Грешники

Обернулась на Мерседес, мягко шуршащий шинами по асфальту и отступила.

Мерседес проехал чуть вперед, остановился за машиной Барсова. Открылась глянцевая дверь, и на асфальт ступили женские ноги в элегантных черных лодочках, под цвет машине.

Глаза на лоб полезли, когда узнала в оглядывающейся по сторонам женщине мать Кирилла.

Ее брезгливое выражение лица ни с чем не спутать, она на меня-то смотрела, как на таракана. А уж место, где я родилась - ее, кажется, совсем подкосило.

Машинально переглянулись с Барсовым.

Он с заинтересованным видом уставился на женщину.

Она, осторожно стуча каблуками по асфальту, будто по зараженной зоне идет, обошла машину. Двинулась к нам.

На глазах солнечные очки, губы поджаты, ей еще маски не хватает на лице, почему-то, такие, как она, уверены, что люди, у которых денег меньше, чем у них - отбросы общества.

– Злата, - ее голос не как всегда, снисходительный, а будто даже приветливый.
– Еле тебя нашла. Кирилл говорил, в каком районе ты живешь. Но у вас тут такие дороги...с ума сойти, ногу можно сломать.

– Это на машине ногу сломать?
– глупо спросила потому, что растерялась окончательно.

Чего ей тут надо. В дом Кирилла я не вернулась, ключи оставила под ковриком...

– Да уж, может, и на машине, - не стала она спорить. И даже улыбнулась, растянув узкие змеиные губы. Сняла очки, перевела взгляд с меня на Барсова. Изогнула бровь, удивленная. Но светски сказала.
– Слышала, вас обвиняли в наезде на моего сына, но у вас алиби. Сейчас вот другого мужчину из соседнего дома задержали. Следствие не дремлет. Не знаю уж, чем это и кончится.

– Вы следствие приехали обсудить?
– поторопила. Разговаривать у меня желания нет, выслушивать, какая я дрянь - тем более, мне просто нужно купить чертову курицу.

И сварить для отца бульон.

– Да это я так, - она на мою грубость не отреагировала. Поправила волосы, поглядела на дом.
– Здесь, значит, живешь? Неприятный район. Опасный даже. Да, - она снова покосилась на Андрея и откашлялась.
– К тебе я приехала, обсудить кое-что.

Барс намека не уловил и никуда не ушел, я от него не отошла тоже. И Лидия Степановна с недовольством продолжила.

– Ключи тебе привезла, от дома. Дело молодое - поругались. Всякое бывает. Помиритесь. Кириллу сейчас поддержка нужна, чтобы быстрее на поправку пошел. А мой сын от тебя без ума. Так что...вот, - она щелкнула замочком на сумочке и достала ключи.
– Давай, возьми. И будь в следующий раз мудрее.

Ключи лежат в ее раскрытой ладони. А мне в голову всякие фантастические мысли лезут, что лезвия каким-нибудь ядом смазаны, и она меня отравить вздумала.

Ведь это же невозможно.

Чтобы мать Кирилла, после всего, добровольно явилась за мной и стояла вот так, с протянутой рукой, моего ответа ждала.

Что-то очень странное происходит.

– А, может, деньги нужны?
– засуетилась она, заметив мой мятый пакет. И сладким голосом спросила что-то совсем уж странное.
– Кстати, Злата. А с матерью-то ты давно виделась?

Глава 77

– Смену закрыла, - сказала, снимая с черной обтягивающей футболки магнитный бейджик.

Зажмурилась и снова распахнула ресницы.

В глазах будто соринки какие-то, и это все из-за косметики. У меня аллергия, я никогда не крашусь.

А здесь приходится, ведь администратор в ночном клубе не может выглядеть блеклой.

– Устала?
– спросил Барсов. Он отпил кофе, поставил чашку на стойку и посмотрел на мой нетронутый кофе.
– Поесть сегодня получилось? Или не успела?

– Я ела, - заверила, вспомнив одинокий бутерброд, который мне удалось перехватить ночью.

Выходной, и народу в клубе было битком, а у меня сегодня первый день, и я должна была справиться.

Отрабатываю аванс, выданный Андреем.

– Ну все тогда, я поеду?
– поправила рюкзак на плече и нетерпеливо потопталась на месте. Главное мое желание сейчас - рвануть в туалет и умыться, смыть все эти помаду и тушь. А потом скорее домой. Представляю белую кастрюлю с вкуснейшей солянкой, что стоит сейчас в холодильнике и слюнки бегут.
– Сегодня вечером так же заступлю в восемь.

– Выспаться успеешь?
– Барсов в несколько глотков расправился с кофе и встал с табурета. Зашел за пустующую стойку, сам сполоснул наши чашки.

В клубе остались только мы, и эта тишина на контрасте с тем грохотом, что творился здесь ночью - она расслабляет.

– Если прямо сейчас лягу, то успею, - неловко улыбнулась.

Я не сильно устала, к работе привыкла еще со школы, после уроков бежала на автомойку, куда меня взяли неофициально и платили меньше, чем другим сотрудникам. Зато теперь я справляюсь с тяжелыми сменами в клубе.

Да и потом, когда стану врачом - просто тоже не будет.

– Я тебя отвезу, - Барсов бросил белое полотенце на стойку и вышел ко мне.
– По пути заскочим куда-нибудь в кафе, позавтракаем.

– Меня отец ждет, я не могу.

Он смерил меня тяжелым взглядом. Но голос прозвучал мягко:

– Злата, это просто завтрак. С начальником.

– И эти завтраки входят в условия работы у тебя, иначе ты меня выставишь за дверь, - закончила.

– Не совсем так.

– Тогда можно я поеду домой?

Барс побарабанил пальцами по столешнице. Усмехнулся.

– Ладно. Я терпеливый. Вода камень точит, поговорку слышала, Злата? Езжай, отсыпайся.

Он отвернулся, пружинистой походкой двинулся по залу в сторону служебных помещений.

Такой уверенный и сильный, ходячая гора мышц, что одним своим видом внушает спокойствие.

Это благодаря его присутствию у меня во дворе я так легко от матери Кирилла избавилась. Сказала, что мне пора и нырнула в его машину, а теперь он еще не бросил меня, дал работу.

Вышла из клуба и сощурилась с непривычки, все-таки сутки провела в темноте, и от раннего утреннего света заломило глаза.

С тоской посмотрела через дорогу, на клуб Саввы.

Пустой танцпол, клетка...

А потом ватка в его руках. И он мои содранные лентой запястья обрабатывал.

Как же я по нему тоскую.

Поплелась в сторону автобусной остановки, но уже через пару шагов - в рюкзаке зазвонил телефон.

Рванула молнию так, что ноготь сломала и с шипением опустилась на тротуаре, поставила на плитку рюкзак. Принялась ворошить вещи.