Граница

— Обращение президента к народу. Он делает это два раза в месяц.

— К народу? К какому народу?

— К тому, который, по его мнению, все еще существует.

— Он не знает правды? Думает, что у людей все еще есть кабельное телевидение?

— Джентльмены, я нажимаю кнопку записи, — сказал техник, словно предупреждая остальных, что им следует быть осторожными и выбирать слова более тщательно.

— Давай, — кивнул Дерриман. — Мы здесь, чтобы посмотреть.

— Включить камеру №1. Включить камеру №2. Мистер президент, начинаем через пять... четыре... три... два... один... мы в эфире.

Джефсон Бил выпрямился в свете софитов. Он не улыбался камерам, но лицо его не было угрюмым. Он был политиком, и на его тонком желтом лице застыло выражение самой глубокой и искренней решимости.

— Мои собратья-американцы, — читал он с телесуфлера, — мои дорогие граждане этой доблестной страны, которая никогда не будет сломлена ни одним завоевателем или оккупантом — земным или внеземным — сегодня я приношу вам новости, в которых нас ждет новая надежда. Согласно последним военным сообщениям, армия Соединенных Штатов и Военно-Воздушные Силы уничтожили в бою оплот Сайферов к западу от реки Миссисипи недалеко от Александрии, Луизиана. Военно-морской флот и морская пехота США в настоящее время ведут сражение, осаждая крепость Горгонов недалеко от Сиэтла, Вашингтон, и начальник штаба сообщил, что Горгоны не выдерживают осады, — президент Бил сделал паузу. Тик начался с левого глаза, вскоре заставив содрогаться всю левую сторону его лица. Он опустил голову. — Простите меня, — приглушенно сказал он в микрофон, — меня переполняют эмоции... поскольку я уверен, что все мы... все мы в эти тяжелые дни испытаний и скорби... — эти слова он не читал с телесуфлера, они исходили из его измученной души. Он замолчал, быть может, секунд на десять или пятнадцать, в течение которых съемки продолжались. Когда Бил, наконец, снова поднял лицо, тик все еще мучил его мышцы, но стал слабее, показывая, что в этом человеке еще осталась сила воли. Он начал снова читать с телесуфлера. — Я счастлив сказать вам, что вскоре следующие города будут освобождены от инопланетной оккупации и никогда не забудут погибших американских героев: Шарлотта, Северная Каролина; Балтимор, штат Мэриленд; Провиденс, Род-Айленд; Чикаго, Иллинойс; Сидар-Рапидс, Айова; Омаха, Небраска; Денвер, Колорадо; Феникс, Аризона; и Портленд, штат Орегон. Будьте осторожны, оставайтесь в ваших убежищах в этих городах до тех пор, пока не будет дан сигнал «Все чисто», означающий, что угроза миновала. Этот сигнал будет передан вам чуть позднее. С прискорбием вынужден сообщить, что из других столиц и от лидеров других государств по-прежнему нет никаких вестей, но мы будем продолжать следить за всеми спутниками и пытаться возобновить связь со всеми мировыми лидерами и молить Бога об их сохранности. Каждые четыре часа мы будем отправлять экстренное сообщения и ждать новостей.

Дерриман поерзал на своем сидении. Итан понимал, что, разумеется, все это было лишь выдумкой, призванной дать надежду самому президенту и помешать ему совершить самоубийство. Ведь какой лидер своей страны — находящейся под его защитной и ответственностью — выдержит, узнав, что его народ разорван на части и превращен в монстров инопланетным ядом?

— Мы все еще здесь, — продолжил Бил своим сильным президентским голосом. — Мы все еще зовемся Соединенными Штатами Америки. Я получаю обновленные данные каждые несколько часов от наших командиров. Как я уже говорил в прошлый раз, мы потеряли множество хороших людей, но многие другие остаются верными этой стране и продолжают нести свою службу. Мы выражаем наши искренние пожелания успеха другим народам этого мира и надеемся, что они слышат нас. Позвольте мне повторить: оставайтесь в своих убежищах, пока не получите сигнал «Все чисто». Военные сражаются за вас и рано или поздно они одержат победу над инопланетными захватчиками. Я хочу сказать своим детям Джеймсу и Натали: оставайтесь в безопасном месте и не теряйте веру в то, что очень скоро мы увидим рассвет нового дня вместе. Я хочу сказать это всем детям и всем родителям в мира, которые вынуждены сейчас находиться вдали от своих близких. Хочу сказать каждому солдату на поле боя, каждому моряку в море, каждому летчику — Господь пребудет с вами, а ваш подвиг никогда не будет забыт, ибо вы лучшие люди, которых всегда будут помнить как героев. Благодаря вам инопланетные захватчики знают, что мы никогда не сдадимся, — он остановился на мгновение, чтобы эти волнующие слова пропитали воздух. Итан, Дейв и Джефферсон задумались, насколько он верил в то, что говорил.

Кубики льда произвели тонкий звон в стакане Первой Леди, когда она сделала еще один глоток.

— Я выйду на связь с вами снова ровно через две недели, в тот же день, в то же время, — сказал человек на трибуне, чей лоб снова заблестел от пота, хотя прохладный воздух был направлен на него потоком от специально установленных вентиляторов. — Это был президент Соединенных Штатов Америки Джейсон Бил. Как и всегда, я желаю вам сил и выдержки.

Затем Бил замер и стоял неподвижно — за исключением нервного тика — пока техник не сказал ему:

— И... снято. Вот и все, сэр.

— Я нормально выглядел? Мэнди, как я выглядел?

— Скажите ему, — ответила она между глотками, — что он выглядел очень хорошо.

Ее голос больше напоминал голос тени.

— Она говорит, что вы выглядели отлично, сэр.

— Я беспокоился. Здесь было жарко. Вам тоже жарко?

— Это софиты, сэр. Это всегда из-за них.

Дейв повернулся к Вэнсу Дерриману и наклонился ближе к его уху.

— Как вы это объясните? Богом клянусь, что чертов Денвер ни хрена не был освобожден!

— Так и есть, — кивнул Дерриман.

— Да, так и есть! А он думает, что спутники все еще работают? И что у людей есть электричество?

— Осторожнее с выражениями, он выходит, — Дерриман поднялся. — Великолепно, Джейсон. Ты сказал им именно то, что им нужно было знать.

Бил посмотрел на Дейва, Итана и Джефферсона, который тоже поднялся на ноги. Когда он заглянул в серебряные глаза Итана, то провел рукой по своему рту. Нервный тик усилился.

— Он не опасен?

— Я уверен, что нет.

— Вэнс сказал мне про видео, на котором ты прорвался через ворота без всякого оружия, — сказал Бил. — Кто ты и откуда?

— Я не Горгон и не Сайфер, если это успокоит вас. Мы приехали из Денвера. Мне трудно объяснить вам, откуда я, но я здесь ради миссии, которая должна положить конец вашей войне. Ихвойне.

— Мы побеждаем, — сказал президент. — Это может занять некоторое время... может привести к потере многих тысяч... сотен тысяч солдат, но мы побеждаем. Разве нет, Вэнс?

— Полевые командиры настроены оптимистично, — кивнул Дерриман.

— Послушайте, сэр... — начал Дейв. — Я думаю, вы...

— Приятно слышать, — перебил Итан, не желая открывать президенту страшную истину, которую собирался открыть ему Дейв. Это могло окончательно помутить разум этого человека. Быстрый взгляд в этот ум показал, что президент и так состоит из целого клубка эмоций: вины, разочарования, страхов, боли и грусти. Все это почти сокрушило его. Итан оставил его сознание, потому что Джейсон Бил действительно верил в ту ложь, которую читал с телесуфлера для тех, кто, по его мнению, еще оставался американским народом.

— У нас есть резервные генераторы в некоторых районах, — сказал Бил. — На северо-востоке и западном побережье. Я знаю, что не так много людей могут видеть и слышать мое сообщение, чтобы оно помогало им держаться, но я все равно думаю, что, так или иначе... оно помогает. Не так ли, Вэнс?

— Все верно, сэр.

Бил не мог перестать смотреть на Итана.

— Ты похож на человека, за исключением... этого, — он кивнул на его лицо, подразумевая, что речь о серебряных глазах мальчика. — Ты говоришь, ты пришел, чтобы остановить войну? Как? И... кто послал тебя сюда?

— Мой главнокомандующий, — ответил Итан. — Считайте меня миротворцем, похожим на ваших солдат Организации Объединенных Наций. Мне нужно задать вам один вопрос, сэр. Вы можете помочь мне попасть в исследовательский центр S-4 в Зоне-51?

Бил резко вскинул взгляд на Дерримана.

— О чем он говорит, Вэнс? Почему он хочет туда попасть?

— Он считает, что там он может найти оружие среди артефактов. Я сказал ему, что мы не собираемся покидать это убежище, потому что это слишком рискованно для вас, сэр.

— Возможно, это так, — сказал Итан. — Но если мы смогли бы использовать вертолет... я думаю, что возможность остановить войну того стоит.

— И лететь через это? — Дерриман сделал на последнем слове особенный акцент, указав куда-то в неопределенную сторону. — Ты не представляешь, как тяжело для ВВС было доставить нас сюда. А теперь дела обстоят еще хуже. Я совершенно уверен, что полет невозможен.

Дейв качнул головой.

— Мистер президент, вам нужно выслушать Итана. Дайте ему шанс сделать то, что нужно.