Границы (не)приличия

— Это твоя квартира, — тихо, почти шёпотом, произношу. Голова кружится. От вальса, конечно же, исключительно от него.

— Не притворяйся, что не понимаешь… Я поступил неправильно. И больше не собираюсь врываться к тебе спальню, — он переносит ладонь с моей талии на спину, заставляя наклониться назад, и уже возвращая меня в исходное положение, будто бы случайно касается губами ключиц. Кажется, сердце на миг вышибет из тела. Я даже слышу, как вибрирует хрусталь в трёхъярусной люстре над нами. — Скажи, ты хоть думала обо мне? За все эти полтора дня ты хоть раз меня вспомнила?

— Ни разу, — отвечаю, ожидая увидеть на его лице всё что угодно, абсолютно всё. Но не горечь. — До тебя разве не доходит? — выдыхаю убито. — У нас разный менталитет. Да взять даже увлечения. Ты умеешь фехтовать, играешь на пианино, чёрт знает что ещё, о чём я могла только слышать. И то не факт. А я кочую по стране, зарабатывая разговорами для взрослых. Другой жизни я не видела, и прогибаться под твои запросы не собираюсь. Между нами нет ничего общего, кроме, может быть страсти. У нас попросту нет будущего…

…но когда сердце слушает рассудок? — заканчиваю про себя. Чего я всячески пыталась избежать, но, почему-то, не вышло. Нам лишний раз встречаться — только петлю на шее затягивать туже.

— Ася… — свирепо начинает он, кружа меня в танце, а у меня от этой скорости пелена перед глазами. На самом деле то слёзы наворачиваются, но я от них давно научилась отмахиваться.

Стас слишком решительно настроен, а я не могу поставить его под удар. Просто не имею на это морального права.

— Нет, сначала дослушай, — перебиваю его, собираясь с духом. — Спроси, свою бабушку, мать… Да кого угодно спроси — мы не пара. И они правы. Правы, понимаешь?

— Нет, это ты послушай, — цедит он, стремительно теряя самообладание. — Почему кто-то должен решать за нас?

— А почему ты позволяешь себе решать за меня?

— Да потому что я хочу вытянуть тебя из этого болота! — он высоко задирает мою руку, вынуждая выполнить вращение. От неожиданного па внутренности подскакивают к горлу. И потом ещё раз, от надлома в его словах. — Потому что могу дать тебе больше. Не сразу, но могу.

Сколько пренебрежения в этом «хочу»!

Сегодня я дам слабину, а завтра он мне вывалит талмуд требований. Нет уж.

— Стас, замолчи, прошу тебя, — шагаю по диагонали назад и влево, — Совсем рехнулся? Уже даже не смешно, — на автомате ставлю правую ногу за пяткой левой ноги. — Это болото — моя жизнь. Вот и не лезь в него своими чистенькими туфлями, если страшно запачкаться!

Ещё немного и сила его объятий переломит мне кости. К счастью, мелодия, достигнув пиковой скорости, начинает угасать замедляясь. Королёв делает ещё пару широких шагов, и мы с последними аккордами останавливаемся. Совсем близко к тому месту, где осталась сидеть Анастасия Львовна.

— Давай, на улицу выйдем. Выясним, наконец, чем тебе мои чистые туфли не угодили.

— Тем же, чем тебе болото. Не моё это. Я не стану что-то менять ради тебя, — нарочно грублю, пытаясь выдернуть пальцы из его руки, но манёвр не удаётся. Стас ловко приобнимает меня за талию и ведёт прямиком к своей бабушке.

— Спасибо за танец, — он подносит мою кисть к губам, добавляя тише: — Ты создана для лучшей жизни.

Бронебойный напор.

— Стас, ты обещал мне помочь с поздравлением.

Обернувшись на мелодичный голос, внутренне съёживаюсь. Марина мажет по мне взглядом, который по остроте может заменить всю дюжину шпилек, поддерживающих по бокам мои волосы и фамильярно берёт его под локоть. Умная стерва, держит руку на пульсе.

Я торопливо отворачиваюсь, чувствуя, как кровь обжигает адреналином. Улыбаюсь задумчивой Анастасии Львовне, занимаю своё место за столом и только затем смотрю вслед удаляющейся паре. Как раз в тот момент, когда Стас наклоняется, чтобы лучше слышать речь своей спутницы. Зачем-то оборачивается. Замешкавшись, не успеваю отвернуть голову, и мы встречаемся глазами.

Скрываться бессмысленно, да и нелепо. Невозмутимо смотрю, как он снова склоняется к её уху. Пульс ускоряется, а внутри всё парадоксально холодеет. Ловлю себя на том, что пытаюсь отыскать в этом жесте наигранность.

Да в чём дело?! Радоваться должна, что есть кому занять его внимание. Ещё б она не смотрела на моего — Моего?! — мужчину так зачарованно.

— Впервые вижу, чтобы так страстно танцевали вальс, — сощурив глаза, заговаривает Анастасия Львовна. — А как преподаватель бальных танцев повидала я немало. Ну-ка выпрями спину и сотри с лица неуверенность. Ты не должна в себе сомневаться. Иначе с чего бы другим в тебя верить?

— Устала за день, — растягиваю губы в показной улыбке. — Если вы не против, я поеду домой. Сегодня как раз тот случай, когда сон слаще торта.

Попрощавшись, выхожу в июльскую ночь и смотрю на мутное небо, в котором привычно не разглядеть ни единой звезды. Сейчас бы желание загадать. Всего одно — стереть из памяти сегодняшний вечер. А лучше целиком весь месяц.

Я осознаю, что больше не одна, лишь чувствуя на плечах тяжесть мужского пиджака. Неуловимый бархатный запах сразу же выдаёт владельца, избавляя меня от необходимости встречаться с ним глазами.

— Забери, — отрезаю, не оборачиваясь. Ну не могу я на него смотреть! Как представлю, с кем и каким образом Стас, скорее всего, проведёт сегодняшнюю ночь, к горлу подкатывает возмущённый всхлип. Усилием подавляю в себе порыв броситься к нему на шею, разрыдаться, как в детстве — до пузырей из носа, просто дать волю страхам. Их во мне столько, что, кажется, разорвёт. Но тут же одёргиваю себя. Это просто усталость. — Забери, сказала! — прикусываю нижнюю губу почти до крови. — Ты меня слышишь?

— Да слышу, бля! — удар кулака по корпусу рекламного пилона заставляет зажмуриться. И тут же широко раскрыть глаза, когда он рывком разворачивает меня к себе. — Что ж ты мне, Ася, душу рвёшь на части?!

Глава 26

Стас

— Ничего, кроме страсти, значит?! — вперяюсь испепеляющим взглядом в лицо побледневшей Аси, рывком поправляя съехавший с её плеча пиджак.