Граница

— Я уверен, что они все еще там, сэр.

— Но их может там уже и не быть. Они могли сгореть. И тогда все ушло. Некоторые здания горели, когда мы уходили. И к настоящему времени... там мог остаться лишь пепел.

— Не беспокойтесь, Джейсон. Вам нужно думать не об этом. Держать голову ясной.

— Моя голова, — сказал он, и задохнулся на этих слова. Его лицо было все еще обращено к фотообоям. Руки с силой вцепились в подлокотники, костяшки пальцев побелели. — Итан, — обратился он.

— Да, сэр?

— Я хотел бы задать тебе столько вопросов. Но я знаю... знаю, что не смог бы понять всех ответов. Может быть, даже ни одного бы не смог понять. Или ты можешь не захотеть дать мне эти ответы, потому что ты понимаешь, насколько скуден мой ум по сравнению с твоим. Люди для вас, словно дети, ведь так?

— Скорее, подростки, — поправил Итан.

— Я хочу, чтобы эта страна выжила. Боже милостивый, я хочу, чтобы этот мир выжил!

— Джейсон? — обратился Дерриман. — Я думаю, вам надо...

— Помолчи, — вдруг оборвал его президент, хотя он и говорил мягко, в его голосе послышался налет строгости. — Я слышал достаточно сообщений, — он повернулся, чтобы посмотреть в серебряные глаза. И хотя нервный тик по-прежнему перекашивал его лицо, Бил теперь выглядел спокойнее, увереннее и... старше, чем мгновение назад. — Скажи мне, почему ты считаешь, что тебе нужно попасть в S-4?

— Джейсон! — Дерриман начал подниматься, но президент отмахнулся от его возражений и жестом велел ему сесть.

— Я сам разберусь, Вэнс. Сам. Я сижу здесь, как какой-то гребаный манекен на коленях чревовещателя! Конечно, я знаю, что говорят командиры о G-бомбах и обо всем остальном, но я должен вынести решение сам. Итак... продолжай, Итан. Почему тебе нужно попасть в S-4?

— Я протестую, — резко сказал Дерриман. — Это необязательно...

— Сядь на место и помолчи или уходи. Я серьезно, Вэнс. Клянусь Богом, я серьезно. Еще одно слово, и я выставлю тебя за дверь.

Дерриман ничего не сказал, он приложил руки к вискам и, казалось, готов был вот-вот разразиться отчаянным криком.

— S-4, — кивнул президент. — Рассказывай.

— Как я уже говорил, сэр, я здесь, чтобы остановить эту войну. Но я не могу сделать это самостоятельно, без посторонней помощи. Я верю, что меня послали сюда, чтобы встретиться с вами и убедить вас использовать ваш отпечаток руки, чтобы отвести меня на этот объект. Один из артефактов, который хранится там, может быть мне полезен...

— Но ты в этом не уверен, — Бил не спрашивал, но утверждал. — Почему?

— Я могу читать человеческий разум и многое могу чувствовать. Я более могущественный в своем истинном облике, чем в этом, но мне нужен... назовите это камуфляжем, если хотите, чтобы пребывать в вашем мире и находиться среди вас. Есть многое, что мне уже известно, и многое, что я могу сделать, но есть и то, чего я делать не могу — я не умею предсказывать будущее. Эта книга еще не написана, — Итан сделал паузу, чтобы президент полностью понял, что он сказал. — Я с радостью сказал бы вам, что наши лучшие шансы победить в войне зависят от Gбомб, как говорят ваши командиры, но... боюсь, что с инопланетянами нужно бороться инопланетными технологиями. У вас есть доказательства их силы, учитывая то, что именно инопланетную установку вы используете здесь. Мне нужно попасть в S-4, чтобы увидеть, что там, и возможно, я смогу остановить эту войну раз и навсегда.

— Трехчасовой полет на вертолете, — посмел вставить свое слово Дерриман. — Через небеса, которые контролируются Горгонами и Сайферами. И все это ради сомнительной поездки? — его подбородок с вызовом поднялся, сообщая, что он готов к любой битве, чтобы защитить Патрона своей страны. — Джейсон, вы осознаете риск? Этот... кем бы они ни был, признает, что инопланетяне хотят его уничтожить. Они последуют за вертолетом и убьют нас всех.

— Они пойдут за нами, — согласился Итан. — У Сайферов есть следящее устройство в атмосфере, оно нацелено на меня. Они будут знать, где мы, когда мы взойдем на борт, и они проследят за нами до самого конца. Им будет любопытно узнать о нашем пункте назначения, так же, как и Горгонам. Я считаю, что это помешает им убить нас в полете.

— Ты считаешь! Это предположение, — воскликнул Дерриман. — Я пока не вижу никаких гарантий!

— Трудно предсказать наверняка. Пока что шансы, как вы сами бы сказали, работают против нас. Но я могу дать два предсказания: это убежище будет атаковано снова, и следующая атака будет более яростной. И без каких-либо средств защиты вы не сможете выстоять. В этом случае, если меня здесь уничтожат, ваш мир погибнет. Но это неважно для вас, сэр, потому что никто из вас в этом случае не доживет даже до завтра. Никто не увидит гибели мира.

— Но ведь им нужен ты! Если ты просто уйдешь отсюда, они оставят нас в покое.

— Они могут, но я уверен, что вы уже знаете, что ни одна из конфликтующих сторон не задумывается о сохранности вашей цивилизации. Причина, по которой они хотят уничтожить меня, мистер Дерриман, уже является достаточной, чтобы вы захотели отвести меня в S-4.

— Нет. Ошибаешься. Мы должны оставаться там, где мы есть. В безопасности, — сказал он. Лицо его, казалось маской из твердой кожи. — В безопасности, — повторил он отчаянно, и глаза его яростно посмотрели сначала на Била, потом на Итана, и увлажнились от слез гнева и безумия.

Президент опустил голову. Нервный тик все еще беспокоил его. Он снова потер участок в углу левого глаза. Итан чувствовал путаницу в его мыслях, чувствовал, как он хочет действовать против обстоятельств, нагонявших такой неконтролируемый страх, а еще он неминуемо чувствовал, что его страна гибнет. Это было самое худшее из того, что мучило его ум — знание о том, что при всей его власти он был почти беспомощен против могущества Горгонов и Сайферов.

Наконец, Бил поднял глаза.

Не на Итана, а на Джефферсона Джерихо.

— Ты Божий человек, — сказал президент. — Я доверяю тебе. Скажи, что мне делать?

Впервые в жизни Джефферсон Джерихо потерял дар речи.

Он это увидел. Понял, зачем ему нужно было оказаться здесь. Реальная цель всей его жизни. Ему дали второй шанс, возможность искупления и, возможно, Миротворец и не умел предсказывать будущее, потому что «эта книга еще не написана», но он точно увидел, почему Джефферсона Джерихо нельзя было бросать на милость Горгонов.

По крайней мере, в это Джефферсону хотелось верить всеми силами своей души. Он почувствовал, как что-то придавливает его к спинке стула, а затем в душе его зародилась небывалая легкость из-за веры в собственную правоту.

—Ты должен довериться Итану, — сказал он. — Сделай то, что он просит.

Президент сидел молча, глядя в глаза Джефферсону.

— Джейсон, — голос Дерримана ослабел. — Вы не можете отправиться туда. Если мы потеряем вас, все будет кончено...