Грехи девственницы

Если бы сейчас что-то нарушило тишину в спальне, Гейбриел не заметил бы, как участилось дыхание Мадлен, и как она судорожно сглотнула.

Но в спальне царил полный покой.

Рука Гейбриела скользнула вверх, слегка коснувшись груди Мадлен. С ее губ сорвался тихий вздох удовольствия, и этот почти неслышный возглас доставил Гейбриелу гораздо больше радости, нежели дюжина сладострастных стонов.

Однако когда он продолжил неспешные ласки, бинт в его руке натянулся, вынудив его остановиться.

Ну что за черт! Куда делось его хваленое самообладание?

Гейбриел быстро закончил перевязку и запахнул полы халата.

— Гейбриел…

Стук в дверь оборвал Мадлен на полуслове.

— Мисс? — Кентербери просунул в образовавшуюся щель голову, увенчанную пером страуса. — Я рад, что вы отдыхаете. — Он протянул листок бумаги. — Ноутон прислал обновленный список.

Гейбриел взял листок из рук дворецкого, пробежал его глазами и замер. Кровь отлила от его головы, а потом хлынула назад с оглушительным шумом.

— Ну и кто на этот раз возглавляет список? — поинтересовалась Мадлен.

— Маркиз Нортгейт. — Гейбриел смял лист бумаги и швырнул его в камин, с наслаждением наблюдая за тем, с какой жадностью его пожирает огонь. — Мой отец.

Глава 15

Мадлен отвернулась, чтобы скрыть написанный на лице шок.

— Ваш отец маркиз? — Это многое объясняло. Например, тот факт, что Гейбриел окончил Оксфорд.

Гейбриел выглядел так, словно собирался перевернуть вверх ногами всю комнату.

— Этот человек распутник и негодяй.

— Стало быть, он прекрасно впишется в компанию остальных моих поклонников.

Гейбриел нахмурился еще сильнее, однако не стал отвечать на едкое замечание Мадлен и провел рукой по коротко стриженным волосам.

— Сегодня вечером у меня есть дела.

Мадлен едва сдержалась, чтобы не схватить Гейбриела за рукав и попросить его остаться.

— Вы не должны уходить, не объяснившись, после такого заявления.

— Почему же.

Он, конечно, не уйдет, если она привяжет его к стулу и приставит к ноге горячую кочергу. Идея показалась Мадлен весьма привлекательной.

— Вы хотите, чтобы я исключила его из списка?

Гейбриел пожал плечами.

— Поступайте, как хотите. Я на протяжении тридцати лет не имел ничего общего с этим человеком. Он для меня никто.

«Люди не сжигают имена тех, кто им безразличен».

— И вам все равно, если я страстно займусь с ним любовью на этой самой кровати?

На подбородке Гейбриела дрогнул мускул.

— Все равно.

Упрямец.

— А если он снимет с меня халат и начнет покрывать поцелуями мое тело?

— Все равно. — Однако жилы натянулись на его шее.

— Если я лягу на спину, обниму его ногами за талию и…

— Черт побери, Мадлен! Что вы от меня хотите? — Гейбриел быстро подошел к кровати и уперся руками в матрас в нескольких дюймах от плеча Мадлен. На его лице отражалась такая буря эмоций, что она не могла различить ни одну из них. В Москве Мадлен видела человека, дразнящего медведя. Он тыкал в него палками до тех пор, пока животное не бросилось на него с оглушительным ревом.

Только в Москве медведь был прикован цепью.

Костяшки пальцев Гейбриела побелели.

— Душещипательную историю о маленьком мальчике, тоскующем по своему отцу? Это вы хотите услышать? — Гейбриел схватил женщину за подбородок. — Но ничего этого не было. Этот человек отвратительнее, чем жижа в сточных канавах, но если вы так его желаете, берите ради Бога. Я не сомневаюсь, что у него полно денег. — Гейбриел с рычанием отдернул руку от лица женщины.

— Гейбриел… — Мадлен замерла. Она понятия не имела, что ответить на все это. Но твердо знала одно: она не хочет, чтобы Гейбриел вышел за дверь. Только не сейчас. — Что произошло между ним и вашей матерью?

Гейбриел грубо рассмеялся.

— Вы действительно хотите, чтобы я объяснил вам, откуда берутся дети?

— Вы сказали, что он воспользовался ею.

— Зачем вам это?

— Не знаю. — И Мадлен не солгала. Она не должна была задавать этот вопрос. Он не повлияет на нее или аукцион, так же, как не повлияла на них информация о его сестре, которую он так тщательно от нее скрывал. — Это поможет скоротать время и удержать меня в кровати, — промямлила Мадлен.

— Вы хотите, чтобы я раскрыл вам свои семейные тайны, только потому что вам скучно? Если вам нужна причина для того, чтобы остаться в постели, я могу предложить кое-что получше. — Палец мужчины скользнул по подбородку Мадлен в грубой ласке, но прикосновение к ее губам было нежнее. Гейбриел наклонялся до тех пор, пока Мадлен не смогла разглядеть все оттенки зелени в его бледно-нефритовых глазах. — Ну что, хотите теперь встать с постели?

Мадлен вдруг показалось, что у нее отнялись ноги.

Рука Гейбриела спустилась к вороту ее халата и замерла над самой кружевной оборкой. С каждым вздохом чувствительная кожа Мадлен касалась пальцев Гейбриела. Она даже поймала себя на мысли, что задерживает дыхание, чтобы продлить контакт.

— Ну, что скажете теперь? — спросил Гейбриел, раздвигая полы халата Мадлен и прижимаясь губами к ложбинке между ее грудями. — Зачем рассказывать какую-то грязную историю, когда я могу развлечь вас совсем иначе?

Кожу Мадлен опалило огнем, словно губы мужчины поставили на ней клеймо.

— Потому что, если вы расскажете мне свою историю, я отплачу вам тем же. Поведаю кое-что о себе.

Губы Гейбриела тотчас же покинули ее кожу, и Мадлен возненавидела себя за глупость. Ну кто ее тянул за язык?

Гейбриел застегнул верхнюю пуговицу на ее халате.

— И что же вы мне поведаете?

— Расскажу о своих родителях. — И с какой стати она торгуется? Это совершенно неэффективное средство позволяло Гейбриелу держать себя под контролем. Кроме того, сделка означала, что и она должна дать ему что-то взамен.

— Правду?

Похоже, ее уловка сработала.

— Да.

Гейбриел некоторое время смотрел на Мадлен так, что ей стало ужасно неуютно под его прожигающим насквозь взглядом. А потом он заговорил:

— Моя мать была гувернанткой. Единственной дочерью викария. Она работала на лорда Саймона. Однажды летом его приехал навестить старший брат, маркиз Нортгейт. Он был помолвлен с другой женщиной, но это не помешало ему соблазнить мою мать. Узнав, что она забеременела, он отказался жениться на ней.