Грешники, которыми мы стали

Но я не стала спорить, потому что спорить с философией кого– то, кто в ней уверен, было бессмысленно.

– Брось, – пробормотала я Лиаму.

Официантка проходит мимо нас, неся поднос с мартини.

Ник продолжил:

– Люди всегда пытались понять цель хаоса. Не только насилия, всего – математики, физики, изменения климата, нейронов в мозге, гребаные божественные вмешательства.

Меган заерзала на своем месте и посмотрела в сторону туалетов.

– Я знаю, что такое теория хаоса, – сказал Лиам.

– Тогда ты согласишься с логикой, что это составляющая в рамках почти всех доказательств, что это необходимо.

Официантка споткнулась возле Ника, мартини соскользнул с подноса и ударился о каменный пол с ужасным грохотом.

Меган встала и потянула вниз подол.

– Святое дерьмо! – закричал Лиам и вскочил со своего места, чтобы помочь официантке.

Несколько других людей тоже встали.

Но только не Ник. Он остался на своем месте, его внимание переключилось на меня.

Я знаю, что он поставил ей подножку. Лиам ничего не сказал об этом, когда мы ехали на машине домой, и так как он был единственным, кто видел это, я не стала ничего говорить.

С помощью телефона я искала Ника. Я делала это раньше, когда Меган пошла с ним на первое свидание (это то, что делают друзья), и этот поиск принес те же результаты. Ничего. Никаких новостей, отсутствие анкеты на сайтах, ни блогов – по крайней мере, не относящиеся к Нику Маллоу, которого я знала. Я надеялась, что пропустила статью, в которой наглядно описывался его арест за какое– то безумное преступление, которую я могла бы показать Меган, но такой не было. О нем ничего не было в Интернете. Я даже не знаю, возможно ли такое.

Лиам решил остаться дома этой ночью, поэтому, когда парни подвезли нас, и мы были дома, я должна была спросить:

– Как секс с ним?

Она тут же закрылась от меня.

Ее спина выпрямилась, на лице появилась фальшивая, хитрая улыбка, та, которую она использует, когда хочет что– то взорвать.

– Почему ты спрашиваешь?

Я хотела сказать, потому что его рука была под твоей юбкой весь вечер, но воздержалась.

– Потому что он постоянно где– то поблизости, и это моя работа – спрашивать тебя о сексе.

Мы сидели друг напротив друга в патио. Она потянулась к трубке на углу стола и начала рыться в сумочке. Я занервничала – я не знаю как, но эта ухмылка и ее внезапная необходимость в курении в течение двадцати секунд были верным знаком.

– Что случилось, Меган?

Она вздохнула с облегчением, когда нашла свой пакетик.

– Ничего.

– Ох, даже не думай пудрить мне мозг.

– Он извращенец, ты знаешь? Не как изворотливый извращенец. Но что– то есть. – Она закурила, и я ждала, когда она выдохнет. – В первый раз он меня связал.

– Он что? Хорошо...хорошо. Но он же сначала спросил, да? Это было по взаимному согласию?

– Он не спрашивал. Но, я имею в виду, ты должен все попробовать в первый раз, не так ли? – она снова закурила.

– Это было по взаимному согласию?

– Господи, Эв. Он не насиловал меня, если ты об этом. Что с тобой?

– Как ты думаешь, что со мной? Он был собственником весь вечер, и я должна убедиться, что это нормально.

– Ты думаешь, я не знаю, хорошо ли я себя чувствую или нет? Я в порядке. Я не хочу сидеть здесь и спрашивать, ваш секс с Лиамом по взаимному согласию или нет.

– Какое это имеет отношение?

– Ты должна доверять мне, Эв. Поверь, я делаю правильные решения для себя. Господи.

Все не так, как я планировала.

– Прости меня, Меган. Он новый парень, и я скептически отношусь к нему, потому что очень сильно тебя люблю. Ты знаешь это.

– Да. – Она поставила трубку вниз и встала. – Я устала и пошла спать. – Она остановилась, когда была на полпути. – Кстати, скажи Лиаму, чтобы он попытался избегать разговоров с Ником, которые могут привести к разговору о теории хаоса. Он одержим ей. Это раздражает.

***

Я должна была понять намеки. Я должна была понять, что чутье не ошибается, когда вы о ком– то так сильно заботитесь.

Но в то время я надеялась, что она была права. Я надеялась, что Бог был прав. Но она не была, потому что Ник знал правду.

Мир пропитан хаосом.

ГЛАВА 8

Во– первых, трудно сказать, кто это сделал: кто– то из заключенных или Передовой Центр, затем я вспоминаю, что остался только Гордон. Несмотря на то, что он безумен, а также мал для этого – он, определенно, не в состоянии сделать подобное за время нашего отсутствия.

Нет, это механическое решение, должно быть, принял Передовой Центр. Стелла была права: мы притворялись, что находимся в целостности и сохранности, в нашем– то положении. Это означало, что мы сели на мель в пустынной бухте. Я перебираю кусочки того, что раньше было палаткой, одеялами и запасными футболками.

Валери пинает пустую банку в воду и начинает все проклинать.

– Мы знали, что рано или поздно еда закончится, – Кейси садится на пень и массирует виски. – У нас все хорошо. Мы просто должны пройти через это.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, Мистер Беззаботный, – огрызается Валери.

– Что, черт возьми, это должно означать?

– Как будто я не заметила, что последние несколько дней ты хандришь. Теперь же ты излучаешь фальшивый оптимизм, потому что все мы несчастны.

Кейси вскакивает на ноги.

– Ты хочешь знать, почему я хандрил? Я могу сказать прямо сейчас, потому что твоя маленькая иллюзия ничто по сравнению с тем, что я пережил вчера.

Голос Валери повышается.

– Ох, неужели? Что ж, я рада, что твоя боль заставляет чувствовать себя таким особенным.

– Прекратите кричать, пожалуйста, – просит Джас, кстати, не особо вежливо. Удивительно, но это срабатывает: Кейси и Валери затыкаются, но перед этим Валери стонет и трет синяки на шее.