Грешники
Шрифт:
Нормальные, здоровые люди не угрожают убийством близких.
Савва должен об этом знать. Я должна рассказать.
Постояла на лестнице, прислушиваясь к жалобам Светы, к мужским голосам.
Снова посмотрела на черный квадрат ночи в проеме двери прямо напротив меня.
И ломанулась туда.
С разбегу вылетела на крыльцо, под ливень, скатилась по мокрым ступенькам и понеслась по саду. Под ногами шуршит трава и ветер качает ветки, ледяные капли швыряет мне в лицо, я в темноте бегу.
Главное догнать, мужскую фигуру в черных брюках
– Савва!
– крикнула, выскочив за калитку.
Он услышал.
И обернулся.
Навстречу сделал шаг.
Влетела в его грудь.
И губами впечаталась в мягкие приоткрытые губы.
Глава 50
Дождь льется на нас, мы стоим и целуемся, прямо на дороге, и ноги скользят по размытой земле.
Его руки сжали бедра и толкнули меня к забору, под мокрое дерево, спиной врезалась в холодные прутья.
Это напоминает клетку в клубе, тоже решетка, только теперь я не привязана, всем телом прижимаюсь к широкому горячему торсу и от его тепла греюсь.
Мужские руки снова забрались под свободный пояс джинсов, потянули. Ткань намокла и поддается с трудом, и я тоже не помогаю, извиваюсь и с жадностью кусаю его губы.
Вскрикнула, когда он рывком оторвал меня от забора и развернул, грудью впечатал в решетку. Он навалился сверху, его широкая ладонь заползла под джинсы, пальцы змейкой скользнули под резинку трусиков и по гладкому лобку вниз, до мокрых складок.
Прижимаюсь лбом к ледяным прутьям, держусь и смотрю в сад.
Мы в тени дерева.
Свет фонарей не долетает сюда, зато вспышки молнии нас освещают так ярко, мы здесь словно на ладони, с ног до головы мокрые, тесно прижаты друг к другу.
Мне так хорошо.
И на все плевать сейчас, для меня есть только он.
Из-под полуопущенных ресниц глянула на наше крыльцо.
Там, на ступеньках, сквозь темную листву деревьев отчетливо маячит мужской силуэт.
Несколько секунд понадобилось, чтобы понять - надо прекратить целоваться.
– Савва.
– М-м, - он целует шею, продолжает сжимать меня, носом зарывается в волосы, шепчет, - соскучился.
Волшебно.
Фигура с крыльца двинулась вниз.
– Подожди, - накрыла его руки своими, отрывая от себя.
– Савва, - повторила, когда он сильнее вжал меня в себя.
– Там кто-то прется.
Его лицо приблизилось, щека коснулась моей. Вместе посмотрели сквозь прутья в сад.
– Иди сюда, - он резко потянул меня в сторону своих ворот. Почти втолкнул в открытую калитку, зашел следом. Открыл машину. И я без слов юркнула на переднее сиденье.
Когда выезжали на дорогу - рядом никого не было, зато потом, впереди, фары осветили всю ту же крупную мужскую фигуру.
Барсов повернулся, ладонью заслонил лицо и сощурился. Сааб плавно покатил мимо, и новый сосед чуть наклонился, махнул рукой.
Знаю, что он сказать хочет. Очередную шуточку на тему соседских отношений. Но Савва не остановился, проехал
мимо и добавил скорость. Дворники, мерно вжикая, размазали капли по стеклу, позади дом Кирилла, впереди дорога.И выезд из поселка.
В салоне многообещающая тишина.
За рулем он.
Сижу вполоборота и смотрю на его длинные пальцы, что без напряжения держат руль. У меня в ногах спортивная сумка, с которой Савва ездил в командировку, он, правда, даже домой не заходил.
А у меня с собой, вообще, никаких вещей нет.
Даже документов.
– Куда мы едем?
– тронула его за руку.
– Пока в гостиницу.
Он посмотрел на мою ладонь, поглаживающую его запястье, повернулся. Встретились взглядами - и я дыхание задержала - так он красив, и так сложно привыкнуть, что вот этот мужчина рядом со мной.
– Завтра поговорю с твоим мужем, - сказал Савва.
Снова уставился на дорогу.
Трасса, по обеим сторонам стены леса, по стеклу барабанит дождь, а в машине тепло и сухо, и пахнет так чудесно - его парфюмом. Представляю номер гостиницы, широкую двуспальную кровать и нас вдвоем, до рассвета еще целая вечность, и она наша.
Может быть, Кирилл послушается друга и не станет раздувать скандал, может, женится потом на Свете, ведь они подходят друг другу, им всегда есть о чем поговорить.
И они одного круга, как выражается муж.
Когда заехали в город кончился дождь.
Блестящие дороги и тротуары, вывески ночных баров, галдящие компании - мне сегодня все нравится.
Савва притормозил напротив светящихся окон гостиницы. Щелкнул ремнем безопасности.
– На счет Кирилла, - потерла вспотевшие ладони.
– Он...- запнулась, едва увидела его взгляд - потемневший, тяжелый. Фраза о том, что муж меня бьет - она на языке крутится, а слова выдавить не могу.
– Что, Злата, - переспросил Савва.
Я тоже ревную к Свете.
Но у него такой мрачный вид, кажется, что он прямо сейчас развернется и рванет назад, к моему мужу, сразу, как только услышит, что тот распускает руки.
– Отец лежит в клинике, - начала.
– Алкоголизм. Кирилл папу туда устроил.
– Молодец Кирилл.
Не дожидаясь продолжения, Савва наклонился и выдернул свою сумку. Вышел из машины. Хлопнул дверью.
– Ты не так понял, - поморщилась и выскочила следом.
– Папа украдет медицинский спирт и напьется, а с алкоголем его мешать нельзя.
И опять я что-то не то говорю, Савва смотрит на меня, не мигая, а мне повторять не хочется, все те угрозы, из-за которых я две недели ночами не спала.
– Это мне муж пообещал, - облокотилась на мокрый капот.
– Что папа отравится в больнице, если я не вернусь домой.
Впереди светится вывеска гостиницы. Отблески падают на Савву, делают его лицо неживым каким-то, замороженным. Стоим друг против друга, и я не понимаю, слышал он меня или нет.
Он очень долго молчит.
Это неприятно, виноватой себя чувствую, что говорю про Кирилла гадости.