Граница смерти
Шрифт:
– Ты знаешь, чья кожа понадобится мне в следующий раз?
– Да
27
Трэвен не стал снимать плащ, под которым прятал пистолет в наплечной кобуре. Робин Бенедикт нетерпеливо ждал его в фойе ресторана. Он выглядел как-то странно среди вытянувшихся от пола до потолка растений, похожих на те, что растут в джунглях. Трэвен и репортер выделялись среди остальных посетителей, которые были в костюмах и рубашках, как принято одеваться для обеда в дорогом ресторане. Бенедикт захлопнул блокнот, который держал в руке, и подошел к Трэвену.
– Будете обедать? – спросила она. На ней была искусственная тигровая шкура со свисающим сзади хвостом, едва прикрывающая груди и ягодицы.
– Нет, – сказал Бенедикт. – Зашли выпить коктейль.
– Совершенно верно, – кивнул Трэвен. – Пожалуйста, столик на двоих.
Хостесса повернулась, взяла два меню и повела гостей в глубь темного ресторана. Раскачивающийся хвост подчеркивал амплитуду бедер, двигающихся из стороны в сторону. Она остановилась и положила меню на столик у стены:
– Что будете пить?
– Кофе, – ответил Трэвен, снимая плащ и прикрывая СИГ/Зауэр от любопытных взглядов.
– Двойной бурбон со льдом, – заказал Бенедикт и сел напротив, бросив на Трэвена внимательный взгляд. – Сегодня у меня выходной.
Хостесса кивнула и отошла.
Бенедикт переплел пальцы, уперся локтями в стол и положил подбородок на руки.
– Итак, что у тебя интересного?
– Ты всегда так торопишься? – спросил Трэвен.
– Когда речь идет о новостях – всегда. За то время, которое требуется, чтобы вытянуть из тебя что-то любопытное, новость успевает устареть.
– На этот раз ты получаешь сигнальный экземпляр.
Спокойствие исчезло с лица Бенедикта, и в глазах репортера загорелся хищный огонек.
– Тебе удалось раскрыть убийство? Неужели сумел узнать, как этот парень ухитрился обойти систему безопасности, управляемую искусственным интеллектом?
– Нет.
Бенедикт откинулся на спинку кресла с нескрываемым разочарованием.
– Перестань, сейчас не время водить меня за нос. Ты отдаешь себе отчет в том, насколько сенсационна эта история?
– О ней говорят на всех каналах, которые я включал, – кивнул Трэвен. – Впрочем, я не любитель телевидения.
– Ты абсолютно прав – об этом убийстве говорят по каждому телевизионному каналу. Оно вполне заслуженно привлекло внимание средств массовой информации. Ты знаешь, сколько телезрителей в Америке перестали чувствовать себя в безопасности в своих домах после убийства этой женщины?
Трэвен сдержал охвативший его гнев.
– Нами Шикары.
– Что? – озадаченно переспросил Бенедикт.
– Так зовут убитую женщину. У нее есть имя. И родители.
Бенедикт достал из кармана микрорекордер.
– Она местная? Можно написать великолепную душещипательную статью.
– Нет.
– Я так и думал. Иначе кто-нибудь обязательно докопался бы до этого.
Официантка принесла чашку кофе Трэвену и коньяк для Бенедикта.
Детектив отпил глоток и обнаружил, что кофе слишком горячий. Он отодвинул чашку в сторону.
– Так где же сигнальный экземпляр, который ты мне обещал? – спросил репортер.
– Терпение.
– Это не относится к числу добродетелей в деле получения новостей. Кому-нибудь еще удалось разнюхать
про твой эксклюзивный материал?– Нет.
– Даже твоим начальникам? Трэвен отрицательно покачал головой. Бенедикт наклонился вперед и прошептал:
– Ты скрываешь добытую информацию от собственного департамента?
– Не совсем так. Просто я копнул несколько глубже, чем от меня требовалось. Меня предупредили, чтобы я не залезал слишком глубоко.
– Значит, тебе известно имя убийцы?
– Нет.
– Тогда скажи мне, чем мы здесь занимаемся, черт побери?! – раздраженно воскликнул репортер.
Трэвен усмехнулся, глядя на журналистское рвение Бенедикта, испытывая облегчение, освободившись от сомнений и приняв окончательное решение. В некотором смысле оно казалось предательством по отношению к его собственному департаменту, ведь он знал, как средства массовой информации подадут все, рассказанное им. Более того, он и рассчитывал на нескрываемую вражду между прессой и государственной бюрократией, надеясь с ее помощью достичь желаемых результатов. Проблема заключалась в том, что он не видел иного пути достижения своей цели – успешного проведения расследования. А это было для него самым важным, потому что, если он не сможет успешно завершить начатую работу, пострадают невинные люди от рук тех, кого он преследовал.
У стола остановилась официантка.
– У меня нет времени на обед, – запротестовал Бенедикт.
Трэвен заказал два бифштекса, печеный картофель и салат. Когда официантка ушла, он предложил:
– Если ты придешь к выводу, что рассказанное мной не представляет интереса, расплачиваюсь за обед я. А если представляет – ты.
– Согласен, – кивнул репортер. – В таком случае я отнесу плату за обед на счет своего агентства новостей. Рассказывай.
– Что тебе известно о расследовании? – Трэвен отпил кофе и обнаружил, что он уже остыл.
Бенедикт принялся загибать пальцы.
– Я знаю, что женщину убил человек, воспользовавшийся неизвестной технологией, позволяющей закоротить компьютер, основанный на использовании искусственного интеллекта и считающийся застрахованным от этого. Я знаю, что корпорации, занимающиеся разработкой, производством и сбытом пакетов безопасности, основанных на искусственном интеллекте AI, сваливают вину друг на друга. Я знаю, что многие придерживаются той точки зрения, что в распоряжении правительства имеются секретные пароли, позволяющие государственным служащим беспрепятственно входить в частные дома и выходить из них без ведома владельцев. Я знаю, что убитая женщина была гейшей и работала у Таиры Йоримасы, большой шишки в корпорации Нагамучи.
– Он – вице-президент и возглавляет службу безопасности.
Бенедикт пожал плечами:
– Значит, убийство имеет какое-то отношение к службе безопасности. Чем это нам поможет?
– Меня строго предупредили, чтобы я не впутывал в расследование корпорацию Нагамучи.
– А кто захочет вмешиваться в дела Нагамучи? – усмехнулся Бенедикт.
– Мне мешают заниматься расследованием.
– Ну и что? Ты боишься?
Раздражение вспыхнуло внутри Трэвена, потому что он задавал себе тот же самый вопрос. Многие придут к такому же, на первый взгляд убедительному, заключению.