Грани

— Мы окопались вместе с Селиной на западной стороне высоты, там много камней и кусты как борода ваххабита, везде торчат. Сидели как мыши около часа, потом появилась техника, семьдесят с чем-то танков, самоходок три десятка, и пехота. Не на ходулях, обычная. Нас не разглядели, двинулись вдоль склона в вашу сторону, растянулись, тут мы им с фланга и всадили, метров пятьдесят может было, не больше. Ну а дальше… Оглядываться по сторонам было некогда, насели на нас плотно. Морды какие-то зелёные иногда мелькали. Вроде всё. Ты как приказал отходить, мы не стали задерживаться.

Вбежал Сергей. Я встал с пиленого чурбачка, заменявшего табуретку, мы отошли к арке пещеры.

— Лейла какая-то странная. Глаза шалые, сама не своя, вещи перекладывает с места на место.

— Нда? Ну давай глянем.

Зона. Ложное Озеро. Сандра.

Позади меня что-то сухо звякнуло о камни. Я обернулась. Лейла с потерянным видом стояла над упавшим из рук магазином к ТТ.

— Ты чего?

— А?

— Не торопись за всё хвататься, отдохни, утром переберёшь.

— Да я не устала… — странно сухим голосом сказала она. — Не понимаю, что со мной происходит.

Лейла села прямо на камни.

— Мне хочется куда-то сбежать. Не знаю только куда. Во мне одна часть хочет остаться здесь, другая рвётся куда-то.

По пещере протянулись два силуэта. Вошли Сергей и Харальд.

— Что тут у вас?

Лейла подняла голову. Увидев Харальда, она стала смотреть более осмысленно.

— Я ухожу, — сказала она с наполовину вопросительной интонацией. — Меня что-то зовёт. Я ещё не понимаю, что. Но лучше будет, если я уйду.

По лицу Харальда пробежала быстрая тень. Он вздохнул.

— Это Блэк. Он говорил об этом ещё когда мы уезжали из форта. Сказал, что однажды он тебя позовёт. Ты права, так будет лучше. И ещё… лучше будет, если ты больше не попадёшься мне на глаза.

Она с привычной сноровкой собрала свои вещи, подошла к нему.

— Хорошо, что ты сказал это прямо. Я постараюсь, чтобы так и было.

Развернувшись к нам, Лейла подняла руку.

— Прощайте. Я надеюсь, что мы больше не встретимся. Пусть наши отношения запомнились такими, какими они были, — от волнения её голос сбивался на восточный акцент. — Прощайте.

Она обняла нас по очереди и пошла в сторону речки.

Я не понимала, что происходит.

— Что это с ней?

— Кровь. Однажды Блэк, чтобы спасти её, поделился с ней своей кровью. Он тогда уже был не совсем человеком. Недавно Блэк что-то сделал, что позвало всех, в ком есть чёрная кровь.

— Что это значит?

— Это значит, что скоро всё решится, — мрачно сказал Харальд. — Вечером соберёмся, мне со всеми нужно поговорить.

Мы сидели вокруг огня, пылавшего в обустроенном очаге из плотно сложенных камней. Харальд посмотрел каждому из нас в глаза.

— Сегодня ушла Лейла. Чёрная кровь подала голос. Блэк скорее всего исполнил своё предпоследнее желание. Не знаю, каким оно было, но ничего хорошего оно нам не сулит. Какие силы с ним, я тоже не знаю. Больше наших это точно. С его головорезами никакие федералы не справятся, куда уж нам. Но есть один призрачный вариант. Я чувствую, что он меня помнит и мы сможем решить всё один на один.

— Слабый шанс. Надеешься на его рыцарство? — подала голос Катерина.

— Вовсе нет. Мы начали эту заваруху вдвоём, и вдвоём нам её заканчивать. Иначе никак. А по какие стороны мы в это время будем находиться, вообще дело десятое. Вот моё слово: вы вместе с морпехами отходите наружу и остаётесь у Элен. Сергей и они — Харальд кивнул на Инвё и Эвис — знают дорогу. Она вас примет. Дальше я иду один.

Повисло тяжёлое молчание. Несса задумчиво посмотрела в огонь. Я молчала, не находя в себе сил сказать о том, что произошло позавчера вечером на лётном поле.

— Ты прав. Но что будет если ты не справишься с ним?

— А что будет если справлюсь? Никто этого не знает. Проверить это есть только один способ. Как бы там ни было, я не имею права тащить вас всех с собой. Рядом с Элен у вас есть шанс даже в случае моей неудачи. Несса, сестра тебе что-нибудь сегодня говорила, что она собирается делать дальше?

Эльфиня кивнула:

— Да. Завтра она уходит со своим отрядом. Ваш договор выполнен, больше её здесь ничто не удерживает. Мы очень разные. Даже общая память не может повлиять на неё.

— Пусть. С морпехами вы выберетесь из Зоны через неделю, самое большее десять дней. А если они наладят связь, то и раньше. Я думаю, что всё будет решаться в центральных секторах, туда стянется невычищенная нечисть и аномальщина… Вот вроде и всё.

Харальд вздохнул.

— Неизвестно, как будет идти время здесь и снаружи, поэтому контрольного срока не даю. Гелахир, все документы отдам тебе. Если я вернусь, то вернусь, ну а нет… — он пожал плечами. — Темна воля норн. Может и свидимся.

Он встал и вышел в темноту. Наши зашевелились и засобирались — время было позднее. Никому не хотелось разговаривать, одна только Инвё подсела ко мне, когда я стала устраиваться на своем жёстком лежбище. Она шёпотом спросила:

— Он окончательно решил уйти один? Даже без тебя?

— Да. А при чём тут я?

— Ну вы же…

Я, вспомнив позавчерашнюю ночь на аэродроме, отрезала:

— Ничего мы не "мы же". Мы оба на время сбежали от одиночества.

Инвё понимающе кивнула.

— А потом? Или он ждёт, что вернётся Фрези? Куда она ушла?

— Далеко и скорее всего надолго, если не навсегда, но мне она сказала, что мы ещё увидимся. Может, это она сама на это надеялась… — я пожала плечами, — Трудно загадывать в нашем положении.

Эльфиня тихонько отошла в свой угол пещеры. Я какое-то время лежала с открытыми глазами, а потом подскочила, вызвав чьё-то недовольное сонное ворчание.

Неужели он уже ушёл, вот так, на ночь глядя? — прибежав в стан Селины, я не нашла Харальда и там. В штабе морпехов засиделись офицеры, командир встретил меня коротким кивком.

— Харальд заходил?

— Да, он только что ушёл. Сказал, что вы выходите из Зоны вместе с нами и ушёл.

— Он был с вещами?

Стрижаков пожал плечами.

— При оружии точно. Что-то случилось?

— Да нет… — я молча развернулась, вышла в ночь. Хотя за эти минуты Харальд не ушёл далеко, бежать за ним, искать где-то, не имело смысла. Я прошла мимо часовых, призраками маячивших в неверном лунном свете под деревьями, спустилась к озеру и села на берегу. Тёплый ветерок нёс прогревшийся за день воздух. Как ни больно мне было видеть его таким, каким он был во время своего восьмого желания, я не могла разобраться в собственных чувствах и ощущениях. Кто мне Харальд? Если подумать головой, вроде и никто, а сердце всё равно ломит. Ну что же, его выбор — это его выбор, а нам предстоит устраивать собственную жизнь, если мы выберемся отсюда живыми.