Грешники
Шрифт:
Но хуже всего - на лбу от волнения выступил пот. И внутри все сжимается.
Страшно.
Что он мне сейчас не поверит, ведь кто я такая, соседка, жена друга, с которой он изменил. Мы знакомы меньше месяца, у меня нет хороших манер и богатых родителей, а с Кириллом они...как и со Светой, одного круга.
– И я вернулась домой, - снова подала голос.
– Потому, что Кирилл угрожал и...
– Пойдем, - его голос не изменился, все такой же спокойный, ровный.
Пикнула сигнализация, и я вздрогнула, отступила от машины.
Савва первым двинулся к гостинице, я следом за ним ускорила шаг и взбежала
Пока он стоял у стойки ресепшен и болтал с улыбчивой девушкой-администратором я топталась в сторонке, у кожаного дивана.
Запрокинула голову и посмотрела на свое отражение в зеркальном потолке.
Назад пути нет, про папу я сказала. И Савва должен мне поверить, я ведь всем, что у меня есть рискую, оставаясь с ним.
И пусть есть у меня только отец-алкоголик.
Это все равно много.
– Вот ключ от номера, - он подошел мягко, бесшумно, в мою ладонь вложил карту-ключ.
– Одна сможешь побыть?
– А ты?
– растерянно зажала в кулаке карту. Подняла на него глаза.
– Я в клубе две недели не был, - он посмотрел на часы. Потер щетину на подбородке. Помедлил, протянул мне свою спортивную сумку.
– Вещи возьмёшь?
– Ты же вернешься?
– перехватила сумку.
– Конечно.
Он ответил просто, уверенно. И взгляд у него прежний, в нем нет сомнений, подозрений, кажется, что он верит мне.
Но правда у него в клубе дела или он один сейчас остаться хочет - по его лицу не угадать, это у меня все на лбу написано, а он непроницаем.
– Ладно, - крепче сжала лямки сумки и отступила на шаг.
– Возвращайся скорее. Я тебя жду.
Глава 51
Савва
Свет в окнах горит до сих пор.
И дверь стоит нараспашку - заходите, воры.
Пусть поселок и охраняется - все равно, Кирилл живет так, словно ему принадлежит весь мир.
Поднялся и пару раз стукнул по косяку.
Не слышит.
Шагнул в дом.
Кирилл до сих пор торчит в кухне. На столе перед ним открытые контейнеры с едой. Он поднял голову, когда я показался в проеме. И палочками подцепил с подложки ролл.
– А, сосед, - друг забросил в рот ролл и запил коньяком. Кивнул на другой стул.
– Присоединяйся. Жена больше не готовит. Пришлось опять заказать доставку.
– Где она?
– приблизился.
– Кто, Злата? Дрыхнет, наверное. Что ей еще делать. Я зарабатываю. Она только по магазинам с твоей шатается. И спит. Кстати, твоя тоже наверху, - палкой он ткнул в потолок и хохотнул.
– Завтра тебя ждет взбучка. Проспится и устроит. Садись, чего ты. Выпьешь?
Остановился напротив, ладонями оперся на стул.
Кирилл сам из ресторанов не вылезает. Каждую неделю меняет любовниц. Он на отца рассчитывает, как в детстве, что в случае чего тот решит все проблемы.
Он слишком любит эту жизнь, ее удовольствия - потому и безответственный, не организованный.
Но шантажист из него никакой.
Злата что-то перепутала.
– У Златы отец в клинике?
– взял стакан, из которого пил Барс, видимо. Поболтал на дне остатки коньяка.
– Чего?
– Кирилл хлопнул пластиковой крышкой контейнера.
– Светка разболтала? И то, что я жене угрожаю, да? Забей. Любят они всякую херню друг другу в уши лить. Мне
– Выпьем?
– Кирилл, - усмехнулся.
– Правило знаешь? Ври кратко - тогда поверят. Что там с ее отцом?
Он помолчал.
Глотнул коньяк, покатал по столу стакан. Растер покрасневшие глаза и снова посмотрел на меня.
– Ну, есть грех, - хмыкнул. Покосился на двери кухни. Опять замолчал, прислушиваясь, не ходит ли кто. И вонзил деревянную палку в ролл.
– Про мамашу ее слышал? Бросила доченьку. И уехала с престарелым любовником. Мужик этот несколько месяцев назад кони двинул. А мамаша вспомнила про Злату. Решила вину загладить.
– И что?
– посмотрел на часы. Вторые сутки не сплю, в мечтах я уже в номере отеля, и в моей постели соседка.
Про ее жизнь от нее самой узнать хочется.
Не от Кирилла.
– Старый хрен был богат, как Кощей, - цокнул языком Кирилл.
– И мамаша хочет на Злату свои богатства переписать. Весной она с ней встретиться пыталась. Мамаша. А Злата гордую строит, обиженную, типа пусть предательница забудет, что у нее дочь есть.
Кирилл зажевал розовый лепесток имбиря.
В доме тихо и пусто, над столом неярким светом горит бра. Друг раскачивается на стуле, стеклянным взглядом изучает кухню.
– Ну, представь только, - Кирилл едва не упал, схватился за угол стола, и ножки стула громко брякнули об пол.
– Черт, - он засмеялся.
– Моя жена простушка из клоповника - миллиардерша. Придет тебе такое в голову? Захочет - и сама все это купит, - махнул он рукой по сторонам.
– Понял теперь?
Он снова начал раскачиваться на стуле.
– Сядешь, может. Или так и будешь столбом маячить?
– Миллиардерша и ладно, - облокотился на спинку.
– Ты тоже не бедствуешь. Отец тут ее причем?
– Савва, - Кирилл поморщился.
– Родители сказали, что денег мне больше не займут. Если с бизнесом не справляюсь - это мои проблемы. Рухнет все - никто и пальцем не шевельнет. Я в стрессе. Когда на Злате женился - вообще, решили, что я умом тронулся. Не объяснять же им. Что у девчонки, которая на стипендии учится и живет с отцом-алкашом денег больше, чем у всей нашей семьи. Такие дела.
Повисла пауза, тягучая, длинная, захотелось взять стул и Кириллу по морде им, пару раз. Этого мало оказалось - вечерами сидеть и трепаться на крылечке, этого недостаточно было, чтобы человека другом назвать.
– Очень хитро, - кивнул.
– Ум и сноровка, достойные аплодисментов.
– Ой, вот только не надо, - ножки стула брякнули, Кирилл встряхнулся и залпом выпил коньяк.
– Познакомился я с ней без задних мыслей. Правда, понравилась. Что на меня подарок свалился - потом уже узнал. Какой идиот упустит такую? А этот новый сосед, Барсов, - Кирилл вплотную приблизился к столу. Сощурился.
– Специально рядом его держу. Крутится возле моей жены, гавнюк. Докрутится скоро. Я свое никому не отдам, - отрезал он и поднялся.
– Надо будет - и отец ее отравится. Потому, что жизнь, друг. Такая вот штука. Слабаков сразу за борт. Ладно, - он зевнул.
– Спать пора. Завтра заходи, жену свою забери. И Светке скажи: будет и дальше трепаться...со Златой общаться ей больше не дам.