Грехи девственницы

— Гейбриел? — Мадлен прищурила глаза, как если бы затянутое тучами небо было слишком ярким для нее.

Молодой человек провел пальцем по ее щеке.

— Я здесь. И я о тебе позабочусь.

— Не накрывай меня своей курткой. Если уж моим поклонникам пришлось увидеть, что я чуть не потонула, то пусть в полной мере насладятся зрелищем.

Ярость, охватившая Гейбриела при этих словах, прогнала холод.

— К черту твой проклятый аукцион! — Он рывком поднял Мадлен с земли, закутал ее в свою куртку и понес вверх по берегу.

Наверху их уже поджидал Лентон, прикативший в блестящем черном экипаже.

— Позвольте я возьму ее…

Но Гейбриел прошагал мимо.

— Я сам о ней позабочусь.

Он усадил Мадлен в экипаж и, опустившись рядом на дорогое кожаное сиденье, назвал кучеру адрес.

Лентон переминался с ноги на ногу при виде недвижной, скрючившейся на сиденье Мадлен. Но потом он кивнул, дав кучеру указание выполнять приказы Гейбриела.

— Я бы помог, но, судя по всему, вы и сами справляетесь…

— Кто-нибудь задержал виновника случившегося?

Лентон покраснел.

— Нет. Мы пытались, но эти мерзавцы учинили драку.

Гейбриел захлопнул дверцу, оборвав виконта на полуслове. Ему придется самому выследить нападавших. Он усадил Мадлен к себе на колени и крепко обнял, стараясь хоть как-то ее согреть. Голова женщины безвольно билась о плечо Гейбриела, когда экипаж покачивался из стороны в сторону, а цвет ее лица слился с его белоснежной сорочкой. Дыхание вырывалось часто и прерывисто из ее груди.

— Останься со мной, Мадлен. — Гейбриел принялся растирать руки женщины, пытаясь вдохнуть хоть немного тепла в ее холодное тело.

Вот уже в третий раз за последние несколько дней кто-то попытался ее убить. Гейбриел посмотрел на расплывающееся на талии Мадлен алое пятно, и его беспокойство возросло. Если ее немедленно не согреть и не промыть рану, сегодняшнее происшествие может закончиться весьма плачевно.

Но, даже выжив, Мадлен будет настаивать на продолжении аукциона. Гейбриел не сомневался в этом.

Зачем? Зачем? Этот вопрос мучил Гейбриела с самого первого дня его знакомства с Мадлен и теперь уже не давал покоя. Несмотря на ее уверения, Гейбриел не верил, что деньги были тут решающим фактором. Она была слишком умна и прекрасно понимала, что деньги не принесут ей счастья, если она умрет. Что-то Гейбриел упустил.

— Ну же, Мадлен. Вернись ко мне.

— Мы направляемся на юг. А почему не домой? — Голос Мадлен звучал слабо и невнятно, но по крайней мере она пришла в себя.

— Откуда ты узнала? — Она ведь даже не открывала глаз, чтобы посмотреть в окно.

— Солнце светит на мое лицо слева.

Гейбриел погладил левую щеку Мадлен тыльной стороной ладони, ощутив, что она пугающе холодна.

— Я везу тебя в другое место. Гораздо ближе, чем твой дом.

Мадлен по-прежнему не открывала глаз.

— Пытаешься меня заинтриговать?

— Я просто хочу, чтобы ты продолжала говорить.

— Я вряд ли умру после того, как немного поплавала. Гейбриел просиял, услышав упрямые нотки в голосе Мадлен.

— Этого я постараюсь избежать.

Экипаж остановился у уютного каменного дома. Мадлен заставила себя приоткрыть один глаз.

— Так быстро? Куда это мы приехали?

Гейбриел отворил дверцу ударом ноги.

— К моей матери.

Глава 17

Мадлен вскрикнула, когда ее опустили в кипящую воду.

— Нет! Я не знаю! — закричала она по-русски. Она ничего не расскажет. Будет придерживаться истории о том, что она простая крестьянка. Йену и Клейтону необходимо время, чтобы собрать информацию. Она будет молчать, даже если все ее тело покроется волдырями. Но они не стали заставлять ее говорить, укладывая на грудь тяжеленные камни или отрезая кусок за куском от бедной женщины, которая умоляла Мадлен рассказать все и пощадить ее.

Чьи-то руки схватили ее, и она начала отчаянно вырываться в попытке сбежать или увлечь мучителей за собой в огонь.

— Мадлен. — Чьи-то руки обняли ее. — Я знаю, что тебе больно. Но вода совсем не горячая.

Гейбриел.

Значит, она не в Санкт-Петербурге.

Мадлен затихла. Что она успела рассказать?

— Гейбриел? — раздался в ушах Мадлен зычный голос пожилого мужчины. Она попыталась приоткрыть глаза, чтобы посмотреть, кто это обращается к Гейбриелу, словно к маленькому мальчику, но веки отказывались подниматься.

— Все в порядке, Джоунс. Ее руки и ноги понемногу отогреваются, а это довольно болезненный процесс. Моя комната готова?

— Конечно, сэр. Мы постарались как следует протопить ее и приготовили белье. Одежду леди принесли туда же. Вы уверены, что вам не нужна помощь служанки?

— Я позову, если что-нибудь понадобится. Предупредите мою мать о нашем приезде, когда она вернется домой. — Низкий бархатный голос Гейбриела эхом отдавался в голове Мадлен.

В комнате царила тишина, прерываемая лишь плеском воды.

Мадлен знала, что разговаривала во сне и наверняка кричала — об этом свидетельствовало першение в горле, но она понятия не имела, что именно успела рассказать и на каком языке. Гейбриел молчал. А может, она и не успела ничего сказать. Может, только выкрикивала нечто бессмысленное.

Жжение в конечностях прекратилось, уступив место блаженному теплу. Мадлен осторожно пошевелила пальцами, и когда они повиновались ее воле, вздохнула с облегчением. Каким-то чудом ей удалось выжить. Вернее, помогло ей не чудо, а Гейбриел. Борясь с непокорными волнами реки, она знала, что он непременно придет на помощь, если ей удастся продержаться на поверхности хотя бы некоторое время.

— Вода быстро поможет тебе согреться.

Наконец Мадлен смогла открыть глаза. Под водой по обе стороны от нее виднелись ноги, обтянутые серыми бриджами. Дабы убедиться, что она не сошла с ума, Мадлен прижалась спиной к краю ванны, но вместо этого уперлась в грудь Гейбриела.

Ей стоило отстраниться от него. Несмотря на то что Гейбриел с ней не заговаривал, в полузабытьи Мадлен вполне могла рассказать что-то неподобающее. Даже если этого не случилось, она дала себе клятву не сближаться со своим телохранителем. Но соблазн сделать это был слишком велик. Поэтому Мадлен закрыла глаза, сделав вид, что очень слаба, и потерлась щекой о крепкие мышцы плеча Гейбриела.