Грешник. Моя навеки
Шрифт:
Дверной звонок заставляет вздрогнуть. Я превращаюсь в сплошной нерв. На ватных ногах выхожу из кухни, но Саша останавливает меня. Нервно сглатывает, качает головой.
— Я не хотел... Все вышло
— Дверь почему не открываете? — Рамиль выходит из кабинета, сам идет открывать. А гость раз за разом нажимает на звонок. Явно что-то случилось.
— Тимур? — увидев лицо лучшего друга, Рамиль широко улыбается. Но Захаров злой как черт. Он даже не смотрит на моего мужа. Такой же мокрый, каким Саша был несколько минут назад. И смотрит на сына ненавидящим, убивающим взглядом. — Неожиданно как. Почему не предупредил, что приедешь?
— Я бы никогда не приехал, — заявляет он ледяным тоном. — Но мне нужно разобраться с твоим...
Не договаривает. Заходит в дом и широкими шагами подходит к Саше, хватает его за воротник рубашки, встряхивает.
— Сукин ты сын! Я же тебя прикончу, — рычит, ударяя сына кулаком в лицо. Саша даже не сопротивляется. Смотрит виновато, сглатывает.
— Боже, Тимур, — кричу я. Рамиль хватает за плечо своего друга, тянет
назад.— Что происходит? — спрашивает он взволнованно.
— А ты у своего сопляка спроси! Чтобы я тебя не видел вблизи своей дочери, ты понял меня? — орет на Сашу. — Чтобы я вас вблизи своей семьи не видел, — говорит Рамилю и, выплюнув на пол слюну, идет к выходу.
— Ты объясни... — голос Рамиля не узнать.
— Знал я, что от твоего сына не стоит ждать добра. Всегда знал! Еще когда дети мелкими были. Все кончено, Чернов. Твой сын поставил жирную точку в наших дружеских отношениях. Которые, заметь, длились двадцать пять лет, не меньше. Повторяю. Больше видеть вас не хочу! Никогда! Ни в коем случае! Я вас больше не знаю. Вы меня тоже! — бьет кулаком в стену и выходит из дома, захлопнув за собой дверь.
— Саш? — Рамиль поворачивается к сыну. — Что ты сделал с Алиной?
Да только сын не отвечает. Плотно сжав челюсти, прижимается к стене спиной. Потирает окровавленный рот ладонью.
Прав Захаров. Никогда не любил видеть Сашу с Алиной. И, кажется, в чем-то он был прав.
Конец