Грезы наяву

Мелита подумала, что это было бы вполне разумным решением, но вслух она, конечно, этого не сказала.

Вместо этого она снова поцеловала Беттину.

— Спи, милочка! У нас еще много времени впереди, а главное, я хочу познакомить тебя с Эросом. Я уверена, что Вихрь сейчас рассказывает ему, какой вам выдался тяжелый день.

Напряжение в руках Беттины понемногу стало ослабевать.

— Вы думаете, они могут говорить друг с другом?

— Ну конечно, — сказала Мелита. — Если бы мы могли понимать их разговор, мы бы, наверное, услышали, как Вихрь хвастается, что он привез тебя сюда.

Беттина усмехнулась.

— А что ему скажет Эрос?

— А Эрос будет, вероятно, ему завидовать, пока не вспомнит, что он сможет показать тебе завтра всякие фокусы, например, как он танцует на задних ногах. И тогда Вихрь станет завидовать ему!

Беттину все это очень заинтересовало.

— Мне хочется посмотреть.

— Тогда засыпай быстрее, — сказала Мелита, — и ты не заметишь, как наступит завтра.

Опуская девочку на подушки, она увидела, что глаза у нее слипаются от усталости.

— Мне нравится ваш домик, — проговорила сонным голосом Беттина, — и мне нравится…

Тут голос ее затих, и Мелита поняла, что девочку сморил сон.

Она задернула занавески и вышла, вспомнив, что ей нужно достать из шкафа белье и приготовить себе постель в соседней комнате.

Однако, проходя мимо открытой двери, Мелита увидела, что миссис Джонсон уже занялась этим.

— Благодарю вас, миссис Джонсон, — сказала она. — Вы очень добры. Поскольку я тоже устала, я запру двери и буду ложиться.

— И правильно сделаете, мисс, — отвечала миссис Джонсон. — Я так рада, что вы вернулись.

В ее голосе было столько тепла, что, спускаясь вниз и открывая дверь в гостиную, Мелита улыбалась.

Она хотела закрыть там окна и задернуть шторы, но, войдя в комнату, она увидела высокого мужчину, стоящего спиной к камину, и сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди.

Поскольку комната была довольно небольшая, маркиз казался еще выше ростом. Подходя к нему, Мелита подумала, что это то, чего она ожидала и на что надеялась, не смея даже выразить свои чувства словами.

И тут она вспомнила, почему он здесь.

— Беттина… у меня! — с трудом проговорила девушка. — С ней… все в порядке.

— Я так и понял, увидев Вихря в конюшне, — ответил маркиз, ничем не проявляя своего раздражения. Заметив удивление в глазах Мелиты, он добавил: — Когда я приехал, ваш служитель показал мне, где поставить лошадь.

— Вы приехали верхом?

— Я прискакал из Лондона после того, как в Сэрл-Парк вечером явился грум и сообщил мне, что Беттина пропала.

— Как вы догадались, что она здесь? — поинтересовалась Мелита.

— Я спросил, почему вас с ней не было, и, когда мне сказали, что вы уехали рано утром, я понял, что Беттина последовала за вами. — После недолгого молчания маркиз спросил: — Почему вы уехали?

Этот вопрос застал Мелиту врасплох.

Девушка почему-то ожидала, что ему все известно, а сейчас она чувствовала, что не может сообщить ему всю правду в страхе, что он не поверит ей.

Но маркиз ждал ответа, и после минутного колебания она сказала, залившись краской:

— Ее светлость… уволила меня.

— Почему?

— Она нашла… что я… допустила оплошность, позволив похитить Беттину.

— И это была единственная причина? — Маркиз проницательно смотрел на нее.

Помолчав еще немного, Мелита едва слышно сказала:

— Мистер Фаркер… пришел в классную… вчера поздно вечером, когда я уже собиралась лечь спать и только зашла туда за книгой…

Маркиз ничего не сказал, но Мелита почувствовала, как весь он застыл в напряжении.

— Этого не должно было случиться! — сказал он наконец. — Я клянусь вам, что это не повторится.

Увидев гневное выражение его лица, Мелита отвернулась.

— Нет… нет… пожалуйста, я не хочу… доставлять вам никакого… беспокойства.

— И вы воображаете, что избавили меня от беспокойства своим отъездом, не сказав ни слова ни мне, ни Беттине?

— Я оставила ей записку… с просьбой… вести себя хорошо.

— Как может она обойтись без вас? И как я смогу?

Мелите на мгновение показалось, что она что-то не так расслышала. Потом, широко раскрыв глаза, она вопросительно посмотрела на него. Маркиз протянул руки и нежно привлек ее к себе.

— Беттина не может жить без тебя, дорогая, — сказал он, — и я тоже!

Ласково, бережно, словно боясь напугать Мелиту, он нашел губами ее губы.

Мелита была настолько поражена, что едва сознавала, что происходит. Ей казалось, что все это сон, что она незаметно для себя уснула и теперь погружена в сладкие грезы.

Но когда какая-то волшебная волна, горячая и неукротимая, поднялась в ней и достигла находившихся в дивном плену губ, Мелита поняла, что к ней пришла любовь, которой она жаждала, но не надеялась обрести.

Это было чувство такое прекрасное, чистое и совершенное, что оно могло исходить только свыше.

Чувствуя, как отвечают ему ее нежные, невинные, сладкие губы, маркиз крепче обнял девушку, и она поняла, что отныне никогда уже не будет знать ни страха, ни одиночества, потому что всем своим существом навеки соединилась с ним.

Наконец маркиз оторвался от ее губ.

— Я люблю тебя, дорогая, — сказал он. — Я не могу даже представить себе жизнь без тебя и прошу тебя скорее стать моей женой.

Свет, вспыхнувший в ее глазах, показался ему лучом восходящего солнца.

Мелита смущенно спрятала лицо у него на груди.

— Я так боюсь спугнуть тебя, — признался он. Она никогда раньше не слышала у него такого голоса. — Но я стану беречь тебя, мое бесценное сокровище, и тебе больше никогда не придется ничего бояться, как это было в первые дни после твоего приезда.

— Я ничего не боюсь… когда ты рядом, — прошептала Мелита.

— Клянусь тебе, — пообещал маркиз, — что я никогда не огорчу тебя ничем и никому этого не позволю.