Грешники

— Эй, а ты чего такая, как будто с утра дунула? Лыбишься чему-то своему, — снова пихает меня локтем. — Или… подожди. Ты втюрилась, что ли? В Сашку? Ты обычно плывёшь, когда тебе кто-то нравится.

— Может, и втюрилась, тебе какое дело.

— Вы что, — округляет глаза и понижает тон: — Переспали?

— Может, и переспали. Говорю — тебя не касается.

— Эй! Я думала, мы настоящие подруги! Я вот тебе всё-всё рассказываю, Тишевская, даже то, что вообще никому знать нельзя. Вспомни хотя бы ту вписку два года назад, когда меня…

— Ну ладно, — стреляю взглядом по сторонам, убеждаясь, что никто не греет уши. — Он мне нравится, да. И я ему тоже.

— А секс был?

Мнусь. Так хочется сказать: "да, был!", чтобы она офигела, может, даже позавидовала, ведь я же знаю, что Саша ей тоже сразу понравился. Подружки-подружками, но лёгкая конкуренция между нами присутствовала всегда. Ей даже Рустам когда-то нравился, но потом он на меня переключился. Идиотка, лучше бы Рогачовой этот "ценный" кадр отдала.

Хочется приврать… и я привираю, напуская лёгкого тумана.

— Нет, до секса не дошло. Но… кое-что всё-таки было.

— Ого-го, — глумливо хихикает. — Он тебе или ты ему?

— Дура ты! — засмеиваю ответ, решив отдать право додумать ей самой.

Да, не было ничего и я сама всё испортила, полезла с этими дурацкими разговорами. Но мне так хотелось услышать, что он тоже на меня запал, что хочет бросить всё и остаться со мной. После этой его встречи с бывшей, или кто она ему там эта тёлка из клуба, хотелось особенно.

Заревновала, наворотила глупостей, танец этот неуклюжий, чёрт меня вообще дёрнул! Хотя ему понравилось, я всё-ё-ё видела… Восхищение в его глазах придало уверенности, развязало язык. Но я совсем забыла, что Саша — не зелёный пацан, а мужчина, который не станет юлить. В общем, проще говоря — наложила сама себе в карман. Даже обиделась в первый момент на его честность, ушла, потом пожалела, вернулась, а он уже спит.

Дура, что тут ещё скажешь. Дура…

Он останется здесь! И я сделаю для этого всё. Теперь-то я знаю, какой мужчина мне нужен. Отношения с Самбуровым были жалкой пародией. Пародией на чувства, страсть. Да он сам пародия мужика. А Саша — он… он потрясающий.

Утром я сделала вид, что не было между нами никаких тёрок, позвала его на пробежку. И он тоже сделал вид, что ничего не было. Мы улыбались, шутили, я даже съела потом его блевотную овсянку и не выкурила ни одной сигареты. При нём. Но я решила, что обязательно брошу! Я готова меняться, и даже не для того, чтобы угодить ему, просто рядом с ним хочется на самом деле стать лучше.

Как жаль, что после шараги у меня смена в забегаловке, целый длинный день без него…

Но каково было моё удивление, когда выйдя из подсобки кафе уже в форменном фартуке и юбке, я увидела за одним из столиков его. Сашу. В тёплом свитере с воротником "под горло", чёрных джинсах и берцах. Он не увидел меня сразу: копался в телефоне и у меня тут же молниеносно мысль — с кем это он переписывается? А вдруг это вчерашняя тёлка? Или бывшая жена? Или ещё какая-нибудь курица из Москвы, о которой я ещё не знаю!

Я даже не подозревала, что могу быть настолько ревнивой!

А потом он оторвал взгляд от телефона и посмотрел прямо на меня… и на сердце сразу же стало теплее, и в животе стая бабочек, как в этих ваших слащавых женских романах.

Он пришёл ко мне…

Игнорируя откровенно любопытные взгляды Маринки, поправляю фартук и иду к Градову, стараясь при этом не улыбаться слишком уж довольно.

— Привет, ты чего тут?

— Вот, пришёл чай выпить, — кивает на заварник, но смотрит при этом на меня.

— Это не самое близкое к дому кафе.

— Мне уйти? — улыбается.

— Да оставайся теперь, чего уж Но мог бы сказать, что придёшь, — и тише: — я бы тебе нормальный чай принесла, а не эту мочу ослиную. А… — тяну шею, пытаясь подсмотреть, что у него там на экране телефона, — с кем это ты там так увлечённо чатишься?

— Чатюсь? — удивляется. — Нет, это не про меня. Вот, — поворачивает смарт ко мне "лицом". — Отлично помогает убить время.

Кристаллики. А я-то нафантазировала.

Ловлю себя на мысли, что никогда не ревновала так Самбурова, хотя он и поводы многократно давал. Но с ним у меня было всё как-то иначе, по-другому. Там было больше… чувство собственничества, что ли. А здесь ревность какая-то животная, на глубинном уровне. Она совсем другая. Обречённая. Такая, когда ты совершенно не уверен в себе и своих силах и понимаешь, что тот, кто тебе дорог, может уйти в любой момент. И ты ничего не сможешь с этим поделать.

Но сейчас он здесь, а значит, ещё не всё потеряно.

— Если хочешь, посижу с тобой недолго.

— Вам же нельзя.

— Договорюсь. Сейчас, пару заказов приму и приду, я быстро, — подмигиваю и хочу уже поскорее приступить к работе, чтобы потом побыстрее освободиться, как вдруг он ловит меня за руку.

— Вик, подожди, у меня не так много времени.

Оборачиваюсь, почему-то сразу же ощутив недоброе.

— Времени мало? Ты это о чём?

– Я тут в общем… попрощаться пришёл. Сегодня вечером у меня поезд.

Часть 27

Саша

Недоуменно моргая, она молча смотрит на меня несколько долгих секунд, во время которых её улыбка медленно тает.

— То есть как сегодня? Почему? — опускается на краешек стула напротив. — Ты же ещё вчера не собирался никуда уезжать.

— Не собирался, но тут появились дела кое-какие. По работе.

— Ты же пока нигде не работаешь, — хмурится.

Не работаю, это я зря. Надо было придумать что-то другое.

— Ну вот как раз позвонили, предложили неплохой вариант. Надо ехать.

Она снова молчит, взволнованно кусая нижнюю губу, то опускает взгляд, то снова смотрит на меня.

— Обязательно прямо сегодня? А если через несколько дней?

— Вик…

— Например, в выходные, — перебивает, наращивая энтузиазм: — В воскресенье вечером, а утром в понедельник будешь уже в Москве. Тремя днями больше, тремя меньше, какая разница!

— Но ведь работа же.

— Да не убежит никуда твоя несчастная работа! Другую найдёшь!