Граница

Никому не пришлось говорить «вперед», «поехали», «возвращаемся» или «убираемся отсюда».

Они отправились обратно в Пантер-Ридж в полном молчании. Позади них, пока лошади скакали к своему сомнительному островку безопасности, стервятники беспокойно кружили в небе, потревоженные шумом борьбы. Некоторые взлетели с обгоревших монструозных туш, которыми они лакомились, но через несколько минут, не найдя лучшей пищи, вернулись к своей трапезе, укрыв монстров подобно черному савану, и принялись отталкивать друг друга в борьбе за лакомый кусочек.

Глава девятая

Почки, желудок...

Толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа...

Печень, селезенка, легкие...

Мозг, сердце...

Итан сидел в кресле в своей квартире. Кресло было обито потертой коричневой кожей и раньше могло раскладываться, превращаясь в небольшой диванчик, но сейчас механизм был сломан. На маленьком столике перед ним горела свеча. Стол стоял, кренясь под заметным углом, потому что после землетрясения пол сильно покривился. Первые лучи болезненного рассветного солнца начали пробиваться сквозь заклеенное окно. На Итане были его пижамные штаны и серая футболка. Ночью он почти не спал — может, сон овладел им всего на пару часов, но не принес покоя: в кошмарах его все еще мучили звуки тревожных сирен, предупреждавшие о приближении Серых людей, хотя прошло уже четыре ночи с тех пор, как Итану пришлось вызвать землетрясение, чтобы отогнать монстров. Он ощущал себя клочком оголенных нервов и напряженных мышц. Встав с постели в первый раз и направившись в ванную со свечным фонарем, он поднял футболку и рассмотрел свою грудь в зеркале, затем попытался повернуться и рассмотреть спину, насколько это было возможно.

Док был прав.

Он не должен был выжить.

Джон Дуглас просил Итана вчера спуститься в больницу на очередной осмотр. Мальчик не хотел этого делать, потому что знал, как выглядит, однако все же повиновался. Ему снова ввели физраствор, пока у двери стоял человек с дробовиком.

— Это просто страховка, — постарался объяснить Джей Ди. — Не то, чтобы я тебе не доверяю, но...

Итану проверили артериальное давление: никаких отклонений от нормы. Затем, когда Джей Ди попросил своего пациента снять рубашку, чтобы послушать его сердцебиение, из груди доктора вырвался звук — нечто среднее между кашлем и удушьем — и он едва сдержался, чтобы не ахнуть в голос. Совладав с собой, он тяжело вздохнул.

— Ты ведь... видел себя, я полагаю?

— Да, сэр.

— Повернись, пожалуйста.

— На спине то же самое, — предупредил Итан.

— Давай посмотрим.

Итан повиновался. Синяки выглядели хуже. Они почернели еще сильнее, приобретя цвет полночного неба, и слились в один огромный кровоподтек. На груди, животе или спине в области поясницы не было ни одного места, не затронутого ушибом. Его бока были покрыты фиолетово-зелеными пятнами, и мелкие синяки тянулись друг к другу, чтобы слиться в один.

— Черт, — присвистнул человек с дробовиком, которого, насколько Итан запомнил, звали Лестером.

Джей Ди осторожно подошел к Итану.

— Я послушаю твое сердцебиение, — сказал он, словно спрашивая разрешения, и мальчик кивнул.

Некоторое время врач напряженно изучал пациента.

— Ну, хорошо, — вздохнул Джей Ди, не вынимая стетоскоп из ушей. — Теперь я хочу послушать твои легкие. Просто сделай глубокий вдох, а потом медленно выдохни, когда я попрошу. Согласен?

— Вы — доктор, — почти безразлично ответил Итан. — Командуйте.

Джей Ди приступил к работе.

— Вдохни. Тебе больно?

— Немного.

Он перемещал стетоскоп по спине мальчика.

— Так, теперь еще раз. Больше не кашлял кровью?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Теперь еще один глубокий вдох, пожалуйста.

Когда Джей Ди закончил работу, он снова попросил Итана повернуться и посмотрел ему в глаза. Затем снял стетоскоп и обратился к вооруженному мужчине у двери.

— Лес... ты не мог бы оставить нас на минуту?

— Уверен?

— Да, я уверен. Смелей, — он подождал, пока Лестер закроет за собой дверь с другой стороны настолько плотно, насколько позволяла ее покосившаяся конструкция. Трещины после землетрясения существенно покорежили стены.

— Можешь надеть футболку, — сказал Джей Ди. Итан оделся. — Присядь. — Джей Ди кивком указал на стул, но пациент покачал головой.

— Я постою.

— Хорошо. А я, с твоего позволения, присяду, — Джей Ди опустился на стул. Что-то треснуло — то ли хлипкое, рассохшееся дерево, то ли коленные суставы Джона Дугласа. Доктор вытянул перед собой ноги и уставился на Итана, потирая свой чисто выбритый подбородок.

— Ты знаешь, что я собираюсь сказать, не так ли? — спросил Джей Ди.

Итан пожал плечами, но он знал.

— В такое время, как сейчас, неплохо было бы выпить стаканчик хорошего ржаного виски, — мечтательно сказал Джей Ди. — Это раньше был мой любимый напиток. Я любил тихим вечером сесть перед камином, включить записи Фрэнка Синатры на музыкальном центре... это было так давно, знаешь... когда с миром еще было все в порядке. Дебора... моя жена, благослови Господь ее душу, сидела со мной, слушала музыку или читала. Это все звучит для тебя, как белый шум, верно? — на этот раз его белые брови не приподнялись. Это был вопрос, не предполагавший ответа. — Раньше жизнь была такой. А потом... за два года ад укоренился на земле. Во всех своих формах, слишком ужасных, чтобы знать их наперечет.

Выражение, которое было лишь подобием улыбки, исчезло, и глаза его стали смотреть более остро. Итан молчал.

— Расскажи мне о белом особняке, — попросил доктор. — Я имею в виду, что... Дейв уже рассказал мне. Но я хочу услышать это от тебя. Хорошо? Подожди... прежде, чем ты начнешь, я хочу рассказать тебе, что пару дней назад Дейв и Оливия предприняли вылазку в библиотеку школы, чтобы найти карты и выяснить, где этот белый особняк и существует ли он. Дейв думает, что это может быть названием города. Где-то в другом месте, — в его голосе прозвучали саркастические нотки. — Они нашли дорожный атлас. Никто из них не рассказывал, что произошло во время этой вылазки, я знаю только то, что Оливия слегка повредила колено. Пока она сидела в приемной, она тряслась и плакала, не переставая, и я опасался, что она вот-вот рассыплется на части. Пришлось дать ей успокоительное — это лучшее, что мы могли сделать. Дейв тоже молчит. Итак, я хочу, чтобы ты знал, Итан... там произошло нечто ужасное, пока они, скажем так, действовали в твоих интересах. Должно быть, они видели что-то поистине жуткое, это читалось на лице Дейва. Если ты увидишь его и посмотришь, ты и сам увидишь, что в его глазах теперь плавают целые омуты жути.

Итан кивнул. Он не знал, что сказать. Лучшее, что он мог произнести, это:

— Я не просил их этого делать.

— Верно, не просил. Но... понимаешь... все эти разговоры о белом особняке... и землетрясение, которое, как ты сказал, было вызвано тобой... Дейв считает, что каким-то образом ты знал, что источник находится под бассейном. Все эти вещи сложны для понимания человека, привыкшего мыслить рационально, не так ли?

— Наверное.

— Но, — продолжал Джей Ди, нахмурив брови. — У Дейва свое мнение на этот счет. Что теперь может считаться рациональным? В чем еще есть смысл? Я лично видел, как человек перерождался в настоящее чудовище, покрытое черными шипами. Это случилось в той же Комнате Безопасности, в которую мы приводили тебя, когда ты впервые пришел сюда. Я видел, как исказилось и поплыло лицо девочки-подростка, и как ее рот превратился в огромную пасть, полную острых зубов, которые пытались откусить мне голову, пока ее отец не спустил курок. Имеет ли это смысл? Ну... может, и имеет, если ты Горгон или Сайфер. Понимаешь, я думаю, что они могут делать оружие из человеческой плоти. Экспериментировать на ней. На нас. Может, у них действительно гонка вооружений. А может, они проводят эти эксперименты, просто потому что могут. Что ты об этом думаешь, Итан? Это ведь ты огласил идею о гонке вооружений между Горгонами и Сайферами. Ты ведь так сказал, верно?

— Да, — тихо ответил Итан.

— Почему ты это сказал? Какой информацией ты обладаешь? Ведь ни я, ни Дейв, ни Оливия этого не знали.

Итан какое-то время не отвечал. А затем он сказал — тоже очень тихо:

— Я просто знаю, что это правда. И знаю, почему они сражаются здесь. Это граница между их...

— Что ты такое? — внезапно спросил Джей Ди, и он подтянул ноги к себе, словно ему угрожала опасность от невидимых ядовитых черных шипов. — Мы с тобой оба знаем, что... травмы, которыми покрыто твое тело... они несовместимы с жизнью. Они должны были убить тебя. А синяки стали хуже, ведь так? Но у тебя нормальное давление, легкие в хорошей форме, а сердцебиение ровное. Позволь сказать, что с такими ушибами твои легкие должны быть настолько забиты кровью, что ты физически не должен дышать. Я до сих пор не знаю, как ты это делаешь! Боже, если бы только у меня был рентгеновский аппарат и возможность запустить его... Итак, молодой человек, который не знает своего имени и ничего не помнит о своей жизни, кроме момента бега по полю... что ты такое? Я задаю этот вопрос, потому что я не уверен, что ты человек.