Грезы Мануэлы

— А долго еще ждать?

— Думаю, я вполне могу подождать еще месяц. Но на этот раз все сбудется, я в этом уверен.

— Я рад за тебя, Фернандо.

— Я тоже очень рад. Исабель говорит, будто врач подтвердил, что через месяц-другой она сможет зачать. Какое счастье для семьи! У нас родится сын, наш сын, Эмилио, ты понимаешь?

— Да, Фернандо, — с грустью в голосе сказал Эмилио. — Дай тебе Бог, чтобы все прошло хорошо.

— Так и будет. Вот увидишь, не может быть иначе.

Фернандо встал из-за стола, показывая, что он торопится уйти.

— Уже уходим? — спросил Эмилио.

— Да. Мне нужно идти, друг. Ведь Исабель уже вернулась домой, и мне не терпится побыстрей узнать от нее новости, которые меня порадуют.

— Желаю тебе удачи, Фернандо!

— Тебя подвезти? Ты ведь свою машину оставил дома.

— Нет, спасибо. Хочу здесь еще немножко посидеть, а потом доберусь на такси.

— Как знаешь, приятель. Не забудь только, что на следующей неделе мы опять встретимся на корте.

— Да, Фернандо. Я буду ждать от тебя хороших новостей.

— Обязательно, Эмилио. Я в этом уверен.

Фернандо торопливо вышел, а Эмилио заказал себе виски со льдом и, отпив несколько глотков, глубоко задумался.

Исабель лежала на кровати. Плечи ее вздрагивали от рыданий. В такие минуты каждому человеку кажется, что жизнь кончена. Но Исабель была сильным человеком. Что-то едва ощутимое подсказывало ей, что не все еще кончено, что будут еще в ее жизни счастливые времена. Нужно только не отчаиваться, нужно как-то выстоять в этой трудной ситуации и попытаться преодолеть неблагоприятное стечение обстоятельств. Но память все время возвращала ее назад. Ей все еще слышался приговор доктора: «У вас, сеньора, не может быть детей». Как это пережить? Жизнь ее рушится прямо на глазах, и никто не в силах ей помочь.

Исабель повернулась на бок, затем села. Ее блуждающий взгляд остановился на фотографии на стене. Она и Фернандо выглядели на этой фотографии счастливыми. Тогда они действительно были счастливы. У них был медовый месяц, они много путешествовали, наслаждались жизнью. Куда теперь ушло все это? Как теперь отнесется Фернандо к тому, что у нее не будет детей?

Исабель чувствовала себя несчастной, может быть, самой несчастной на свете. Она взяла с прикроватной тумбочки зеркало и посмотрелась в него. Сейчас она выглядит ужасно: веки припухли, губы вздулись, на щеках — болезненный румянец от слез. Нет, не нужна будет такая жена Фернандо. Он женится на другой, которая сможет родить ему детей. Исабель опять разрыдалась.

В дверь спальни кто-то постучал. Стучали настойчиво.

«Уж не Фернандо ли?» — пронеслось в голове Исабель.

За дверью послышался голос Бернарды.

— Сеньора Исабель! Откройте!

Исабель недовольно поморщилась. Ей не хотелось вставать, ей не хотелось сейчас ни с кем встречаться, а тем более вести разговоры. Но Бернарда была настойчивой. Исабель ничего не оставалось как открыть дверь.

Бернарда не вошла, а буквально ворвалась в спальню. Взволнованно прошлась несколько раз взад-вперед и остановилась возле кровати Исабель.

— Почему ты так долго не открывала?

— Я спала.

— Как спала?

— Просто прилегла на минутку.

Бернарда пристально взглянула на Исабель, по ее взгляду можно было определить, что она сильно взволнована.

— У тебя плохие новости? — спросила Бернарда.

Исабель резко отвернулась и хмыкнула:

— Тебе нужны подробности?

Бернарда подошла поближе и схватила дочку за плечо.

— Так новости плохие? Верно, Исабель?

— Да.

В глазах Бернарды помутилось, у нее началась одышка. Тяжело вздохнув несколько раз, она взяла себя в руки.

— Что же теперь делать, Исабель?

— Не знаю.

— Как это не знаешь?

— А кто знает, что нужно делать в моем случае?!

— Как это кто? Ты была сегодня у врача?

— Да, была.

— Он ведь дал тебе какой-то совет. Ведь можно попытаться снова. Начинать вновь и вновь столько раз, сколько потребуется.

Исабель заплакала.

— Не плачь, — ласково успокаивала ее Бернарда. — Я уверена, что все еще будет хорошо.

— Нет. Никаких новых попыток, — сказала сквозь слезы Исабель. — Времени больше нет. Это конец.

— А что посоветовал врач?

— Что он может посоветовать? Сказал, что нужно верить в науку. Возможно, в ближайшее время ученые найдут средство от моего недуга.

— И это все?

— Все.

— Это не врач, а какой-то шарлатан.

Исабель вытерла слезы, встала и отошла к стене.

— Я сухое дерево, — сказала она тихо, — неплодоносное. У меня никогда не будет детей. Никогда.

— Не может быть! — воскликнула Бернарда. — Это невозможно!

Бернарда присела на край кровати, нижняя губа у нее нервно подергивалась. Бернарде нужно было перевести дух, все детально обдумать. Исабель — импульсивная и поддающаяся настроению женщина. Ей ничего не надо доверять. Иначе она может натворить бед. Бернарда должна все решить сама, но прежде всего нужно подумать.

— Этого не может быть, — опять повторила Бернарда.

— Может! — воскликнула Исабель. — Посмотри на меня, я никогда не испытаю той боли, которую испытала при родах ты. Ни один мужчина не оставит во мне жизнь, и мое тело не станет телом беременной. Я теперь уже никогда не стану матерью, потому что я фальшивая.

— Какая же ты фальшивая?

— Молчи!

Бернарда вздрогнула и опустила глаза.

— Я фальшивая дочь и никогда не стану настоящей матерью, — продолжала Исабель. — Ведь мои мечты — плохо придуманный фарс. Ничто в моей жизни не сбылось, нет ни фальшивой развязки, ни даже забавной. Все новое, что входило в мою жизнь, только добавляло горечи.

— Дочка!

Исабель повернулась к Бернарде и закричала:

— Я никого не смогу так назвать! Никого!

У Бернарды навернулись слезы. Она приблизилась к Исабель, и они обнялись.

— Дочка! Миленькая моя! — приговаривала Бернарда. — Родная и единственная моя!

Исабель вдруг стало не по себе. Или слова матери не пришлись ей по вкусу, или что-то иное. Она вырвалась из объятий Бернарды.

— Хватит! — сказала Исабель. — Не желаю мелодраматических сцен! Сейчас не до этого.