Грешница и кающаяся. Часть I

Она бросила злобный взгляд на Вальтера, который спокойно и твердо смотрел ей в лицо, и скрылась в густой чаще.

XXXV. ПЕРЕД ВОСПИТАТЕЛЬНЫМ ДОМОМ

Князь Монте-Веро возвратился в Германию. Ловко задуманный обман, в котором принимали участие Фукс, Черная Эсфирь и Рыжий Эде, занимал не только придворных, но и все слои общества. Старались доискаться, каким образом преступникам удалось завладеть официальными бумагами, но Фукса и компанию не разыскивали, так как Эбергард уверял, что мошенники погибли в море. Вообще дознаться правды было очень трудно — чиновников было много, и узнать, кто из них подделал подпись и злоупотребил официальной печатью, оказалось почти невозможно.

Только одно обстоятельство было достоверно известно: в преступном замысле участвовал один почтамтский чиновник, который исчез сразу же после отъезда Монте-Веро. Полагали, что он бежал в Англию.

На князя Монте-Веро, новый титул которого был подтвержден королем, гнетущее действие оказывала атмосфера дворца.

Уже перед самым отъездом он заметил, что двор переменил свое отношение к нему, королева просто избегала его общества. При дворе явно происходили решительные перемены.

Многочисленное дворянство многолюдной столицы безнаказанно удовлетворяло свои прихоти, восстанавливая против себя народ. Росла нищета. Недовольство людей стало принимать угрожающие размеры, когда правительство, поддавшись реакции, стало разгонять собрания и обнаружились клерикальные тенденции.

К тому же появились демагоги, которые старались увеличить брожение умов, разжигали страсти и в конечном счете стремились встать во главе народных масс, завладев их доверием.

Один из таких мнимых пророков, толстый белокурый мужчина в неряшливом платье, с остекляневшими пьяными глазами, всеми силами старался сделаться предводителем. Он собирал тайные народные сходки, произносил речи, слушая которые, всякий беспристрастный наблюдатель сказал бы, что этот человек подкуплен теми, кто хотел вызвать в народе возмущение, чтобы иметь основание усмирить его пушками.

Эбергарда все это очень заботило. Правда, ему удалось несколько успокоить бурю, но все-таки оставались беспокойные умы, которые будоражили народ. К их числу принадлежал литератор Фельд и его товарищи, которые по собственной вине, в результате распутной жизни, дошли до такой нищеты, что подчас не имели своего очага и жили за счет добродушных и доверчивых рабочих.

Князь Монте-Веро понял, что корень зла кроется в высших сферах, что корень этот пустил ростки очень глубоко и быстро разрастается. Атмосфера дворца была для него невыносима, аудиенция у короля еще больше убедила его в том, что его враги при дворе становятся ему поперек дороги, навлекают на него подозрения и стараются вытеснить его. Но совесть Монте-Веро была так чиста, и душа так переполнена стремлением осуществить завещание своего приемного отца, что он спокойно взирал на козни и происки врагов.

Монте-Веро сознавал, что он всегда стоял за добро и преследовал зло, и этого сознания ему было достаточно, чтобы успокоить свою совесть.

Благороднейший человек своего времени, правдивый, кроткий, беспристрастный, любящий, высокий в своих устремлениях и чувствах, он решился ждать, когда враги сами выдадут себя. Он замечал перемену и в короле, чувствовал его холодность и потому решил возвратиться в свой дворец на улице Мареталь. Там вместе с Ульрихом, Вильденбруком, Юстусом и доктором Вильгельми он неутомимо занимался благоденствием народа, расширением его образования. Он часто засиживался до поздней ночи над планами создания новых предприятий, где десятки тысяч людей могли бы получить работу. Вместе с друзьями он разыскивал жилища бедняков, помогал больным, семьям, где были дети. Потеряв единственное дитя, он хотел видеть счастливыми других.

Но вся его щедрость не могла в корне исправить бедственное положение народа. Тем более что всякий тратил больше, чем мог, и требовал больше наслаждений, чем ему позволяли средства. Всякий старался казаться значимей, чем был на самом деле, и роскошничал не по средствам. Женщины не желали носить ситец и нанку, солидные торговцы гонялись за счастьем, играя в азартные игры. Лотереи сделались главной забавой общества. Бедняги несли последний грош ради обманчивой надежды вдруг сорвать большой куш.

Полиция ежедневно сталкивалась с детоубийствами. Грабежи, разбои, обманы все учащались, и вместе с тем открывались новые кабаки, блестящие концертные залы, проводились танцевальные вечера, где процветал прикрытый блеском порок.

Мы уже видели переполненный народом цирк, людей прельщало жестокое представление, печальный конец которого нам уже известен

Маргарита осталась жива, но после тяжелой борьбы со смертью окончательно выздоровела только благодаря заботе Вальтера.

Раны, нанесенные львом, оказались неопасными, и Маргарита поправилась бы быстро, если бы не жестокая лихорадка, которая сильно усложнила болезнь. Вальтер все жалованье тратил на лекарства. Уходя в аптеку, он запирал Маргариту с ребенком на ключ и бежал всю дорогу, чтобы как можно скорее возвратиться к больной, которая бредила и металась на постели. Когда деньги кончились, пришлось продать кое-какие вещи.

Дни и ночи проводил юноша у постели любимой женщины, он готов был отдать собственную жизнь, если бы это могло помочь ей.

И вот однажды, когда он шептал у ее изголовья, Маргарита умолкла. Вальтер оцепенел: девушка, о которой он мечтал в дни юности и которой был предан всей душой, лежала бездыханной.

В отчаянье он прильнул к ее ногам.

— Бесценная моя, ты меня никогда не любила,— говорил он сквозь рыдания.— Ты никогда не относилась ко мне так, как я относился к тебе. Ты не могла любить меня, я не стоил того, но я только раз рассердился на тебя за это, уж очень мне было горько! Прости меня, дорогая. Я тебя очень люблю! Я был счастлив и тем, что мог быть полезен тебе. Когда лишен всего, доволен и немногим. Я был счастлив видеть тебя рядом, даже не имея надежды назвать тебя своей! Я еще больше полюбил тебя и простил от чистого сердца, когда ты явилась ко мне с ребенком на руках. Это было тяжело и больно, но с Божьей помощью я не пришел в отчаяние. Когда я увидел тебя такой несчастной, оставленной всеми, когда услышал твой нежный голос, моя душа наполнилась неизъяснимой любовью к тебе. Ты умерла, но оставила мне ребенка, твое сокровище и твою радость; не бойся, я клянусь перед тобой всеми святыми, что твой ребенок не испытает нужды и не будет брошен на произвол судьбы, как это сделали с тобой. Ты меня слышишь, Маргарита?…

Вальтер в отчаянье схватил руку девушки и поднес к губам. Вдруг ему показалось, что он слышит слабое дыхание. Сердце юноши забилось; он склонился над лицом Маргариты… Она дышала тихо и ровно. Вальтер осторожно отошел от постели, он понял, что она спала. Он принял сон за смерть и кризис за предсмертную борьбу. Маргарита спала крепко и спокойно. Вальтер упал на колени. Он молился страстно, искренне, благодарил Бога за то, что он оставил в живых любимую им женщину.

Маргарита постепенно поправлялась. Вальтер уступил ей с ребенком хижину, а сам ночевал рядом, под двумя деревьями. Зимой он рассчитывал перевести Маргариту в город, к знакомым, бедным, но добрым людям.

В одну из таких спокойных и мирных ночей и явилась Леона. Когда ее фигура растворилась во тьме леса, испуганная Маргарита почувствовала, что с ней непременно случится какое-то несчастье. Сердце ее замирало при одном воспоминании о мстительных глазах монахини, и хотя Вальтер старался ее успокоить, но и он сам предчувствовал беду, хотя и не знал, откуда она угрожает.

Они долго обсуждали, что же предпринять, потому что оба были уверены, что монахиня, не медля, исполнит свою угрозу.

— Сердце подсказывает мне,— говорила Маргарита,— что она замышляет что-то против меня и ребенка. Какая бы участь меня ни постигла, я все перенесу, но дитя я должна спасти от нее. Время дорого. Я не имею права медлить, я должна поскорей бежать отсюда, искать убежище где-то в другом месте.

— Останься здесь, Маргарита, я буду защищать тебя и ребенка, пока жив,— просил Вальтер.— Я никому не дам коснуться тебя и малютки!

— Вальтер, я не могу иначе. Мне кажется, завтра же над нами разразится гроза!

— Ну что же, тогда делай, как тебе подсказывает сердце.

— Ты так добр, Вальтер. Ты столько сделал для меня, хотя я этого не стою. Было бы ужасно, если бы мне пришлось с тобой расстаться. Как ты можешь думать, что я покину тебя, тебя, который для меня жертвовал всем.