелепых историй не имеют, по всей видимости, никакого отношения к Сен-Жермену и являются выдуманными от начала до конца с целью опорочить и высмеять его. Некий парижский повеса, известный как «милорд Гауэр», был неподражаемым мимом и шатался по парижским салонам, выдавая себя за Сен-Жермена, естественно, сильно окарикатуренного. Однако многими людьми эта потешная фигура воспринималась за настоящего Сен-Жермена». [89] Предполагается, что Шуазёль специально нанял этого мима, известного под прозвищем «милорда Гауэра», чтобы пародировать Сен-Жермена. Когда же и это провалилось, Шуазёль начал интриговать, выставляя Сен-Жермена безродным шарлатаном-авантюристом и распространяя о происхождении таинственного иностранца самые нелепые слухи.

85

Де Люше. Виконт Баржак. Дублин и Париж, 1796. Т. 1. С. 38. Согласно Г. Дэнуартэр (цитир. произв. С. 219): «Лорд Гор был словоохотливым человеком, который не задумываясь мог преследовать ближнего. Тем не менее, несмотря на его «темные стороны», его общества искали, и его характер почитался более крепким и стойким, нежели можно было бы предположить на основе эпизодов из его странной жизни».

86

Согласно Каню К. (Ересь в Революции. Париж, изд-во Ле Клер, 1870. С. 45), «Маркиз (так в тексте) Сен-Жермен был знаком с Давидом, присутствовал на свадьбе в Кане, охотился с Карлом Великим, пил с Лютером».

87

Согласно де Куршану (цитир. произв. Т. IV. С. 115), «эликсир Сен-Жермена состоял всего лишь из питьевого золота и ароматических трав». Барон же Гляйхен. Цитир. произв. С. 127, утверждал: «я никогда не слышал, чтобы он говорил об универсальном лекарстве».

88

Барон Гляйхен. Цитир. произв. Т. IV. С. 125–126. Первая версия этой веселой сказки вышла в «Лондон Кроникл» от 3 июня 1760 г., без имен. Затем она была повторена графом Ламбергом (цитир. произв. С. 80), а также другими авторами: Ст. де Гаита (Храм Сатаны. Париж, 1891. С. 301), и Роже де Бовуаром (Искательницы приключений и куртизанки. Париж, 1856) со всякими фантастичными деталями.

89

Sypsteyn, там же.

Этим не преминули воспользоваться все остальные, менее удачливые искатели королевских милостей, и пустились во все тяжкие, соревнуясь в предположениях по поводу происхождения таинственного иностранца. Его превращали то в португальского маркиза по имени Бетмар, то в сына Ростондо или Ротондо, итальянского сборщика податей из городка Сан-Жермано не то в Савойе, не то в Эксе, то во франкфуртского еврея по имени Самуэль Замер, то в сына еврейского лекаря Вольфа из Страсбурга. Его принимали за сына вдовы Карлоса II Марии Анны Пфальц-Нойбургской от одного мадридского богача, некоего графа Аданеро, банкира-еврея, которого королева назначила министром финансов. А то даже утверждали, что Сен-Жермен — бывший испанский иезуит Эймар, монах-расстрига, женившийся в Мексике на фантастически богатой женщине, от которой потом избавился и бежал в Европу.

Эти слухи пересказывал и барон Карл Генрих фон Гляйхен, [90] преданный семейству Шуазёль. Будучи на службе у маркграфа Байрейта как посол в Риме, барон сопровождал маркграфа в его поездке по Италии и там впервые встретил графа де Стенвиля, сына маркиза де Стенвиля из Лотарингии, который последовал за принцем Франциском Лотарингским, когда он сделался императором Священной Римской империи Францем I. Прибыв в Париж в 1759 году, Гляйхен поспешил возобновить приятное знакомство. Потом на званых ужинах у теперь уже министра герцога Шуазёля Гляйхен встретился с графом Сен-Жерменом, с которым познакомился ранее в доме у вдовы Ламбер. Вдова кавалера Ламбера принимала его во второй раз: ранее господин Гляйхен приезжал в Париж в 1753 году. Сен-Жермен тоже остановился в ее просторном доме, который служил чем-то вроде отеля, поскольку после смерти мужа-банкира мадам Ламбер взяла в руки его финансовые дела и стала управлять средствами Сен-Жермена.

90

Барон Карл-Генрих Гляйхен родился в 1735 г. в Немерсдорфе близ Байройта, умер в Регенсбурге 5 апреля 1807 г. После службы у маркграфа Байрейта и маркграфа Дании он посвятил себя наукам. Его главными работами являются: «Метафизические Ереси» (на нем. яз.), франц. перевод под названием «Теософические Эссе», (Париж, 1792) и «Воспоминания».