Граница джунглей

– Однако, интересные сведения, – заметил Выдра. – Почему вы не дали мне их сразу, Патака?

– Потому что понятия не имею, находитесь ли вы на свободе, или уже попали в руки Харрингтона. Если вы у Харрингтона, то я подставил и вас, и себя по полной программе.

– Я сижу на дереве как макака, – сказал Выдра, – и Нортону, или кто он там на самом деле, нипочем до меня не добраться. Слушайте меня, Патака: я нападу на Нортона этой ночью – потому что терять мне нечего. И еще потому, что я обещал выбить ему зубы. И еще: я хочу выбить зубы не только Нортону, но и всей корпорации «Солар Тревел», включая их дочернюю телекомпанию. Понятия не имею, получится ли у меня выбраться отсюда – на первый взгляд наши шансы не кажутся высокими. И наконец, у меня есть к вам личная просьба, Патака.

– Да, конечно, Томас. Слушаю внимательно.

– Если нам удастся выйти за периметр, найдите и подберите нас как можно быстрее. Потому что я уверен, что целыми мы отсюда не уйдем – если и выживем, наверняка понадобится неотложная медицинская помощь. Знаете ли, валяться с пулевыми дырами в сельве под дождем очень вредно для здоровья. Да и вообще находиться в сельве – убийственное занятие. Вы хоть представляете, что это такое?

– Да, представляю. Мы сделаем все, что в наших силах, господин Уанапаку.

– Ну и на том спасибо.

Связь прервалась. Некоторое время Выдра сидел молча, глядя на струи воды, льющиеся с края навеса. А потом перевел взгляд на Осу.

– Кажется, ты что-то говорила о желании умереть за меня? – сказал он. – Судя по всему, у тебя появилась для этого отличная возможность. Ночью ты отправишься на главный пост и захватишь взрывоопасного Нортона. Захватишь его и постараешься не убить – сама понимаешь, чем это чревато. А дальше мы покинем территорию проекта.

– Что, я должна делать все это одна? Во искупление грехов своих?

– Мы с яхи тебе поможем. Проведем небольшую диверсионную операцию.

Глава 19

Фонарик достался Выдре неплохой, армейский – не слишком мощный, но долговечный, элементов питания должно было хватить не меньше, чем на месяц. Впрочем, у Выдры не было месяца. Несколько часов – вот и все, что предоставила ему неумолимая судьба.

Фонарь лежал на помосте и неярко освещал физиономии четырех деградантов – их желтые глаза, крючковатые носы и массивные челюсти, монотонно двигающиеся в процессе пережевывания листьев. Хилати, Чумаха, Шухаха и Хишиши – Выдра уже запомнил их имена. Оса также присутствовала на стратегическом совещании, и так же как все, жевала листья шияхаси, морщась от резкого вкуса.

– Нам нужен мед, – сказал Выдра.

– Что такое мед? – спросил Хилати.

– Он сладкий. Его делают пчелы – такие насекомые… – Выдра мысленно представил пчелу. – Они живут в дуплах, иногда в гнездах, собирают с цветов мед и приносят в свои домики…

– Понятно, – немедленно отозвался Чумаха. – Мы знаем пчел, их много в этом лесу. Они злые и больно жалят.

– Совершенно верно. Вы можете взять их мед?

– Это трудно. Только если вместе с гнездом – заткнуть дыру в нем листьями. Тогда это можно.

– Отличная мысль! – воодушевился Выдра. – Нам надо штук пять гнезд.

– Зачем они нам? – спросила Оса.

– Мы атакуем один из малых постов – тот, что в самом центре. И пчелиные гнезда будут нашими бомбами.

– Собираешься выкурить охранников при помощи пчел?

– Нет, не так. Пчелы сами по себе не оружие, потому что охранники снаружи постов ходят только в скафандрах. При помощи меда мы привлечем муравьев. Муравьи обожают мед, просто сходят по нему с ума.

– Каких муравьев? Бродячих? – догадалась Оса.

– Именно их.

Оса могла бы заявить, что, мол, муравьи – несерьезное средство борьбы с вооруженными людьми в герметичных скафандрах. Но она провела уже достаточно времени в сельве, собственными глазами видела колонну эцитонов, несущуюся в поисках добычи – шуршащую черную ленту шириной в полметра и длиной метров в пятьдесят, от которой с ужасом удирало все живое. В сельве обитает неисчислимое количество муравьев, они обладают исключительной пронырливостью и отвратительным кусачим характером, но по сравнению с эцитонами все остальные виды кажутся безобидными милягами.

– Почему ты думаешь, что сможешь направить эцитонов туда, куда тебе нужно? – спросила Оса.

– Потому что я знаю, как это делать.

– Откуда знаешь?

– Есть инструкции по работе с бродячими муравьями. Я изучил их еще курсантом, когда готовился к курсу на выживание.

– Я тоже готовилась в свое время, но ничего такого не помню.

– Это дополнительные материалы. Ты знаешь, что я щепетильный парень, изучаю любой вопрос до самого донышка.

– Да уж, ты у нас сеньор Всезнайка…

– Давай не отвлекаться, времени в обрез. – Выдра повернулся к свистунам. – Вы понимаете, о чем я говорю?

– Ничего не получится, – Хилати махнул лапой. – Муравьи-бродяги не пойдут за тобой. Особенно ночью. Ночью они всегда спят.

– Вот именно, спят. Им и не нужно будет идти – мы сами их принесем.

– Как? Прямо руками?

– В спальном мешке.

– А как они заползут в мешок?

– Увидишь.

– А зачем мед?

– Тоже увидишь.

– Не нравится мне эта затея, – заявила Оса. – Нас с тобой, Выдра, конечно, основательно пропитали репеллентом, но в такой ситуации он не поможет. Пчелы, да еще эти жуткие муравьи… Ребяткам в скафандрах они вряд ли повредят, а нас сожрут заживо.

– Ты-то тут причем? Тебя там не будет.

– Почему?

– Ты пойдешь на главный пост разбираться с Нортоном. В одиночку. Ты единственная из нас, у кого есть шанс не быть застреленной в первую же секунду. А в это время мы устроим большой переполох на центральном посту и постараемся оттянуть на себя большую часть охраны.

– У тебя есть четкий план или ты говоришь наобум?

– Я никогда не говорю наобум. Мой план расписан по минутам.

– Ну давай, излагай.

Выдра изложил.

План очень не понравился Осе, потому что отводил ей поистине ужасную роль. Но в остальном, пришлось признать, план был очень даже неплох.

Оса тяжело вздохнула и согласилась. Выбора у нее не было.

* * *

Как известно всякому энтомологу, специализирующемуся на южноамериканских муравьях, эцитоны совершают свои бандитские набеги исключительно днем, а ночью отдыхают и переваривают добычу. При этом они сцепляются крючками на лапках и сворачиваются в рой – рыхлый ком размером от пятнадцати сантиметров до метра.