Грехи империи

Микель пересёк приёмную и открыл другую дверь. Внутри стоял письменный стол, на котором не было ничего, кроме масляной лампы, да ещё несколько коробок в углу. Никаких других дверей или входов. Вот и все помещения. Секретарша говорила правду. Микель подавил разочарованное рычание.

Секретарь схватила его за руку.

– Сэр, боюсь, вы ведёте себя неподобающе. Нельзя вот так врываться и...

Микель оборвал её воплем:

– Мне так жаль, мэм! Мне просто очень нужно поговорить с... с адвокатом прямо сейчас, я просто хочу увидеть его, это из-за жены, и я просто не знаю, куда обратиться!

Секретарша потащила его к двери и вытолкнула в коридор.

– Сэр, – сурово произнесла она, расправляя юбку, – я прощаю вам эту выходку, потому что вы явно не в себе. Не знаю, кого вы ищете, но его там нет. Мистер Тампо ещё не пришёл и...

– Тампо! Точно, именно так его зовут. Я должен его увидеть!

В душе Микель ликовал. Теперь он знает имя. А если он знает имя, то уже напал на след.

– А когда он будет?

– Ну, я не... хм. Мистер Тампо может зайти сегодня вечером. У него нет точного графика работы, но можете прийти к нему на закате. Он любит работать, когда никого нет. Я не знаю, чего вы хотите, пусть он сам с вами разбирается. А теперь, если уберёте руку, всего доброго, сэр!

Она захлопнула дверь, Микель еле успел убрать пальцы.

Несколько секунд он пялился на закрытую дверь, охваченный душевным подъёмом. Он узнал имя, у него есть адрес и время. К завтрашнему утру он покончит с делом о «Грехах империи» ещё до того, как пропагандисты черношляпников представят своего козла отпущения.

Микель практически ощущал на шее золотую розу.

Глава 16

Старику Флесу потребовалось три дня, чтобы организовать встречу для Стайка. Информация пришла в виде записки, где говорилось, что некто встретится с Стайком в пабе «У Сендер», чтобы обсудить людей-драконов. В записке не уточнялось, с кем именно встретится Стайк. Но и это уже неплохо.

«У Сендер» – старый паб на Ободе с видом на Гринфаэр-Депс. Он располагался в подвале под настоящим джентльменским клубом, и во времена Стайка его посещали исключительно солдаты – пехотинцы напивались здесь после ужасов битвы, пока их офицеры курили и играли в карты на шикарных бархатных диванах наверху. Всё это происходило под бдительным оком бабули Сендер, которая не терпела драк и тех, кто кичатся званием. Любимое заведение ветеранов Лэндфолла.

Это место было не из тех, где можно затеять драку.

Около семи вечера Стайк сидел на крыльце через дорогу от паба Сендер, засунув руки в карманы, ссутулив плечи и надвинув на лицо кепку. Судя по всему, у бабули Сендер наступили тяжёлые времена. Окна джентльменского клуба были заколочены, краска облупилась, а на крыльце сидел нищий с дворняжкой.

– Я здесь бывала, – сказала Селина.

– Неужели?

– Да, папа сбывал здесь краденое.

– Бабуле Сендер?

– Нет. Дяденьке, с которым встречался в задней комнате. Но бабуля хорошая. Всегда давала мне сладости.

– Бабуля Сендер мне всегда нравилась, – заметил Стайк.

Ему было грустно видеть, как обветшало заведение, и он подозревал, что оно в значительной степени утратило прежнюю сакральность. Да ладно. Наверное, это было не лучшее место, чтобы назначить встречу.

– Хорошо. Ты останешься здесь. Если увидишь, как к ступенькам приближается кто-нибудь подозрительный, бросишь камешек в то окно. Если людей будет больше одного, бросишь больше камешков. Поняла?

– Конечно.

Стайк перешёл улицу и положил руку на железные перила лестницы, ведущей в подвал.

– Бен! – позвала Селина.

Он обернулся.

– Будь осторожен.

Он кивнул и, спустившись, нырнул в холодную темноту. Паб был таким, как он помнил – тусклое освещение, попахивает дымом малы, на скамейках в углу дрыхнут пьяные, чтобы прогнать дневное похмелье, а сама старуха Сендер, ничуть не изменившаяся за десять лет, стоит за стойкой и натирает стаканы. Не хватало только давки тёплых тел и разнузданных пьяных песен.

Стайк подождал, давая глазам привыкнуть к полумраку. Он насчитал дюжину посетителей, большинство пьяные или активно к этому стремящиеся, и лишь двое просто ужинали. Среди них не было ни одного пало. Запах заведения навевал воспоминания, и губы Стайка растянулись в улыбке. Здесь он познакомился с Ибаной пятнадцать с лишним лет назад. Она сломала ему нос, и бабуля Сендер вышвырнула их обоих посреди ночи. Тогда они втёрлись в карточную игру наверху и обчистили до последней краны двух кезанских генералов.

– Так и будешь стоять и глазеть или всё же выпьешь? – поинтересовалась бабуля Сендер, не отрываясь от чистки стаканов. – Только не вздумай грабить, у нас ничего не осталось.

Стайк подошёл к стойке.

– Тяжёлые времена? – Он положил несколько купюр. – Виски и трубку.

Сендер, нахмурившись, вглядывалась в него.

– Я тебя знаю?

Она была грубой старухой, теперь уже лет семидесяти, со сморщенной и задубевшей бледной кожей. Похоже, один глаз у неё постоянно косил.

– Вряд ли, – ответил Стайк.

Она покачала головой.

– Ага, плохие времена. – Деньги исчезли со стойки. – Когда-то это был паб для ветеранов. Теперь все ветераны работают на заводах или гниют в лагерях.

– В Гринфаэр-Депс больше нет ветеранов? – спросил Стайк.

– Есть кое-кто, – признала бабуля Сендер. – Но не так много, как ты думаешь. Теперь всё перешло к пало, и мне от этого никакого проку. Они и капли не выпьют, если хозяин заведения не пало, поэтому ко мне не ходят.

Поставив перед Стайком полный стакан, она набила трубку табаком с ароматом вишни и вручила ему.

– А ты ветеран? Что-то в тебе знакомое.

– Просто ещё один усталый покойник, бабуля. – Стайк положил ещё крану и кивнул на самый дальний от двери угол. – Света. Туда.

Бабуля Сендер зажгла одну из множества газовых ламп над местом, которое указал Стайк, и оставила его наедине с виски и трубкой. Он вытащил утреннюю газету и уселся, закинув ноги на стул. На первой полосе была статья о том, что бригада наёмников «Штуцерники» разместилась в старом форте Лоэла и взялась за перестройку нескольких многоквартирных домов. Это будет ближайший к Гринфаэр-Депс строительный проект за долгие годы, и он получил приличную поддержку местных. Стайку стало интересно, зачем на самом деле вызвали Флинт. Её благосклонность к нему не простиралась настолько далеко, чтобы поделиться настоящей целью, но, похоже, хвалебные статьи были каким-то отвлекающим маневром. Обычное дело в Лэндфолле.

В другой статье говорилось о масштабных раскопках к югу от города. Туда перевели тысячи рабочих, чтобы выкопать древний монолит. Территорию закрыли для публики, но, по слухам, туда приехали учёные из Девятиземья. И, похоже, никто не знает зачем. Слишком много усилий ради древнего камня.

Стайк пролистал газету, всё ещё радуясь тому, что можно достать свежую прессу в день выхода, а не ждать недели и месяцы, пока её пронесут в рабочий лагерь. Конечно, газетчики пишут всякую чепуху, но это чепуха о его городе.