Граф

— Обещаю, — серьезно произнес парень. — Но это лишнее. Надежда тебя спасти еще есть. Нельзя сдаваться и опускать руки.

— Все в руках Всевышнего.

— На Бога надейся, а сам не плошай!

Царь усмехнулся. Чуть помедлил. И спросил.

— Почему ты не с ними? Почему пришел мне на помощь? Не поверю, что не сумел бы с ними договориться. Получив тебя на свою сторону они бы… даже и подумать о том не хочется. Почему?

— Потому что я хозяин своего слова. Сказал, что верно служу тебе? Значит служу.

— Но мне говорили…

— Отца Дионисия я в Топкапы поймал, — ответил Андрей. — Он не только не священник, но и даже не христианин. Просто ряженный слуга Сулеймана для особых поручений. Я его с собой прихватил. В Туле сейчас сидит. Под стражей. Он просто морочил тебе… нам голову, стараясь поссорить.

Иоанн Васильевич скрипнул зубами, но промолчал.

Его охватывали ничем не передаваемые эмоции. Снова предали. Снова. И опять — ближние люди да родичи. И в этот раз сгубить пытались. Страх. Боль. Обида. Все это переплелось в его сознании и выплеснулось в ненависть, люто вскипевшую в нем. Так что минут вскоре Андрей уже вышел на парадное крыльцо дворца.

С момента начала штурма прошло полчаса.

Бояре этим попытались воспользоваться в полной мере, собрав возле дворца большую часть московского полка и стрельцов. И разогревая их байками.

— Тихо! — рявкнул Андрей в жестяной рупор, перекрикивая гомон толпы.

Люди замерли, уставившись на него. Видимо они не до конца верили в том, что он действительно здесь. Тем более, что следом вышла Царица, держа на руках наследника. Что только добавила веса ситуации.

Андрей же, не теряя времени зря, граф начал вещать:

— Злокозненно недруги пытались отравить Государя! Он, к счастью, жив. Чудом я успел! Царицу из-под замка вызволил. И лекаря-отравителя скрутил. Так что, если будет на то милость Божья, то удержится Государь на бренной земле. Лекарь тот собака, что приставлен к нему был, травил Государя нашего ядами. Понемногу. Дабы никто не сомневался в развитии хвори. Опытный бес…

И чем больше он говорил, тем сильнее в толпе начиналось роптание. Андрея многие знали. У него был авторитет и слава. И сомневаться в его словах мало кто решился бы. Но он — просто граф, а тут натуральные Рюриковичи пытаются распоряжаться. Да, душа у него тоже от Рюриковича, но… но… но рядом с Андреем стояла Царица и с нескрываемой ненавистью смотрел на бояр да князей, что несколько минут дурное всякое про графа сказывали…

— Посему приказываю схватить и посадить в поруб для дознания и суда… — прорычал граф, озвучивая волю Царя. Да с перечислением имен. Прямо глядя им в глаза. Точнее не всем, а князю Ивану Михайловичу Шуйскому, что стоял во главе заговора. — А ежели те станут противиться, то бить их смертным боем. И всех, кто за них вступится…