Гранатовые поля

— Организатор потерял бы больше, чем если бы заплатил тебе пятьдесят на стороне.

— Да. Так что я боролся с этим ублюдком изо всех сил. Я отдавал всё, что у меня было, до последнего раунда, когда я притворился усталым и позволил ему ударить меня о канаты. Потом получил хук в висок и проснулся, когда вокруг меня уже разворачивался кошмар.

Я сглотнула, дрожь пробежала по позвоночнику при мысли о том, что он был в нокауте.

— И где я была во время этого?

— С Вивьен. Я знал, что после этого не смогу смотреть тебе в глаза, поэтому попросил её спланировать девичник.

Я вспомнила тот девичник. Он был приглашен на мальчишник и знал, что освободится поздно, так что после он собирался переночевать у себя. Еще одна ложь. Но я поверила ему. Я не боялась, что он изменит. Я не билась в истерике от мыслей, что он может пойти в стриптиз-клуб. Я полностью доверяла ему, достаточно, чтобы поверить, что он действительно был с друзьями.

Вместо этого он лечился от сотрясения мозга.

Мой пульс участился, желудок скрутило в узел. Было тяжело слышать правду. Понимать, что я была наивна в своем доверии. Понимать, что меня обманули. Я встала с дивана, не в силах сохранять спокойствие, когда мне хотелось плакать, кричать или вылезти из собственной кожи.

— Зачем Арло понадобилось шантажировать тебя? — спросила я. — Ты сделал так, как ему было нужно. Он пытался получить больше денег?

— Он пытался заставить меня остаться. После того боя я сказал ему, что с меня хватит. Со всем этим. Даже с UFC. Я чувствовал себя таким грязным и дешевым, что не хотел больше драться. Поэтому я сказал Арло, что ухожу и переезжаю в Сиэтл.

— Ты собирался переехать со мной?

— Ну, да, — он говорил так, будто констатировал очевидное. — Я сказал тебе, что мы со всем разберемся. Я не был уверен в сроках, но я собирался переехать в Сиэтл. Ты и правда думала, что я смогу так долго оставаться вдали от тебя?

Да. Нет. Может быть.

— Мы оба слишком часто избегали этой темы.

— Мне не нравилось говорить о нашей разлуке, — он вздохнул, снова потирая бороду. Это была его нервная привычка? Или просто то, что он делал, пока думал, что сказать? — Арло не хотел, чтобы я уезжал. По очевидной причине.

— Деньги.

— С каждого пенни, который я зарабатывал, он получал долю. Тот бой, который я проиграл? Он не заработал ни цента в тот вечер. Потому что весь смысл был в том, чтобы заманить меня в ловушку. С этого момента каждый раз, когда я получал деньги, он протягивал руку. Спонсорство и поддержка, я давал ему долю. Всё, что он хотел, он забирал, потому что у него была информация, чтобы загубить мою карьеру.

— Но у тебя тоже была информация на него.

— Что он делал ставки на боях? Да. Я мог бы поиметь его. Но люди не говорят о тех боях не просто так. Это хороший способ быть избитым до полусмерти.

Я вздрогнула.

— Они бы убили тебя?

— Хуже. Они могли бы прийти за тобой. Арло знал, что ты важна. Когда я сказал ему, что ухожу, он не стал спорить. Он просто спокойно попросил меня передумать. Он говорил о том, как опасно может быть в Сиэтле для женщины. И что никогда нет никакой гарантии, что люди в безопасности.

— Он угрожал мне?

Вот сукин сын.

— Я не знаю, что бы он сделал, но я не собирался рисковать. Не в том случае, когда речь шла о тебе. Поэтому я остался. Я играл в игру Арло.

— Пока он не умер.

— Пока он не умер, — повторил он.

— А как насчет других бойцов? Ты не боишься, что кто-нибудь объявится? Займет место Арло и будет шантажировать тебя деньгами?

Он покачал головой.

— Не особо. Как я уже сказал, люди держатся в тени. Большинство бойцов связаны с семьями, которые не предашь. И я не использовал своё настоящее имя. Я был его частью лишь короткое время. Всего несколько боев. Тот бой, который я проиграл, был моим последним. Никаких фотографий. Никаких камер. Если бы кто-то собирался шантажировать меня, кроме Арло, он бы уже объявился.

Фостер звучал так уверенно. Возможно, мои сомнения были связаны с тем, что я только что узнала о всем том, что казалось мне скелетом, который никогда не покинет шкаф.

— Прости меня, Талли, — он посмотрел на меня со слезами на глазах. С сожалением, таким глубоким, что это было похоже на взгляд в черную дыру. — Мне так, блять, жаль. Я сделал неправильный выбор. Если бы я мог вернуться назад, сделать все по-другому, я бы сделал. Пожалуйста, знай это.

Ещё больше жестокой честности. Мое сердце словно вывернули наизнанку, а потом вернули на место. В голове был полный кавардак. Я подошла к окну и уставилась в темную ночь. Что чувствовать? Что думать?

— Ты должен был сказать мне правду.

— Я не хотел тебя в это впутывать.

— Не надо, — я отпрянула от стекла. — Не смей, мать твою. Неужели ты действительно так низко думаешь о моей способности воспринимать правду? Что, если бы кто-то пришел за мной в Сиэтле? Я бы и понятия не имела. Ты сделал меня частью этого шантажа и оставил меня в неведении. Ты был трусом. Не говори, что ты защищал меня.

Фостер вскочил с дивана.

— Ты действительно думаешь, что я хотел, чтобы ты связалась с этим мусором? Конечно, я защищал тебя от этого, Талия. Я бы защитил тебя от всего, что может причинить тебе боль.

— Кроме себя.

Он отшатнулся, его тело напряглось, как будто я дала ему пощечину.

— Блять, — я ущипнула себя за переносицу.

— Ты права. Единственным человеком, который в итоге причинил тебе боль, был я. Но мне было страшно. Когда я говорю, что это было опасно, я не преуменьшаю. Это не те люди, которые подчиняются правилам общества. Если ты переходишь им дорогу, они мстят до крайности. Ты думаешь, я бы смог жить с собой, если бы кто-то пришел за тобой? Ударил тебя? Изнасиловал... — он покачал головой. — Я не могу даже думать об этом.

Я вздрогнула, также не желая думать об этом.

— А Вивьен? Она была в безопасности, потому что была дочерью Арло?

Фостер насмехался.

— Она даже не понимала, что всю жизнь плавала с акулами.

— И поэтому ты женился на ней? Из-за Арло?

Он повесил голову, едва заметно кивнув мне.

— Да.

— И Вивьен пошла на это?

Неужели она всегда втайне любила его? Неужели она просто ждала, когда мы расстанемся, прежде чем сделать свой шаг? Была ли она вообще моей подругой? Или это всегда было связано с Фостером?

Если Фостер разбил моё сердце, то, что моя лучшая подруга потопталась на его осколках, превратило его в пыль. Ее предательство — это то, что я никогда не забуду.

И она победила. Я ненавидела её за победу. За то, что она могла называть себя его женой.

Фостер провел рукой по волосам.

— Она... это сложно объяснить.

Я действительно начинала ненавидеть эту фразу, хотя именно я использовала её первой.

— Арло хотел, чтобы мы были вместе, — сказал он. — Брак был его идеей.