Графиня поневоле
Шрифт:
— Ты наверняка тут уже все осмотрел? На кухню покажешь дорогу?
— Легко, — кот прижмурился от удовольствия. — По коридору и направо, — принялся командовать ушастик.
На кухне в этот час только-только начиналась жизнь. Топились плиты, зевающий поваренок просеивал муку на булочки. Бодрый Антуан проверял запас специй, доведя кухарку до белого каления.
— Что значит у нас корицы не имеется? Вам, что не сообщили, что едет ее светлость?
— А зачем мне корица, — появление хозяйки с колдовским котом на плече, заставило слуг замереть истуканами. — А почему все замолчали?
— Дикие они тут, неприветливые, — Пушок расстроенно покачал
— Ну и мы с ними здороваться не станем, усмехнулась Иришка и, провожаемая удивленным взглядом кухарки и восхищенным Антуана, полезла проверять содержимое полочек, кладовочек, ящичков.
Не обращая никакого внимания на присутствующих в помещении людей, маркиза готовила завтрак, кот по прежнему сидел на ее плече и нашептывал что-то на ухо ее светлости. Омлет с ветчиной и сыром, легкий овощной салат, гренки, кофейник и многое другое, включая сметану для кота, нашли свое место на сервировочном столике, и спустя четверть часа Иришка покинула кухню, оставив после себя дразнящий аппетит шлейф ароматов.
— Ох, и ловка графинюшка, — только и промолвила кухарка.
— А то, — подтвердил Антуан, подкручивая ус. — Ты бы у ее светлости паштет делать поучилась.
— Неужто умеет? — поваренок лучился любопытством.
— Знаете, как мы с ней познакомились? Дело было так…
Марту Иришка заметила издалека. Она стояла у дверей в хозяйские покои. Увидев хозяйку, камеристка поспешила к ней.
— Ваша светлость, голубушка, а что же вы не спите? Я только собралась наряды разобрать.
— Ну и разбирай себе на здоровье, — улыбнулась маркиза, — да смотри, не торопись.
— Как скажете, — глаза Пышечки лучились весельем.
Иришка посмотрела на хорошенькую камеристку.
— Дай-ка мне свой передничек и наколку, — распорядилась она.
— Зачем это? Неужели выгоняете?
— Сейчас тресну, если не прекратишь болтать глупости! Ну куда я без тебя?
— А все ж таки для чего это?
— Выйдешь замуж узнаешь, — подал голос Пушок. — А пока тебе еще рано задавать такие вопросы ее светлости.
Дверь за хозяйкой и ее питомцем давно закрылась, а Марта все гадала, как связано счастливое замужество с ее новеньким кружевным фартучком.
А в главную спальню Темной Дубравы между тем входила, поправляя кокетливую наколочку в буйных каштановых кудрях, очаровательная горничная. Девушка была удивительно хороша собой, свежа и жизнерадостна, одна беда, она где-то потеряла синее форменное платье, а потому надела фартучек прямо поверх черного богато отделанного вышивкой корсета. На стройных ножках забывчивой барышни прекрасно смотрелись черные же кружевные чулочки, намедни подаренные рыжим. Цокая тонкими каблучками она уверенно прошла к окну и отодвинула тяжелые ночные шторы, прогоняя сумрак, царящий в комнате, и повернулась к кровати, улыбкой встречая восхищенные взоры проснувшихся мужчин.
— Доброе утро, господа. Ее светлость распорядилась подать вам завтрак, — Иришка старательно сдерживала смех.
— Что-то я не припомню тебя, милая, — рыжий балабон тут же включился в игру, а некромант лишь молча пожирал глазами полуодетую девушку.
— Да как же так? — тонкие пальчики нервно скомкали передник, высоко задирая его кружевной край.
— Подойди-ка сюда, сладкая, может так нам легче будет узнать тебя.
Иришка сделала пару шагов к кровати.
— Ближе, — раздался низкий голос Грегори.
Она молча
повиновалась.— Не, не узнаю, — продолжал настаивать Кас. — А ну-ка повернись, малышка.
Не говоря ни слова Аола встала к кровати спиной, а потом и вовсе прогнулась в пояснице.
— Не было у нас таких служащих, — уверял Грега Кастерс. — Я бы эту красотку не забыл.
— А между тем время сейчас неспокойное, так что нам придется как следует проверить твою лояльность, птичка.
— Я честная девушка! Никаких лояльностев себе не позволяю! — Иришка возмущенно тряхнула головой, уронив наколку. Она еще ниже наклонилась, чтобы поднять своевольный кружевной лоскуток и почувствовала на бедрах мужские руки. — Вот ужо скажу ее светлости, чем ее супруги по утрам пробавляются, — прижалась попкой к возбужденному Грегу и припечатала. — Охальники этакие!
— Ты нас ставишь просто в безвыходное положение, — Грег опускался на колени, увлекая за собой подозрительную особу.
— Это вы меня ставите, — захихикала девица, — в разные позы.
— Она слишком много разговаривает, — подмигнул рыжий. — Мы просто вынуждены заставить ее замолчать. Открой-ка ротик, сладкая!
— И какие у тебя планы на сегодня, птичка? — Грегори за обе щеки уплетал остывший омлет.
— Спрячусь от вас куда-нибудь и выпью здоровенную чашку кофе со сливками и сахаром, — Иришка вытащила из рук Кастерса бутерброд, который он себе только что изготовил, любовно укладывая поверх гренка ломтики сыра, салата и ветчины.
— Эх, — притворно вздохнул он, — а ведь было время, когда ты меня из рук кормила, а не забирала последнее, — Кас подвинул жене блюдо с фруктами.
— А теперь я кормлю твоих детей, — не замечая любящих мужских взглядов, маркиза выбирала персик.
— Так что насчет планов? — не дал сбить себя с толку некромант.
— Наверное стоит пообщаться с господином Берном, как ты думаешь? — Иришка запустила зубки в сочный румяный фрукт.
— Да, надо бы, — согласился рыжий, а может лучше отдохнешь сегодня? Прогуляемся с тобой по окрестностям. По дороге в замок я видел замечательные стога, можем поиграть в пастушка и пастушку.
— Не наигрался еще? — Грег налил себе кофе. — Тоже мне половой гигант, фавн безрогий. Не забывай о том, что жену нужно беречь.
— Да помню я, уж и пошутить нельзя.
— В сатира и пастушку! — невпопад заявила радостная Иришка вспомнив давешний шедевр живописи в Морено касле, тот самый с развратными толстомясыми крестьянками. — Как на той картине?
— О чем ты, птичка?
— О холсте, который висит напротив нашего комодика.
Взгляд некроманта мечтательно затуманился.
— Завтра бы будете фавнами, а я пастушкой. Только чур, хочу, чтобы вы целовали мои коленки, а то им достается преступно мало внимания!
Будущие фавны переглянулись многозначительно и дружно закивали, готовые уделить все свое внимание коленкам жены хоть сейчас.
— Я очень благодарна вам, господин Берн, за многолетнюю преданную службу дому рю Моро, — Иришка предпочла лично навестить управляющего, а не вызывать его к себе.
Мужчина встретил ее довольно настороженно. Он был почтителен и вежлив, но очень напряжен внутренне. И это его напряжение ощущалось во всем: в том как прямо он сидел, как, забываясь, стискивал до побелевших костяшек пальцы и как заставлял себя разжимать их, тайком осматривая следы от ногтей, красными полукружьями отпечатавшиеся на ладонях.