Гражданская война

Так же рассказал о программе ликвидации безграмотности. Читать, писать и считать должны уметь все.

Так же пообщался с ученой братией. Их в Одессе тоже оказалось немало.

Чего только стоит Ляпунов Александр Михайлович. Основоположник теории устойчивости равновесия и движения механических систем с конечным числом параметров. Так же работал в области дифференциальных уравнений, гидродинамики и теории вероятностей.

Климов, после того как прочел краткую справку об этом человеке, что подготовил для него Гумилев, сразу же подумал о ЭВМ, точнее правильнее сказать МВМ — Механической вычислительной машине на основе реле, предтече компьютеров.

Ну и как мог объяснил об этом устройстве Ляпунову, как и о том, какие задачи этой машине предстоит выполнять.

Только заметил, что слушал его ученый как-то рассеяно. Но причину этого знал — болезнь жены, все та же чахотка, от которой ей в последние недели стало хуже и надежды на улучшение нет, конец близок. Из тех данных, что предоставил Гумилев, полковник знал, что Ляпунов свою жену очень любит, прямо до умопомрачения.

«Только бы не застрелился, — со вздохом подумал Климов. — Надеюсь, новая идея его все же увлечет, и он после ее смерти полностью отдастся работе. Да, надо его как-то переключить на другую тему, запрограммировать, что создание МВМ станет лучшей памятью его жене — памятником…»

Так же имелись другие величины. К примеру, Сикорский Иван Алексеевич. Психиатр, публицист, профессор Киевского университета Святого Владимира, почётный член Киевской духовной академии, сбежавший от большевиков в Одессу, но и здесь его настигли. Основатель журнала «Вопросы нервно-психической медицины и психологии», Врачебно-педагогического института для умственно-отсталых детей и Института детской психопатологии. Отец выдающегося авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского.

— У меня к вам две просьбы Иван Алексеевич.

— Какие же?

— Первая. Свяжитесь с сыном и пусть он приедет в Одессу. У меня для него полно работы, самолеты нужно делать.

— Он в Англию уехал… большевики на него охоту устроили.

— Вот пусть возвращается. Я хоть и социалист, но все же демократ. Нечего на наших врагов работать, что нас постоянно предавали…

— А вторая?

— Присмотрите за товарищем Ляпуновым. Этот человек очень нужен нашему Отечеству, если мы его лишимся, то это будет очень большая утрата сравнимая… я даже не знаю с чем такую потерю сравнить. Таких специалистов как он, по пальцам одной руки пересчитать можно, и то лишние пальцы останутся.

— Даже так?

— Да. В общем не нравится мне его психическое состояние, очень уж ухудшающееся здоровье жены на него сильно угнетающе действует, как бы глупостей не наделал.

— Понимаю…

— Сделайте так, чтобы после смерти жены с головой ушел в работу. А там глядишь, чуток оклемается. Время лечит.

— Сделаю, что смогу, Михаил Антонович. Пожалуй, для надежности привлеку еще для этого своего коллегу Павла Ивановича Ковалевского, а то очень уж случай тяжелый.

— Благодарю.

Имелось еще несколько человек достаточно известных в обществе, но пока не особо интересных Климову из-за их политических убеждений: монархисты и националисты… с откровенным фашистским уклоном вроде того же Ардашева Павла Николаевича. Сейчас связываться с ними было политически ошибочным, ибо сам полковник на виду и его связи отслеживаются, так что слухи могли пойти не самые хорошие, а оправдываться это всегда ставить себя в позицию слабого. Но и не тиранил. Цели они ставили правильные, вот исполнение, как водится, подкачало, топорно, очень топорно. Ардашев боролся с окраинским сепаратизмом и позже, немного скорректировав идейную составляющую его можно привлечь к продолжению этой деятельности.

Так же Климов попросил ученых пока телеграф и почта еще хоть как-то работает писать своим коллегам, чтобы они ехали в Одессу.

— Вся эта вакханалия надолго, год точно продлится. Профессуру примутся всячески гнобить, особенно когда моя армия начнет давить всех этих большевиков-марксистов — выкормышей банкиров, безграмотное быдло под их управлением станет показывать свою власть и превосходство над образованными людьми, всячески куражиться и убивать, так как врагам нашим не нужно, чтобы в России остались хоть сколько-нибудь грамотные люди. Вот, Иван Алексеевич не даст соврать, как его сына, талантливого авиаконструктора хотело арестовать ВЧК. Да вы и сами это знаете… Я уже молчу про голод и холод, а также болезни, что из-за этого вспыхнут. Тиф и так постоянно тлеет, а вскоре и вовсе полыхнет… Здесь на юге с этим будет чуть полегче, ну и отношение другое.

Климову в первую очередь требовались все, кто связан с медициной и биологией. Хотел поручить им разработать пенициллин, дескать подобные работы ведутся во Франции, а для начала доведут до ума стрептоцид.

Так же нужны химики, металлурги и вообще все-все-все.

19

Состоялось у Михаила Климова еще одно знакомство с довольно интересной и значимой в городе личностью без которой не проходило ни одно сколько-нибудь значимое событие, что называется в каждой дырке — затычка.

— Артур-Виктор Антонович Анатра, — представил эту личность Виктор Федоров, с которой Воздушный казак Вердена был хорошо знаком. — Предприниматель, промышленник и банкир. Миллионер и филантроп. Купец первой гильдии, надворный советник, потомственный почетный гражданин, почетный мировой судья, гласный городской думы и общественный деятель. Один из родоначальников российской авиации, основатель и владелец авиастроительного завода, третьего в России по объему производства. Инициатор создания Одесской авиашколы, что содержал на свои средства и считавшейся в лучшей в стране, что я подтверждаю, ибо сам тут преподавал перед возвращением во Францию, где меня тут же арестовали, а потом вы вытащили…

— Добрый день, — кивнул Анатра.

Невысокого роста и плотного телосложения, чернявый, в общем типичный итальянец-южанин. На груди орден Святого Владимира четвертой степени.

— Добрый, — улыбнулся в ответ полковник. — Я так понимаю, вас интересует судьба ваших заводов и, в частности, авиастроительного…

— Да, большевики их национализировали…

— Что ж, особо я вас не порадую. Как вы наверное уже знаете, в этом плане СДПР с большевиками солидарна, то есть вся тяжелая промышленность должна находиться в руках государства.

— Но мой завод нельзя отнести к тяжелой промышленности…

— Зато он относится к стратегически важным, Артур Антонович. Сами понимаете, самолетостроение — это вопрос обороноспособности государства, а значит и его выживания. Государство не может допустить того, чтобы этот завод у вас кто-то смог купить и разорить, тупо вывезя станки или просто приведя их в негодность. А купить у вас его попытаются, по-доброму или не очень начав шантажировать вас жизнью ваших родных. Тем же англичанам с американцами собственное производство самолетов в России как серпом по одному месту.