Грехи империи

– Куда мы пришли? – спросила мать.

– Заходи.

Он оглядел пустой коридор и закрыл за ними дверь.

В квартире было жарко и душно, все поверхности покрывал толстый слой пыли. Микель, кашляя, обошёл три спальни и открыл все окна, проверяя, нет ли каких-либо признаков чужого присутствия. Но здесь очень давно никого не было.

Года четыре, насколько он помнил.

– Это, как говорят шпионы, конспиративная квартира? – спросила мать.

Микель удивился, что ей знакомо это слово, но потом вспомнил, что она целыми днями читает дешёвые детективы.

– Верно, – сказал он.

– Это квартира черношляпников?

Микель издал резкий смешок, шикнул на самого себя и подошёл к окну, выходящему на Гринфаэр-Депс. С улицы тянуло дымом, а дым в Гринфаэр не предвещал ничего хорошего. Микель высунул голову в окно и прислушался. Издалека донеслись крики и звон разбитого стекла. Ничего удивительного, что пало бунтуют – все дневные газеты сообщили, что Маму Пало повесили.

Не самое безопасное время посещать Гринфаэр человеку вроде него. Он больше похож на крессианца, чем на пало. которым был всего на четверть, и это могло представлять опасность. Но, рассуждал он, за пределами Гринфаэр сейчас гораздо опаснее.

– Сиди здесь, – сказал он матери.

Поднявшись на два пролёта шаткой лестницы, он постучал в четвёртую дверь слева. Подождал несколько минут и начал тарабанить, пока дверь не приоткрыла настороженная женщина пало. Микель показал сложенную банкноту в десять кран.

– Я Сын Красной Руки, – сказал он. – Мне нужно немедленно передать сообщение в Жёлтый зал.

Женщина пристально посмотрела на него, потом на банкноту и сказала:

– в Жёлтом зале бунт.

– Я знаю. Это очень важно. Я живу двумя этажами ниже, в пустой квартире.

Она несколько мгновений переваривала информацию. Личность Микеля – его настоящая личность, та, что все эти годы жила в шарике в глубине его головы, была такой же осторожной, как и личина черношляпника. Они с Таниэлем разработали десяток запасных планов, включая конспиративные квартиры, пароли, цепочки посредников и банковские ячейки. Он не помнил и половины этих планов, но знал: нужно немедленно сообщить Таниэлю, что его раскрыли.

Женщина не ответила, и Микель вытащил ещё двадцать кран. Она небрежно кивнула и сказала:

– Жёлтый зал захватили люди Мелн-Дуна, но я смогу передать сообщение Красной Руке.

Она схватила деньги, а через мгновение дверь открылась, в коридор выбежал мальчик и выжидающе протянул руку.

Микель нащупал в кармане огрызок карандаша, нацарапал записку и протянул мальчику, который тут же побежал по коридору.

Вернувшись, Микель обнаружил, что мать сидит на пыльном диване в углу гостиной и смотрит на свои руки. Она взглянула на него с вопросом на губах, но промолчала. Он ещё раз высунулся в окно, прислушиваясь к далёким крикам. Запах дыма усиливался, и это не предвещало ничего хорошего. Стоит разгореться пожару в неудачном месте – и огонь охватит весь Гринфаэр-Депс.

Микель сел на диван рядом с матерью и уставился в стену. Его жизнь – та, которую он так усиленно выстраивал последние четыре года, – закончилась. В груди возникла дыра. Может, он чересчур глубоко увяз в черношляпниках? Сейчас следовало радоваться и быть готовым вернуться к своей прежней личности.

– Микель...

– Я познакомился с Таниэлем и Ка-Поэль семь лет назад, – сказал он без предисловий. Он даже не взглянул на мать. Не хотел видеть её лицо, когда она поймёт, что сын так долго лгал ей. – Я обманом пробрался на какое-то официальное мероприятие в Верхнем Лэндфолле и стал искать, кого бы облапошить. Я нацелился на Таниэля с Ка-Поэль. Но мы разговорились, и в них было что-то особенное.

Он усмехнулся про себя, радуясь, что не исполнил свой план и не стянул их бумажники. Таниэль бы вывернул его наизнанку.

– Ка-Поэль сразу меня раскусила, но вместо того, чтобы вышвырнуть на улицу, они взяли меня под своё крыло. Представили людям, с которыми я не имел права разговаривать, и на пару часов я создал совершенно другую личность. Я стал обездоленным молодым графом из Старлы, который пытается вырвать своё состояние у вероломного младшего брата. Идиоты это всё проглотили, и я ушёл с пожертвованиями в десять тысяч кран, которые мне дали, чтобы помочь вернуть титул. Позже я узнал, что мои новые друзья тоже не те, за кого себя выдают. Они, как и я, обманом пробрались на праздник, но пришли не за деньгами. Они создавали сеть контактов, которые были для них гораздо ценнее, чем доставшиеся мне десять тысяч. В конце концов я стал работать на них – мелкое воровство, подделка документов и тому подобное.

Он проигнорировал возмущённое фырканье матери и продолжил:

– Вскоре я понял, что они не были криминальными авторитетами или преступниками, как я сначала подозревал. Они играли в более долгую игру, более крупную. Готовились к схватке с Линдет. Они защищали пало, и мне это нравилось, потому что, ну, из-за дедушки.

Наконец он взглянул на мать. Значат ли для неё что-нибудь имена Таниэль и Ка-Поэль? Её память становилась ненадёжной, вряд ли она помнит героев войны, кроме своего покойного мужа. Она настороженно смотрела на сына сквозь пыль, прищурив глаза, как будто видела его впервые.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, Микель, – наконец сказала она, – но это пугает меня.

– Я говорю... – Сунув руку за пазуху, Микель вытащил золотую розу и уставился на неё, свесив цепочку с пальцев, – ...что до того, как я стал таким, я был другим. Это... – Он покачал золотую розу на цепочке. – ...не я.

– Тогда кто же ты?

Внезапно раздался стук в дверь. Микель вскочил на ноги, приложив палец к губам, и как можно тише подошёл к входной двери. Сжимая кастет, медленно сдвинул медную крышку глазка, чтобы увидеть коридор. С тихим вздохом шагнул в сторону и распахнул дверь.

В коридоре стояли Таниэль и Ка-Поэль. Таниэль был самим собой – не Греджиусом Тампо или кем-то из других лиц, которые носил многие годы. А Ка-Поэль не постарела ни на день с тех пор, как Микель видел её в прошлый раз. Микель и Ка-Поэль обнялись, а Таниэль прошёл в комнату, осмотревшись так же тщательно, как до этого Микель.

– Как вам удалось так быстро меня найти? – спросил Микель. – Я отправил сообщение несколько минут назад.

Таниэль выглянул в окно и сразу закрыл его, чтобы не впускать сгущающийся дым. Мать Микеля молча сидела на диване, неподвижная, как испуганная лань, и смотрела на новоприбывших то ли с подозрением, то ли со злостью.

– Мы поручили следить за домом твоей матери, – сказал Таниэль. – Примерно час назад, когда мы были в форте Ньед, нам принесли сообщение, что ты напал на Фиделиса Джеса. Сначала мы проверили дом, а потом пришли сюда в надежде тебя найти. Полагаю, ты разоблачён?

Микель кивнул.

– Я оплошал.

Таниэль разочарованно фыркнул.

– Как же так?

– Меня угораздило искать упоминания богокамней в верхней библиотеке «Шляпного магазинчика». Фиделис Джес пришёл за мной к маме, а мне удалось застигнуть его врасплох, вырубить и сбежать.