Греховный намек
Шрифт:
Прошло еще два дня. Софи лежала в постели, глядя на маленькое окошко своей новой спальни. Бледный утренний свет сочился в щель между шторами. Ох, снова она не спала всю ночь… Господи, как же она ненавидела эту маленькую душную комнатенку с низкими скошенными потолками и с узкой жесткой кроватью. Она спала бы намного лучше в своей просторной спальне. На их с Тристаном кровати.
Конечно, Гарет примет ее с распростертыми объятиями. Она чувствовала, как он возбужден, когда успокаивала его после очередного кошмара. Но сможет ли она лечь с ним сейчас?
В
– Я самый счастливый в мире мужчина.
– А я самая счастливая в мире женщина, – ответила она.
Они раздевали друг друга, неспешно снимая один предмет одежды за другим, довольствуясь пока что легкими прикосновениями и мимолетными ласками. Но потом, уже совершенно обнаженные, они всерьез стали раздувать тлевшие угольки страсти. Снова уложив ее на постель, Гарет принялся ласкать ее между ног, а когда она задрожала от желания, вошел в нее. И они медленно вершили ритуал любви, глядя в глаза друг другу. О, тогда она еще не знала, что всего лишь через месяц с небольшим Гарет уедет от нее навсегда…
Софи перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Ох, до чего же она жалкое создание! Угрызения совести буквально пожирали ее, и она ничего не могла с этим поделать.
К тому же она ужасно развратная.
Она желала Гарета и тосковала по Тристану.
О Боже, она хотела обоих! Интересно, каково это – когда тебя берут сразу двое? А что, если бы Гарет согласился вернуться в детство, к прежним дружбе и доверию, но с дополнительным условием – позволить ей пускать в постель их обоих? О, тогда она чувствовала бы себя любимой, лелеемой, желанной. И они бы оба, вместе…
Софи громко застонала. Она порочная, падшая женщина! Распутница!..
Но разве можно винить ее за это? Ведь не виновата же она в том, что любила обоих?
Обоих?.. Сама эта мысль казалась смехотворной. Совершенно безумной. Но даже если бы они смирились… Ведь Гарет герцог, а она герцогиня. Тристан же – виконт. Следовательно, они несли ответственность перед обществом и перед короной, и все их поступки рассматривались под увеличительным стеклом.
Так что выходит, их с Тристаном встреча той ночью была последней, пусть даже она его по-прежнему любила. Просто ей надо сохранить память об этой ночи на всю жизнь. А вот Гарет…
Закрыв глаза, она снова стала думать о Гарете. Интересно, легко ли возбудить его? Наверное, очень даже легко. К тому же он не раз давал понять, что желает ее.
В самом начале их супружеской жизни она постоянно дразнила его, украдкой лаская, когда они проходили мимо друг друга в людных комнатах или оставались одни, зная, что в любую минуту может войти слуга. Она терзала Гарета до тех пор, пока он, скрипя зубами, не уносил ее наверх, где тотчас укладывал в постель.
И вот сейчас, много лет спустя… Интересно, что случится, если она погладит
его плоть, когда будет успокаивать после очередного ночного кошмара? Сначала он, конечно, удивится. А потом стащит ее с кровати, снимет с нее ночную сорочку и… И она вдруг увидит, что он уже успел раздеться…Тут она вспомнила, как они с Гаретом в последний раз любили друг друга. Его глаза сверкали любовью, когда он вонзался в нее; а перед ней в эти мгновения неожиданно возник образ Тристана – он тоже был обнажен и готов был взять ее… О Господи, какая же она порочная и развратная!
Но ей было все равно, она хотела обоих, хотела их обоих ощутить в себе, и поэтому…
Ей вдруг представилось, что возбужденная плоть Тристана оказалась у нее во рту, и теперь в самых темных глубинах сознания они оба брали ее, а она этим наслаждалась.
Внезапно оба замерли на секунду, а затем начали изливаться в нее, причем соленое семя Тристана фонтаном било прямо ей в горло. И тотчас же мучительное наслаждение разлилось мощной волной по ее телу, заставляя каждый мускул трепетать и лишая сил.
Однако же… Каким бы разнузданным ни было ее воображение, подобные фантазии никогда не осуществятся, не так ли? Так почему же она позволила этой идее так глубоко проникнуть в ее сознание и пустить корни? Ведь она никогда не сможет поделиться с кем-либо подобными фантазиями…
Когда-то она считала, что может делиться с Гаретом даже самыми интимными секретами. Потом думала, что может делиться с Тристаном. Собственно, так и происходило. Но эта ее фантазия… такая извращенная, такая запретная… О если она расскажет об этом своим мужчинам, то они оба ее возненавидят.
Следовательно, эти ее мечты навсегда останутся глубокой тайной. И с таким же успехом она может мечтать о прогулке по Луне… Никогда она не сможет заполучить сразу обоих. Так что единственное разумное решение – жизнь спокойная и целомудренная. Но это не значит, что она разлюбит кого-то из них или перестанет мечтать.
Глава 12
Миранда покорила сердце Гарета. Она ежедневно приходила к нему в кабинет, чтобы поведать обо всех событиях в своей жизни – рассказывала о том, что узнала от мисс Долуорти, кому и о чем написала, а также сообщала, что происходит в доме. Очень часто Гарет забывал о делах и наблюдал за щебечущей девочкой – любовался ее светлыми локонами, горящими глазами и раскрасневшимися щечками.
Но одну тему они никогда не затрагивали – девочка явно избегала всяких упоминаний о матери. И Гарет, проявляя деликатность, не расспрашивал ее о Софи – просто смотрел на дочь и ласково ей улыбался.
Вчера, после ее ухода, он еще долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь и спрашивал себя: «Ну почему эта малышка одним своим присутствием производит на меня столь целительное действие? Прямо-таки бальзам на душу…»
А сейчас, сидя за завтраком, она слишком уж внимательно смотрела на него, но казалось, что она и все вокруг замечала, а также прислушивалась к каждому слову взрослых.
Миранда интриговала его – в этом не было сомнений. Ведь она столько унаследовала от Софи! Временами он замечал у нее и какие-нибудь свои жесты и повадки, и в такие мгновения на сердце у него становилось тепло и радостно.