Грешница и кающаяся. Часть I

Когда они подошли к узким невысоким воротам, принц поставил лампу.на землю, чтобы внимательно оглядеть башню снаружи. Едва он убедился, что с этой стороны башни давно никого не было, как лампа вдруг потухла.

Ветер ли ее задул? А может быть, это сделал камергер, стоявший позади принца? Тогда с какой целью?

Принц топнул от досады ногой и передал лакею ненужную теперь лампу.

— Мы и так пойдем,— сказал он.— Луна достаточно ярко светит. Этот свет потушить будет труднее.

— Если только облако ее не закроет,— заметил Шлеве.

Стоны, которые еще недавно были слышны, теперь смолкли. Не было сомнений, что они исходили именно из башни.

Барон, по-видимому, с усилием открыл заржавевший замок, казалось, уже много лет дверь никто не трогал.

— Все это становится для меня все загадочнее,— сказал принц, видя, что в башню давно никто не проникал. Что вы предполагаете, барон?

— Я могу только повторить, ваше королевское высочество, что для меня это обстоятельство давно необъяснимо.

Принц приказал лакею оставаться внизу у двери и никого не пропускать ни туда, ни сюда. А сам со Шлеве не очень решительно переступил порог.

Из башни повеяло могильным холодом. В маленькой комнате с серыми стенами в беспорядке валялся старый садовый инвентарь, сломанные скамейки и горшки для цветов.

Из комнаты широкая каменная лестница вела в верхнюю часть башни. Она была обледеневшей и блестела в лунном свете.

Принц направился наверх. Шлеве следовал за ним, если бы позволяло освещение, принц мог бы заметить на его лице полную презрения ироническую улыбку.

Принц осмотрелся, потом приблизился к стене и простучал всю ее шпагой. Возле лестницы он остановился. Ему послышался какой-то шум и тихое дыхание.

— Что находится за этой стеной? — спросил отрывисто Вольдемар.

— Там находится пруд, ваше королевское высочество,— ответил Шлеве.

— Странно! Мне послышались какие-то звуки.

— Я первый раз вхожу сюда, ваше высочество!

Принц постучал в каменную стену эфесом шпаги.

— Кто там? Нет ли здесь живой души? — крикнул он.

Ответа не было.

— Существуют обстоятельства, принц, которых не постичь умом! Мы можем только просить милости от Всевышнего и молиться с чистым сердцем,— елейным голосом проговорил Шлеве.

— А больше в башне нет комнат? — спросил принц нетерпеливо.

— Другой лестницы нет, ваше королевское высочество!

— Криков, к несчастью, более не слышно, но нет больше сомнений, что они исходят из какого-то другого места! Нет ли в этой части парка еще какого-нибудь строения, которое никем не посещается?

— Нет, принц!

— Ну что же, мы безуспешно провели наши поиски, пора возвращаться во дворец! — сказал Вольдемар, бросив еще раз взгляд на мрачные стены башни.

— Я очень рад, что ваше королевское высочество убедились в тайне, непонятной нашему разуму! — проговорил Шлеве не без удовольствия.

Принц молчал. С суровым лицом он вышел из башни.

— Слышал ли ты или видел что-нибудь, Флориан? — спросил он.

— Ничего не видел и не слышал, ваше королевское высочество!

Барон запер дверь и пошел следом за принцем, который всю дорогу не проронил ни слова.

Когда они вошли во дворец, принц холодно пожелал своему камергеру спокойной ночи.

К барону подошел лакей, его поверенный.

— Что случилось? — спросил Шлеве, поднимаясь по мраморной лестнице в свои покои. Его старый лакей шел следом, держа в руках горящую лампу.

— Вас ждет благородная аббатиса,— ответил шепотом лакей.

— Аббатиса? В такой час?

— Благочестивая дама пришла во дворец раньше вашего сиятельства, она желает с вами поговорить.

— О, я заставил ждать благочестивую женщину,— заспешил камергер и быстро поднялся на лестницу. Лакей отворил дверь в красиво убранную залу. В кресле у камина, где едва теплились угли, сидела аббатиса Гейлигштейнского монастыря. Откинув капюшон, она читала книгу.

Прежде чем лакей прикрыл дверь, она привстала.

Барон с поклоном приблизился к ней и поднес к губам ее маленькую руку.

— Извините меня, сударыня, я заставил вас ждать.

— Нестрашно, барон. Это время для меня не прошло даром. Я читала превосходную книгу — «Фому Кемпийского», так что время прошло очень быстро.

— Я не заметил вашего экипажа, графиня?

— Я оставила его в отдаленной аллее. Мы можем говорить свободно?

— Да-да, за безопасность я ручаюсь.

— Здесь вблизи очень часто видят Эбергарда фон Монте-Веро. Не напал ли он на след?

Это невозможно, сударыня!

Ваш поверенный мне сказал, что принц обратил внимание на крики сумасшедшей. Не лучше ли перевести девушку в другое место?

— Я бы не стал этого делать, графиня. Легенда затмевает истину. Хотите удостовериться?

Леона взглянула на горящие угли в камине.

— Да, барон! Была бы прелестная сцена, если бы принц Вольдемар нашел эту девушку! Хотя навряд ли он узнал бы предмет своей мимолетной прихоти!

— Не скажите, сударыня. Именно теперь принц может с особым вниманием отнестись к девушке, если я и скажу, что она сумасшедшая. За это дело я отвечу…

Не дослушав, Леона перебила камергера:

— Именно теперь принц может с особым вниманием отнестись к девушке. Что вы имеете в виду, барон?

— Сердце принца — загадка. Он на редкость непостоянен. Похоже, он забыл прекрасную Леону! — Шлеве иронически улыбнулся. Леона хотела осадить зарвавшегося камергера, но, вспомнив, что она нуждается в нем, быстро овладела собой и принудила себя к высокомерной презрительной улыбке.

— Принц на редкость непостоянен,— повторила она.— Тонкое заключение, мой милый! — Она сказала это свысока, давая Шлеве почувствовать, что он лишь орудие ее воли.

— Правда — прежде всего, графиня. Принц стал очень меланхоличен, а знаете ли почему? Не думаю, чтобы вы отгадали.