Грешные игры

«Одно из двух. Либо мы с Эбби должны начать работать вместе, либо мне придется убить ее и съесть. Шутка».

— Из интервью с Дином Вудоллом, день второй.

Маленькая лодка подошла, чтобы забрать нас и отвезти на остров Вызова. Я надела танкини и все еще мокрые от воды кроссовки (спасибо дождю) и держала рюкзак между ног, так как в послании написали, что мы должны прийти с нашими вещами.

— Отборочный раунд, — сказал Дин, и я не стала утруждаться и говорить, что он скорее всего прав.

Мы прибыли точно так же, как и другие команды. В дальнем конце пляжа стояло двенадцать столиков разного цвета. Каждая команда подошла к своему столу и водрузила флаг, затем все повернулись к ведущему, ожидая указаний.

— Привет, ребята! Хорошо ли все спали? — Чип одарил нас веселой улыбкой. — Как прошла ваша первая ночь на пляже?

— Чудесно, — протянула Шанна из конца строя. — Леон — отличный партнер.

— Значит, все хорошо проводят время со своими партнерами? — Взгляд Чипа скользнул по участникам и остановился на мне.

— Просто замечательно, — сказала я ровным голосом.

— Партнерство, — высокомерно пропел Чип. — Это так важно в ситуации выживания и на сегодняшнем испытании! Каждой команде необходимо нарисовать серию картинок на флагах, которые вы видите перед собой. Эти рисунки будут представлять собой предметы, относящиеся к истории островов Кука и коренного населения. У вас будет пять минут, чтобы нанести рисунок на как можно большее количество флагов, как можно точнее. Затем будет вызван судья, который определит, у каких двух команд худшие результаты. Эти команды отправятся на суд сегодня вечером, где другие команды решат, за кого из них голосовать. Понятно?

Мы согласно кивнули, и Чип продолжил:

— Ка вы будете работать. Одному участнику в команде завязываются глаза. Этот человек будет рисовать. Другой будет командиром, сразу после того как я скажу «Начали», он разорвет запечатанный пакет, чтобы открыть картинки. Затем командир опишет каждую картинку своему партнеру. Вы должны работать вместе, — подчеркнул он и повторил это еще раз на всякий случай. — Это командная работа. Партнерство — ключ к решению этого испытания. Я дам вам всем время, чтобы выработать стратегию.

Дин взглянул на меня:

— Ты умеешь обращаться с кистью?

Я сверкнула глазами.

— А почему именно я должна рисовать? Потому что я девушка?

Он бросил на меня раздраженный взгляд своих невероятно голубых глаз. И он казался таким же уставшим и раздраженным, как и я.

— Послушай, ты можешь не набрасываться на меня хотя бы перед испытанием, пожалуйста? Неужели это так трудно?

— Хорошо, — согласилась я, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что со мной трудно ладить.

— Прекрасно, — подчеркнул он.

И вся моя доброжелательность исчезла. Я стиснула зубы, когда он подошел сзади, чтобы завязать мне глаза, и случайно поймал несколько прядей моих вьющихся каштановых волос в узел. Это вывело меня из себя еще больше, особенно теперь, когда он вел себя самодовольно и высокомерно, связывая мне руку за спиной и обращаясь при этом со мной как с ребенком.

Я так сильно ненавидела его в тот момент.

— Команды готовы? — я услышала, как прокричал Чип. Подняла голову, и сквозь густую темноту повязки на глазах показались полосы солнечного света. День становился жарким, и повязка от пота начала прилипать к лицу. Я слышала, как другие участники двигались и шептались друг с другом, готовясь к соревнованию. Сильная теплая рука схватила мою свободную руку и сунула в нее кисть.

— Вот, — быстро сказал Дин.

— Готовы! — заорал Чип. — У вас будет пять минут... вперед!

В этот момент я услышала звук разрываемой дюжины бумажных пакетов и наклонила голову, пытаясь определить, где находится мой напарник.

— Это черепаха, — прокричал мне в ухо Дин, напугав меня так сильно, что я подпрыгнула и выронила кисточку.

— Ты меня напугал...

— Возьми свою кисть! Возьми свою кисть! — В голосе Дина послышались нетерпеливые нотки. — Я не могу поднять твою кисточку, Эбби. Подними ее! Она лежит на земле!

Да, мы отлично начали. Я опустилась на колени, ощупывая свободной рукой под столом все вокруг. Никакой кисти.

— Поторопись, Эбби, — услужливо проговорил мой напарник. — Тебе нужно нарисовать эту чертову черепаху.

— Я не могу найти кисточку, — ответила я ему, стараясь быть терпеливой.

— Она на земле...

— Я на земле, осел, и не могу её найти. Где именно на земле? У меня завязаны глаза, помнишь?

Он на мгновение замолчал.

— Слева от твоей руки, — наконец проинструктировал он. — А теперь поторопись и хватай её!

После бесконечно долгих поисков я нащупала гладкую палочку кисти, обхватила ее пальцами, подскочила... и ударилась затылком о стол с такой силой, что чуть не потеряла сознание. Боль пронзила голову, и звезды зажглись перед моими глазами. Я застонала от боли.

— Поднимайся! Ну же!

Не обращая на его слова внимания и сделав мысленную пометку убить Дина, я начала медленно подниматься снова и пытаясь сфокусироваться. Люди вокруг меня кричали и переговаривались, и мне было трудно сосредоточиться на резком голосе Дина.

— Черепаха, — повторил он настойчиво. — Нарисуй черепаху.

Я шлепнула кисточкой по ткани и нарисовала круг.

— На твоей кисти нет краски, — рявкнул он мне в ухо. — Тебе нужна краска для черепахи! Зеленая краска!

Я начинала понимать, почему это испытание требует командной работы. Раздраженная, я дотронулась до щетинок кисти. Совершенно сухо.

— Ну и где краска?

— На твоей стороне, — сказал он. — Левее, левее, левее, — повторял он, когда я потянулась рукой за краской. Несколько долгих секунд ничего не чувствовала, а потом нашла большую чашку с чем-то мокрым. Взяла кисточку и начала обмакивать ее в жидкость.

— Не тот цвет, — рявкнул Дин. — Это красный!

— Мог бы и раньше сказать мне, идиот, — прокричала я ему в ответ. — У меня завязаны глаза — я не вижу цветов!

— Могла бы и спросить!

— Я спрашиваю сейчас!

— А я тебе говорю, это не тот! Сдвинься на две чашки вверх!

Ну конечно! Ему легко говорить. Стиснув зубы, я провела костяшками пальцев по краям чашек, пока не почувствовала, что выбрала правильный, и снова засунула кисть внутрь.

— Я сказал зеленый! Это синий цвет! Ты сдвинулась слишком далеко! Две чашки, а не три.