Граница вечности
Шрифт:
Димка удивился. Бутылочки для кормления — это роскошь более редкая, чем магнитофоны.
— Спасибо. Обязательно сообщу.
Они припарковали машину и через рынок пошли к магазину, торгующему подержанной мебелью. Этим бизнесом занимались полулегально. Людям разрешалось продавать свое имущество, но посредничество считалось противозаконным, поэтому такого рода деятельность оказывалась хлопотной и малодоходной. По мнению Димки, трудности с введением таких коммунистических правил свидетельствовали о практической необходимости капиталистической практики — отсюда потребность в либерализации.
Макс
— Что вам нужно? — резко спросил он.
— Я разговаривала с вами в прошлую среду о магнитофоне «Грюндиг», — ответила Наталья. — Вы сказали прийти через неделю.
— Магнитофоны трудно достать, — проворчал он.
Вмешался Димка.
— Не морочь голову, — сказал он таким же грубым и презрительным тоном, как и Макс. — Говори, есть или нет.
Люди, подобные Максу, считали признаком слабости давать прямой ответ на простой вопрос. Он сказал:
— Придется платить американскими долларами.
— Я согласилась с вашей ценой, — произнесла Наталья. — И принесла как раз столько. Не больше.
— Покажите мне деньги.
Наталья достала пачку американских купюр из кармана платья.
Макс протянул руку.
Димка взял Наталью за запястье, чтобы предотвратить передачу денег преждевременно.
— Где магнитофон? — спросил он.
Макс бросил через плечо:
— Иосиф!
В подсобном помещении позади Макса послышалось какое-то движение.
— Да?
— Магнитофон.
— Сейчас.
Вышел Иосиф с обычной картонной коробкой в руках. Это был молодой человек лет девятнадцати, мускулистый, хотя и невысокого роста. С его губ свешивалась сигарета. Он поставил коробку на стол.
— Тяжелая, — проговорил он. — Машина у вас есть?
— За углом.
Наталья отсчитала деньги. Макс сказал:
— Он обошелся мне дороже, чем я ожидал.
— У меня нет больше денег, — ответила Наталья. Макс взял банкноты и пересчитал их.
— Ладно, — недовольно буркнул он. — Забирайте. — Он встал и сунул пачку в карман джинсов. — Иосиф донесет до машины. — Он ушел в подсобное помещение.
Иосиф обхватил коробку, чтобы поднять ее.
— Одну минуту, — вмешался Димка.
— Что? У меня нет времени, — заартачился Иосиф.
— Откройте коробку, — сказал Димка.
Не обращая на него внимания, Иосиф приподнял коробку, но Димка положил на нее руку и надавил, не давая унести ее. Иосиф метнул на него злобный взгляд, и Димка подумал, не начнется ли сейчас драка. Иосиф опустил коробку и процедил сквозь зубы:
— Открывай сам.
Крышка была скреплена степлером и обмотана клейкой лентой. Димка и Наталья с некоторыми трудностями открыли ее. Внутри находился магнитофон с двумя бобинами. Назывался он «Мэджик тоун».
— Это не «Грюндиг», — сказала Наталья.
— Они лучше, чем «Грюндиг», — авторитетно заявил Иосиф. — Звучание лучше.
— Я платила за «Грюндиг», — возразила она, — а не за эту дешевую японскую подделку.
— Сейчас «Грюндиги» не достать.
— Тогда
верните деньги.— Это невозможно. Вы нарушили упаковку.
— Пока мы не вскрыли коробку, мы не знали, что вы пытаетесь обмануть нас.
— Никто не обманывал вас. Вы хотели купить магнитофон.
— Что за хрень! — выругался Димка и пошел к двери, ведущей в подсобное помещение.
— Туда нельзя! — чуть ли не выкрикнул Иосиф.
Даже не взглянув на него, Димка вошел в комнату, заваленную картонными коробками. Некоторые были открыты, в них находились телевизоры, проигрыватели и радиоприемники, все зарубежных марок. Макса в комнате не оказалось. Димка увидел запасной выход и вернулся в магазин.
— Макс сбежал с твоими деньгами, — сказал он Наталье.
— Он бизнесмен, — возмутился Иосиф. — У него много клиентов.
— Ты дурак или прикидываешься? — осадил его Димка. — Макс вор и ты тоже.
Иосиф выставил палец перед лицом Димки.
— Я не дурак, — угрожающим тоном проговорил он.
— Верни ей деньги, — потребовал Димка. — Иначе у вас будут серьезные неприятности.
Иосиф ухмыльнулся:
— Что ты сделаешь? Позовешь милицию?
Этого они не могли сделать. Они оказались замешанными в нелегальную сделку, и арестовали бы скорее Димку и Наталью, а не Иосифа и Макса, которые, несомненно, платили взятки, чтобы прикрыть свои махинации.
— Мы ничего не можем сделать, — сказала Наталья. — Пойдем.
— Не забудьте свой магнитофон, — напомнил Иосиф.
— Спасибо, не надо, — проговорила Наталья. — Это не то, что я хотела. — Она направилась к двери.
— Мы еще вернемся, — сказал Димка. — За деньгами.
Иосиф рассмеялся.
— И что вы сделаете?
— Увидишь, — нерешительно ответил Димка и вышел из магазина вслед за Натальей.
Он кипел от бессилия, когда они ехали обратно в Кремль.
— Я заставлю их вернуть тебе деньги, — сказал он.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она. — Это опасные люди. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Оставь это.
Он не собирался оставлять это, но промолчал.
Когда он вернулся в свой кабинет, личное дело Василия Енкова, заведенное в КГБ, лежало на его столе.
Оно было нетолстое. Енков работал редактором радиосценариев, никогда не имел неприятностей с правоохранительными органами и даже не попадал под подозрение до дня ареста в мае 1961 года, когда при нем нашли пять экземпляров подрывного вестника «Инакомыслие». На допросе он утверждал, что ему кто-то дал дюжину экземпляров несколькими минутами раньше и он начал раздавать их под влиянием нахлынувшего на него сострадания к оперному певцу, заболевшему воспалением легких. Тщательный обыск на его квартире не дал ничего, что противоречило бы его показаниям. Его пишущая машинка отличалась от той, на которой печатали вестник. С клеммами, подсоединенными к его губам и пальцам, он назвал имена других антисоветчиков, под пытками так поступали и невиновные, и виновные. Как всегда, некоторые из названных людей являлись безупречными членами коммунистической партии, а других КГБ не удавалось разыскать. В итоге тайная полиция склонялась к выводу, что Енков не был нелегальным издателем «Инакомыслия».