Грешники

– Про Савву скажешь?

Он галантно распахнул передо мной дверь.

Юркнула в холл, оттуда знакомой дорогой рванула к палате Кирилла. Это уже неважно, что там Барс понарассказывает, если Кирилл сам помнит аварию и кто был за рулем.

Если уже задержали Савву.

Вспомнила - и сердце опять сжалось.

– Из реанимации перевели в палату, - доложила нянечка и сунула руки в карманы просторной пижамки.
– Про тебя несколько раз спрашивал.

Следом за ней свернула по коридору, оглянулась. Барсов, под заинтересованным взглядом нянечки пристроился неподалеку у стены, оперся плечом.

– Иди, Злата, - разрешил мне.

– Я здесь.

Заправила за уши растрепанные волосы и нервно сглотнула. Зашла в палату, и тут же уперлась взглядом в удобную постель возле окна.

В углу диван, рядом стол с разбросанными журналами. На стене негромко работает телевизор, Кирилл спит.

Осторожно приблизилась, рассматривая его.

Лицо бледное, на лбу ссадины. Светлые волосы взъерошены, на щеках щетина.

Он в этой обстановке весь лоск растерял, не похож сейчас на модель с картинки.

Но и на умирающего тоже.

На тумбочке пристроился кружка с недопитым чаем.

На одеяле рядом с рукой валяется пульт от телевизора, словно во сне выпал. Показывают какой-то боевик.

Потопталась на месте, аккуратно взяла пульт.

И вздрогнула, когда Кирилл открыл глаза.

Глава 74

– Ну привет, - Кирилл улыбнулся разбитой губой и поморщился. Пальцем потрогал зуб. Зевнул и забрал у меня пульт.
– Сколько времени?

– Не знаю, - выпрямилась и огляделась в палате, посмотрела в черное окно. Машинально немного отступила.
– Ты как?

– А как может быть человек после аварии?
– он говорит прежним снисходительным тоном.
– Еле откачали. Сердце болит. Ты тоже плохо выглядишь, кстати.

Покусала губы.

– Полиция уже приходили к тебе?

– Где была, Злата?
– муж, кряхтя, приподнялся в подушках.
– И полиция приходили. Все. Ну что? Аборт сделала?

– При чем тут аборт?
– тряхнула волосами.

– А ты думала, я забуду, как жена мне рога наставила?
– он скривился и отвернулся, тоже глянул в окно.
– Злата, я сейчас в таком состоянии, что меня лучше не злить. Как только выйду отсюда - сразу найду ту сволочь, которая меня на койку отправила. А с тобой...

– Какую сволочь?
– от этого вопроса охрипла почти, кашлянула.

И пугливо съежилась, когда Кирилл стрельнул взглядом в меня.

– Представь себе, не видел этого урода. Но родители все связи поднимут, он сядет надолго, - пообещал муж и снова поморщился, погладил себя по груди.
– У меня из-за него работа стоит. Валяюсь тут, под капельницей, - он показал на капельницу.
– Так. Ладно. Как голова, любимая?
– он кивнул.
– Сотрясение не тревожит?

– Тревожит.

– Извинений не будет, сама понимаешь. Ты с другим мужиком трахалась, Злата. И я пока не решил, что с тобой делать.

– Разводиться?
– сложила руки на груди, закрываясь, от его тона снова не по себе стало и страх вернулся, что меня некому защитить.
– Моему отцу в больнице стало плохо. Он тоже мог умереть. И это не случайность, это ты сделал.

– С твоим отцом мы тоже еще не закончили.

Хлопнула дверь, и в палату зашла Лидия Степановна. Увидела меня и посерела, брякнула по столу стаканчиком с кофе так, что взметнулись брызги.

– А эта что тут забыла?

– мать Кирилла стуча каблуками прошлась до окна, отдернула штору и проверила форточку.
– Эта дрянь заперлась у тебя дома и меня не пускала. Но я подняла на уши всех, сегодня же ее с полицией выведут. Какой позор перед соседями, поверить не могу, что в нашей семье случилось такое.

– Со Златой мы сами разберемся, мама, - отозвался Кирилл и прикрыл глаза.

– Что тут разбираться, выпнуть вон и разводиться.

– Развода не будет, - отрезал Кирилл, и мы обе повернулись на него. Он открыл глаза. И процедил.
– Моя жена - мое личное дело. Вот и не трогай ее.

Лидия Степановна хлопнула ресницами. Как рыба открыла и закрыла рот.

Я тоже.

Каких-то пару месяцев назад была бы приятно удивлена. Да просто решила бы, что Кирилл влюблен в меня по уши, раз даже перед родителями так меня отстаивает.

Но сейчас-то я знаю, он не из любви это делает, почему же тогда?

– Вон пошла отсюда, - прошипела Лидия Степановна и, как танк наступать начала, заставляя попятиться.
– Вышла.

– Мама!
– позвал Кирилл.
– Это не твое дело!

Лидия Степановна подняла стаканчик с кофе. С угрозой во взгляде предупредила:

– Вон, я тебе сказала.

– Мама, оставь ее в покое!
– снова крикнул Кирилл, но я уже выскочила в коридор и прижалась спиной к двери.

Сердце колотится, как ненормальное и в висках стучит, перед глазами плывет, и чувствую, я сейчас опять хлопнусь в обморок.

– Тепло тебя приняли в семье мужа, - прозвучал сбоку насмешливый голос Барсова.

Повернулась на него.

Он лениво приблизился, руки в карманах брюк, широкая грудь, обтянутая футболкой, мерно вздымается. Он кивнул мне за спину, на дверь палаты.

– Засада. Что делать думаешь?

Не ответила.

Не знаю я, что мне делать, мозг уже не работает и просто хочется спать лечь, на сутки выключиться.

– Савву твоего могут еще под залог выпустить, - сказал он негромко, посмотрел себе под ноги, снова на меня.
– А могут и не выпустить. Если узнают про вас. У тебя нет выхода, Злата, надо делать то, что я скажу.

– Кирилл не помнит про аварию.

– Ненадолго.

– Оставь нас в покое, - подняла лицо.

– Не могу. Ты мне нравишься, - он шагнул еще ближе. Ладонью уперся в стену рядом с моей головой.
– Настоящие чувства не должны ведь быть такими?
– спросил низко, проникновенно.
– Когда одного посадили, а вторая с ума сойдет не зная, как помочь. Это страсть называется, Злата. Она была у вас и прошла. Остановись. И дай шанс нормальным чувствам. С другим человеком.

Глава 75

– Вот так, осторожно, - повернула ключ в замке и тут же повернулась к отцу. Придерживая его за плечи, помогла зайти в квартиру.
– Посидишь, отдохнешь?
– предложила и придвинула ближе драную табуреточку.

Заперла дверь и вздохнула.

Выглядит он паршиво, чувствует себя еще хуже, подъем на наш этаж последние силы отобрал.

Но хотя бы он жив.

И забрать я его смогла без проблем.

– Ты иди ложись, а я пока приготовлю что-нибудь, - пообещала, сбрасывая кроссовки.
– Бульон...наверное. Помочь?